на успешно сданную сессию, настроение было хуже некуда. Все валилось из рук, до чего не дотрагивалась. Завтра уезжать домой, а я нахожусь в полном смятении. Мысли только об одном – обещал и не приехал. Я бы поняла, если бы на один день пропал. Но его нет уже полторы недели! Римка говорит, что я должна забыть о нем, что Грех – типичный динамщик и у него таких дурочек как я десятки. И, возможно, она права. Мне бы и правда, перестать надеяться, но я не могу. Все жду его. Смотрю на окно своей комнаты и думаю: «Вот-вот и постучит, запрыгнет в комнату. Улыбнется своей мальчишеской улыбкой, а в руках букет сорванных ромашек. И я тут же без слов буду готова в его объятия ринуться. Вдохну его запах, почувствую его тепло и никуда не отпущу его больше».

– Есень, может, хватит киснуть? – Римка присела рядом. Подруга таки утянула меня на дискотеку в клуб. Только все веселье шло мимо меня. Я по большей мере отсиживалась за дальним столиком, наблюдая за резвящимися одногруппниками.

Сегодня гулял весь курс по случаю успешной сдачи сессии. Римма кстати, три дня назад вернулась в комнату. Не сказать, что мы окончательно помирились, и полностью разрешили наш конфликт, просто подруга стала свидетельницей моих слез, и сердце ее сжалось. Она пыталась подбодрить меня и успокоить. Вот только не нужна мне ее жалость. Ничья не нужна. Мне ОН нужен. Тот, кто умудрился всего за одно свидание прокрасться в самое сердце и сделать так больно.

– Не позвонит он, разве не ясно? Полторы недели уже прошло. Если бы хотел, набрал бы…

– Может, у него времени нет. Работа все-таки серьезная… – произнесла и сама поняла, какую глупость сморозила. За эти полторы недели я придумала ему тысячу оправданий. Но с каждым часом его молчания, я понимала, что все ерунда.

– Есень, ты не обижайся сейчас на меня, но это глупо – оправдывать его, – подруга пододвинула ко мне бокал с коктейлем. Внимательно посмотрела в мои глаза. Я не хотела говорить с ней о Гере. Но Римма – единственный человек, кто был мне близок здесь.

– Ему нужно было, он в окно к тебе забрался, – продолжала наступать Римка. – А тут полторы недели ни слуху, ни духу. Ну не верю я, что у него ни минуты свободной.

Римка права. Так все и обстоит на самом деле. Но в своей голове за эти дни я уже чего только не придумала.

– Ты не грусти. Пусть лесом валит этот омоновец. Может и к лучшему, что так быстро соскочил. Посмотрел на тебя, да понял, что ты девочка серьезная, – подруга вздохнула и обняла меня за плечи.

– А сегодня стоит расслабиться. Давай выпьем, пойдем попляшем! Не переживай ты так, все к лучшему!

Доля истины в ее словах была. От того, что я буду киснуть – ничего не изменится. В конце-то концов, сессия сдана на «отлично», можно и погулять с девочками вечерок, расслабиться.

После двух коктейлей настроение улучшилось. Мы плясали с Римкой, как заводные. Сегодня никаких парней, никаких ссор с подругой. Девичник. Вечер забытья и отрыва.

– Не хочешь освежиться? – голос Риммы вернул в реальность. Распахнув глаза, сфокусировалась на ней. Подруга указывала в сторону бара. Взяв меня за руку, повела прочь с танцпола. Мы были слишком разгоряченные, чтобы просто сидеть в ожидании заказа.

– Пошли, покурим, – Белозерова забрала сумочку, и мы пошли на задний двор. На улице было полно народу. Разбившись по группкам, отдыхающие болтали, смеялись и дурачились. Я засмотрелась на парочку влюбленных. Парень перекинул через плечо девушку, а она громко смеялась и молотила руками по его спине, требуя опустить обратно на землю. Они смотрелись такими счастливыми и влюбленными – на душе стало горько. Отвела взгляд.

– Будешь? – Римма протянула мне сигарету.

– Почему бы и нет, – пожала плечами. Сделала затяжку. В горле запершило, слегка закашлялась.

– Белозерова, ты нашу отличницу хочешь испортить? – раздался знакомый смех Аникиной Ленки – нашей одногруппницы.

– Сегодня можно, у нее горе, – парировала Римка.

– Парень бросил?

– Ага, связалась с омоновцем на свою голову, – Римма продолжала вести этот странный разговор. В то время как я молча курила.

– Это тот парень, что тебя возле универа встречал недавно?

Я попыталась вспомнить, о чем она говорит. Точно. Грех же приходил ко мне.

– Он, – кивнула, не имея желания развивать эту тему дальше. Забылась, называется.

– Так это Гера, сосед мой. Живет этажом выше.

Сказать, что я удивлена – ничего не сказать. В груди тут же волнительно засвербело.

– Как тесен мир, – протянула задумчиво Римма. – Ну-ка, рассказывай о нем.

– Да что рассказывать? Редко его вижу, он во дворе не тусит, да и на районе тоже. Так, «привет – пока», – Ленка пожала плечами. Несмотря на то, что я вроде, как и не хотела этого разговора, признаюсь, слушала откровения Аникиной, затаив дыхание. А потом Римма задала самый волнующий вопрос. И на него я больше всего боялась услышать ответ.

– А девушка у него есть?

– Да была какая-то. Стерва та еще, – поморщилась Ленка. – Но я их долгое время не видела вместе. Может, они и расстались уже. Возле универа тогда встретила Геру, еще удивилась, что ты с ним. Грех – пацан с улицы. Я думала ты правильная, с такими не водишься. Ты ж с Валеркой вроде была…

– Он и сейчас по ней сохнет, – вставила пять копеек Римма. – А эта дурочка променяла его на омоновца.

– Только он уже не мой. Пропал. – Я хотела закончить этот разговор.

Повисла тишина. Затушив бычок, выбросила его в урну.

– А у меня предложение, – вдруг воскликнула Римка. – Чтобы не было сомнений, пойдемте в гости к нему наведаемся.

– Да ну, глупости какие, – мне стало не по себе. Дико неудобно. Он уже и забыл про меня, а я припрусь.

Белозерова продолжала фонтанировать идеями.

– Заявимся к нему. Ленка скажет: «Сосед, пришли отметить с тобой окончание учебы».

Римка повернулась ко мне.

– Пошли, заодно и узнаешь все…

Я бы ни за что и никогда не согласилась на подобную авантюру. Но сейчас в моей крови было слишком много алкоголя, чтобы я могла поступать разумно. А почему бы и нет? Что с нас взять, с пьяных девчонок?

Спустя двадцать минут мы стояли напротив его двери. Ленка жала на дверной звонок, Римка прижимала к груди бутылку вина, словно это самое дорогое, что у нее есть. А я жутко трусила. Сердце пыталось выпрыгнуть из груди, отстукивая сто сорок ударов в минуту.