– Не здесь, хотя один есть.

– Старый, но не хозяин, – согласно кивнула Салли. И подумав, добавила: – Вроде ещё один, но очень смутно чувствуется, похоже – вновь обращённый.

Из наёмников никто ничего не понял, но видно для Асаша смысл этого диалога был совершенно ясен, так как он ощутимо напрягся. По длинному мосту к надвратной башне проехали молча. Листик постучала кулаком в большие окованные железом ворота. Казалось, что этому капитальному сооружению кулачок девочки, но ворота задрожали, словно в них били тараном. За открывшимся окошком привратника раздался крик – туда сразу попыталась сунуть свою голову гиласса.

– Не кричи, а то ворота сломаю, – предупредила Листик и ещё раз стукнула кулаком. Ворота чуть перекосились и затрещали.

– Кто вы? Что вам надо? – заикаясь, спросил привратник густым басом, но его голос дрожал, почти как ворота перед этим. Листик вежливо ответила:

– Мы бедные, измученные долгой дорогой путники, пустите нас переночевать, ну пожалуйста!

– Как переночевать? Обеденное же время! – приободрившись, ответил привратник, Листик не была похожа на того, кто может сломать ворота. Девочка улыбнулась:

– Заодно и пообедаем. Открывай давай!

От нового удара задрожали не только ворота, но и вся башня. Теперь привратник видел, кто бьёт в ворота, мало того, эта рыжая сидела на страшном создании, так напугавшем стража. Он пролепетал гулким басом, никак не вязавшимся с его перепуганным и тщедушным видом:

– Госпожа графиня… Надо ей доложить!

– Открой, а потом беги докладывать, – Листик занесла кулак для следующего удара. Привратник исчез, но ворота со скрипом открылись.

– Вот, главное, вежливо попросить, – удовлетворённо произнесла рыжая девочка, направляя свою ящерицу в открывшийся проём.

Листик гордо въехала во двор замка. Внутри он был ещё более нарядным, чем снаружи. А вот его обитатели представляли собой довольно жалкое зрелище – бледные, неопрятно одетые, они выглядели чужеродным вкраплением в почти праздничное окружение. Листик остановилась посреди двора, поджидая своих спутников.

– Я графиня Лионора де Муазье, с кем имею честь?.. – вопросительно произнесла красивая женщина, стоящая у окна второго этажа центрального строения замка, если судить по расположению – донжона, а если по внешнему виду – маленького дворца. Хоть окно было на втором этаже, и графиня говорила не повышая голоса, её было хорошо слышно. Салли слегка приподняла брови и взглянула на Листика, та кивнула и чуть слышно проговорила, так что услышала только охотница:

– Ага, магия, бытовая.

Охотница кивнула, всё что было бы произнесено во дворе, даже шёпотом, графиня бы услышала и не только она, а вот то что сказала Листик услышала только Салли, при этом девочка незаметно глазами указала охотнице на одного из слуг и отрицательно покачала головой, показывая, что не стоит на него сейчас нападать. Надо это сделать так, чтоб он не понял, что происходит, он не должен предупредить своего хозяина, сейчас же он ещё не видит кто пожаловал в замок, для него приехавшие – обычные люди.

– Принцесса Листикалинариона Зелийская, – важно ответила рыжая девочка графине, показав на охотников и наёмников, представила девушек: – Салли, принцесса Торилионская, Маара, баронесса де Найман. А это наша охрана, не путешествовать же таким благородным дамам, как мы, без охраны.

– Прошу благородных дам принять моё гостеприимство, – церемонно поклонилась женщина, показав рукой на входные двери, покрытые вычурной резьбой. Остальных она не пригласила, видно посчитав, что охрана принцесс не достойна её гостеприимства и может разместиться во дворе.

Листик спрыгнула на землю и представила свою гигантскую ящерицу:

– А это Огонёк, гиласса, она может плюнуть огнём. Но это если кто-то ей не понравится, а так она смирная.

Сказала она это для слуг, продолжавших жаться к стенам. Гиласса обвела их взглядом своих жёлтых глаз и зашипела. У мужчины, стоявшего у входа в конюшню, стала меняться внешность. Уши заострились, челюсть стала вытягиваться вперёд, а зубы заострились и увеличились. Огонёк метко накрыла его огненным сгустком. Раздавшийся громкий вой тут же оборвался, а на месте, где стоял мужчина, осталась только кучка пепла. Остальные слуги никак не отреагировали на выходку ящерицы Листика, а женщина вскрикнула и скрылась в глубине комнаты.

– Ага, Огонёк тоже вампиров не любит, а он всё внимание сосредоточил на нас и не ожидал нападения с её стороны, поэтому ничего и не успел, – сказала Листик, обращаясь к Салли, и предложила ей и Мааре, показывая на дверь в донжон: – Пошли, раз пригласили, может ещё и угостят.

– Листик, с чего ты взяла, что я баронесса, да ещё с таким странным именем? – тихо спросила наёмница, шагающая за девочкой.

– Ну не может же сопровождать принцесс простая наёмница, должна быть не менее чем баронесса! Так что будешь баронессой и запомни, как тебя зовут.

– Листик, а что это значит: де Найман?

– На языке одного из миров, найман – наёмница, – хихикнула Листик. В большую комнату, скорее маленький зал, Салли вошла первой, за ней Листик, а простая баронесса де Найман, как и положено в присутствии столь высоких особ – третьей. У дальней стены, прижав руки к груди, стояла графиня де Муазье. Она смотрела на вошедших большим глазами, было видно, что она очень напугана.

– И?.. – вопросительно подняла бровь Салли.

– Они прилетят вечером и всех убьют, как убили мою дочь! Я знаю, это сделал их главный, обещал помочь, а сам… Прилетят и всех убьют: и меня, и слуг! – почти выкрикнула графиня.

– Ага, – согласилась Листик и спросила у Салли: – Чувствуешь? Ещё один.

– В подвале, – согласно кивнула охотница и спросила у де Муазье: – А где ваша безвременно почившая дочь? Её гроб, случайно, не в подвале?

Получив подтверждение, Салли снова переглянулась с Листиком и сообщила графине:

– Вас убили бы в любом случае, вы больше не нужны. Это произошло бы независимо от того, сожгла бы гиласса Листика того вампира или нет. А вот ваших слуг… Возможно, оставят жить, но лучше было, если бы их убили вместе с вами. Незавидна доля тех, кого вампиры используют как источник питания. Я бы хотела взглянуть на вашу дочь. Давно она умерла? И почему вы поставили её гроб в подвале, а не в склепе, на кладбище?

– Моя бедная девочка умерла три дня назад, внезапно захворала, тогда как раз они и прилетели в первый раз. Обещали защитить от мертвецов, что бродят по округе. Вот после того, как улетели, и слегла, и не приходя в сознание, умерла! Их старший последний кто беседовал с ней, она и… Я зашла, а девочка лежит и не дышит, – выдавила из себя графиня, на неё было жалко смотреть: её губы дрожали, руки тряслись, а бледность стала ещё больше, но это была не такая бледность, как у слуг, причиной её являлось горе матери, потерявшей ребёнка! Листик и Салли снова переглянулись, и рыжая девочка, скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала: