Я расставила их на журнальном столике, сама уселась на диван. В конце концов, должна же я хоть что-то уметь? Вот Андрей – я сладко потянулась – Андрей говорил, что умеет передвигать силой мысли даже тяжелые предметы. Значит, и я должна… Он, конечно, мне никогда не показывал, как именно могут летать кирпичи, но врать сто двадцатилетнему колдуну тоже не пристало.

Итак, стопка номер один.

Я принялась изо всех сил буравить ее взглядом, одновременно бормоча – «двигайся-двигайся-двигайся». Впрочем, это мы уже проходили в прошлый раз. Наверное, стоило попробовать и по другому – но фантазия буксовала, а в голове не всплывало ни единой здравой мысли о том, как заставить посудину переместиться.

В прошлый раз… Да, в прошлый раз стопку я раздавила. Разозлилась, даже не думала о том, чтобы «взгляд обрел твердость и силу молотка», а она – дзыньк! – и готово. Но так было неправильно. Я же, в конце концов, не готовлю себя на роль ведьмы-разрушительницы! Мне всего-то и нужно, что сдвинуть с места одну стопочку…

В висках слабо тренькнуло. Первая ласточка приближающейся мигрени, чтоб ее. Выйти бы на балкон, подышать весенним воздухом – да балкон оккупировал голый призрак с петлей на шее. Комната дрогнула, на миг перед глазами поплыло…Ох.

Я уставилась на столик, засыпанный мелким стеклянным крошевом. Ну и как мне справляться с собственным даром?!! И как жаль, что рядом нет Андрея, сейчас бы потереться щекой о его колючий подбородок, и душевное спокойствие было бы мигом восстановлено… Я уныло смахнула осколки в мусорное ведро, плеснула на дно бокала коньяку и храбро распахнула балконную дверь. Здрасьте!

Разумеется, тут же материализовался прежний владелец квартиры, все как положено: на стульчике, с веревкой в руках. Он помигал на меня круглыми глазами, состроил хитрую рожу – вроде как шалун из детского сада, вознамерившийся напугать воспитательницу. Был он… весь бело-синий, как будто сбежал из морга… Только номерка на пальце ноги не хватало…

– Сгинь, – обронила я сквозь зубы, подвинула себе табуретку и уселась. Принялась разглядывать ствол большого тополя, который рос прямо за домом. Его крона давала тень, прикрывала мои окна от солнцепека – за что я очень любила это сильное и красивое дерево.

Призрак недовольно клацнул зубами, поскрипел стульчиком.

– Еще один звук – и я его выброшу. Навсегда, – пообещала я, а сама глотнула коньяка для храбрости.

– Тоже мне, – огрызнулся он, – небось поначалу полные штаны были!

Я попыталась облить его презрением, но, верно, получилось плохо, потому что призрак явно воодушевился.

– Думаешь, как ведьма, так уважения не нужно оказывать? Да я…

– Уважения?!! – едва не поперхнувшись коньяком, я с изумлением уставилась на это посиневшее чучело, – ты хочешь, чтобы я тебя зауважала? Да кто уважает самоубийц?.. Нет, ну это же надо было быть таким дураком, чтобы самому в петлю влезть? И получил ты по заслугам! Застрял между мирами? Так тебе и надо!

– Да что ты знаешь, – он вдруг поник.

Затем отложил на пол веревку и уселся на детский стульчик, закинув ногу за ногу.

– Что ты знаешь о том, что меня привело в петлю? – повторил призрак, хлопая совиными глазищами.

– Знать ничего не хочу, – я залпом допила коньяк. По горлу покатилась обжигающая волна, и храбрости заметно прибавилось, – только дурак лезет в петлю. А из любого безвыходного положения есть как минимум два выхода, понятно?

– Да ты… – растерянно промямлил он…

И начал таять. Как дымок – только в самое последнее мгновение этот дымок приобрел очень странную форму. На фоне застекленной рамы повисла целая надпись: не можешь с посудой, попробуй с людьми, дура.

– Сам дурак, – механически отозвалась я.

Наверное, черт возьми, он меня начинал уважать. А там – может, еще и будет спрашивать разрешения, когда появляться, а когда – нет?

Но я все-таки решила попробовать. Вдруг на людях мой талант проявится в полной мере? А там – исцеление смертельно больных, наказание неверных мужей, снятие порчи… Что там еще ведьмы делают?

К тому же, погода стояла великолепная, а я совсем уже забыла, что такое просто выйти на прогулку. Как-то так получилось, что меня поглотила работа. Про других говорят – «его заел быт», а вот меня, наверное, с аппетитом пережевывала моя офисная деятельность. Работа-ночь-работа-ночь, и так всю жизнь, неделя за неделей. И не понимаешь, не чувствуешь, как это скучно и плохо – ровно до тех пор, пока судьба всемогущая не подкидывает подарочек в виде длительного больничного.

Я быстро нырнула в черную водолазку, такие же джинсы. Теперь куртку, длинный шарф – полосатый, яркий словно загранкомандировка, высокие ботинки… Последний взгляд в зеркало, легкое разочарование (ну где же, где же хваленая привлекательность ведьмы?) и – вниз по бетонным ступенькам. Туда, где солнце, свежее, умытое зимой небо, подсыхающие лужи на асфальте. Господи, как же давно я не выходила на улицу, чтобы просто побродить, поглядеть на пестрые витрины магазинов, обменяться парой сплетен с встреченной вдруг знакомой…

Оказалось, что на время «с девяти до шести» город вовсе не вымирал. И на улицах я увидела не только пенсионеров и детей. Мартовское солнце радовало гуляющую и бурлящую молодость. Девчонки в вызывающем мини, парни со странными прическами, солидные дамы с выводком детворы, бабульки с собачками, куда-то спешит приятный русоволосый паренек примерно моих лет…

И тут меня словно кто-то подтолкнул.

Попробовать на людях, говорите? А почему бы не приворожить сейчас… Вот этого, такого славного и на вид совершенно безобидного? Приворожить – а потом отпустить, не нужен мне никто, кроме Андрея на самом деле. Только попробовать… Еще не факт, что получится…

Я замерла, наблюдая за намеченной жертвой.

Молодой, симпатичный. Высокий и широкоплечий, атлет. Длинная темно-русая челка падает на лоб, на глаза – он то и дело проводит по волосам рукой. Стоит у газетного киоска, ждет, пока неторопливая старушка отсчитает сдачу. Что это мы за журнальчик покупаем? Ага, кажется «За рулем». Автолюбитель…

Я бесшумно подкралась к нему – самая обычная девчонка, которой тоже нужна свежая пресса. Ну, а дальше что? Схватить за руку и прореветь «повинуйся, жалкий смертный»? Глупости какие. Но что делать-то? что?!! Неужели и с людьми не получится?

Наверное, в тот миг дар мой решил проявить себя независимо от моей воли. А я – не увидела, скорее ощутила, как от моего сердца к спине парня медленно, оч-чень медленно тянется липкая ниточка. Паутинка, которую не разорвать, не разрезать…

Парень вдруг повернулся ко мне. Сам. Благородное лицо, кажется, даже не русский. На немца похож. Глаза – васильки, смеющиеся, загадочные.

– Привет, – сказал он, и мне в его голосе померещилось слабое удивление.

– Мы знакомы? – я попыталась улыбнуться в ответ, а сама все глядела в его синие глаза. Да, есть у меня дурацкая привычка – пытаться вот так понять человека…