— Лев, ну, правда… Я не хочу мешать вам с Ти Джеем. Да и деньги у меня на первое время имеются. А потом глядишь, и работу найду.

— Никому ты не мешаешь. Угомонись. Мы тысячу раз это обсуждали. У нас огромный лофт. Места хватит всем. Не понравится наша хибара, найдём более традиционное жилье.

— Точно? — нерешительный вопрос. — Я не буду мешать вашей… Интимной жизни? Я же понимаю, что…

— Вика! Ничему ты не помешаешь. Все. Отключаюсь, пока ты ещё чего не придумала. Спокойной ночи.

— Пока, золотой.

Действительно, сбрасываю вызов и подхожу к окну. Вика-Вика… Знала бы ты, что моей интимной жизни просто невозможно помешать. Как можно помешать тому, чего в принципе нет? Думаете, я утрирую? Фиг там. Я, наверное, последний двадцатидвухлетний девственник на планете. Жалкий двадцатидвухлетний девственник.

— Чего грустим?

Оборачиваюсь к Ти Джею, который как раз в этот момент открывает банку пепси.

— Не грущу. У тебя печень когда-нибудь отвалится от этой газировки.

— А у тебя член. От воздержания, — подкалывает Шоколадка.

— Лучше так, чем трахать шлюх, как ты, — бросаю в друга подушкой. — Давай уже спать.

— Шлюхи помогают снять напряжение, не требуя ничего взамен.

— Слушай, а ты не хотел бы заиметь себе нормальные отношения? Семью?

— После всего дерьма, в которое меня окунули? Ты спятил.

— Не все же такие, Ти Джей. Есть и нормальные мужики, а не эти соски, которых ты…

— Нормальные?! Где ты их видел, Лайон?

— Ну, знакомишься же ты где-то с этими…

— Забудь. Где я найду взрослого умного состоявшегося партнёра, которому не придётся самоутверждаться за счёт того, что он трахает такого здоровяка, как я?

— Стоп-стоп-стоп, чувак. Я не готов к таким подробностям твоей интимной жизни.

— Проехали, — бурчит друг и отворачивается к стенке.

Оттава встретила нас проливным дождем. Бррр… Холодно. Сразу из аэропорта вся команда двинула в Canadian Tire Centre. Не люблю эту площадку. Хорошо, что Сенаторы затеяли строительство новой арены.

На этот раз нашу тройку выпустили лишь в третьем периоде. Как мы ни старались выиграть — ничего не получилось. Я разбрасывал защиту, как кегли, пробивал по воротам, но удача отвернулась. С трудом отыграв шайбу, мы закончили в ничью. Овертайм также не выявил победителей. Мы продули по буллитам. Но, по крайней мере, заработали одно очко. С психом зашел в подтрибунное помещение, потирая плечо. Сенаторы тоже со мной не церемонились. Этот чертов Грег Фелпс здорово меня припечатал. Похоже, мне нужен док. И хороший массаж.

Расслабившись под руками массажиста, заглянул в телефон. Странно. Звонила бабушка. Тут же перезваниваю:

— Привет, бабуль. Не мог ответить, извини.

— Ничего, Лёвушка. Я что хотела-то. Тут Вику ищет отец одной девочки, которую она тренировала. А я не знаю, ее нового номера. Твой давать не решилась.

— Что за тип?

— Да, нормальный мужчина. Сам дочку воспитывает. Талантливая девочка. Вика возлагала на нее большие надежды.

— А что он хотел, не в курсе?

— Да, вроде как, чтобы Вика продолжила работу с его дочерью.

— Это невозможно. Вика не вернется, — отрезаю резко.

— Он это понял, но, по-видимому, имеет возможность отправить дочь сюда, или сам переехать ради дочки. Я так и не поняла.

Размышляю всего мгновение. Это действительно могло нам помочь. Вика вернулась бы к любимой работе и меньше бы грустила.

— Бабуль, а этот мужчина не оставил свой номер телефона?

— Оставил, конечно. Записывай.

Я нацарапал продиктованный бабушкой номер на салфетке и тут же занес его в память телефона. Нужно непременно связаться с этим Дмитрием Назаровым.

Заканчиваем все свои дела и едем в аэропорт. Наконец-то я увижу Вику. Ожидая посадки, мне удалось дозвониться Дмитрию. Он действительно был готов переехать ради будущего дочери. Насколько я понял из разговора, найти здесь работу для него не было проблемой. Дмитрий был достаточно востребованным программистом и уже получал предложения из нескольких международных компаний, но оставался на родине ради дочери. Теперь, ради нее же, он был готов все переиграть. Я пообещал мужчине переговорить с Викой на эту тему и, если она будет не против, помочь тому с переездом. Жизнь потихоньку налаживалась.

Домой вернулись уже ближе к ночи. Жаль, но в больницу сейчас меня точно не пустят. Связался с Викиной охраной — убедился, что с любимой все хорошо, и поспешил к машине Ти Джея. Тот нетерпеливо газовал. Полчаса, и мы дома.

В эту ночь я спал плохо. Крутился с бока на бок, мечтая о том, как мы заживем с любимой. Наверное, нужно будет купить отдельное жилье. Дом… Где-нибудь в пригороде. И машину… Обязательно купить ей машину. Я-то знаю, как она любит погонять. Ти Джею, конечно, будет непривычно поначалу одному, но он поймет.

С утра пораньше помчал в больницу. Ребята из охраны доложили об отсутствии происшествий. Может быть и правда, после дачи показаний Вика перестала быть интересной? Не уверен, что можно расслабиться, хотя услуги охраны и стоили баснословных денег.

Вика уже не спала. Сидела в наушниках на кровати и, что-то напевая с закрытыми глазами, проделывала руками красивые па. Видимо, ей действительно лучше. Я уселся рядом, и девушка резко распахнула глаза.

— Левка!

— Привет, — вручаю ей очередной букетик. На этот раз завернутые в простую грубую бумагу хризантемы.

— Спасибо, — смутилась отчего-то Вика, — у меня тут скоро клумба будет. А где твой… друг?

— Ти Джей? — уточняю на всякий случай, не понимая, отчего такой интерес. — Он еще спал, когда я уходил. Шоколадка вообще любит поспать, когда выпадает такая возможность. Ты уже собралась? — интересуюсь, оглядываясь по сторонам.

— Да мне как-то нечего собирать. Одежды, и той нет.

— Вот же черт, Вик, прости. Я как-то совсем затупил. Мы сейчас же заедем в магазин.

— Левка, да ты что? — протестует Вика. — Сейчас еще рано. Закрыто все. Да и не должен ты мне ничего покупать. Вдруг это Ти Джею не понравится.

Что-то я все меньше понимаю любимую. При чем тут Шоколадка?

— С чего бы это? — удивляюсь.

Вика мнется как-то непонятно и выдает, наконец:

— Ну… Он же твой парень, да? Вот я и беспокоюсь, что ему может не понравиться…

— Что?! — До меня не сразу доходят ее слова. — Какой, на хрен, парень, Вика?!

— Ну, ты же сам сказал, что вы живете вместе, а он голубой, и вашей жизни интимной я не помешаю… — мямлит Вика невнятно.

— Ты что? Ты совсем, что ли?! Я не голубой! — ору.