– Фрейя права, Эстер не моя мать и никогда ею не станет.

Привычное желание выйти из дома гонит ее на открытый воздух, только на этот раз Руби не вернется. Полиция разыскивала девушку в течение нескольких недель, и всякий раз, когда казалось, что они хотят прекратить поиски, мама шла и обвиняла их в бездействии за то, что пытались списать Руби со счетов, как и любого другого ребенка, которого не удалось найти. Фрейя тоже вела поиски, равно как и некоторые учителя, друзья Руби из Центра по охране природы, который та давно перестала посещать. В течение нескольких месяцев Фрейя ходила по жилым улицам, думая, как такие мирные пейзажи могли поглотить приемную сестру. Крошащиеся стены, ворота на частную территорию, горшки на веранде, тройное остекление и мусорные баки – ничто из этого не выглядело способным на волшебный трюк с исчезновением. Проводить поиски в зеленых зонах было куда сложнее, особенно в одной, через которую, скорее всего, пролегал путь Руби. У растущих там деревьев корни напоминали пальцы рук, всполохи мусора могли быть красного цвета, такого же, как и ее лосины, грибы походили на плоть.

Запаха влажной почвы достаточно, чтобы заставить Фрейю напрячься даже здесь, в саду «Смарти», где каждое дерево совершенно, его обрезают. Над головой ломается веточка, девушка смотрит вверх и замечает маленький дрон, который в очках выглядит как пчела, взгромоздившаяся на слишком тонкую ветку. Он поднимается и с помощью крохотных лопастей вертолета с жужжанием улетает прочь. Есть нечто утешительное в том, что даже дикая природа находится здесь под контролем. В течение нескольких месяцев после исчезновения Руби все казалось опасным, даже бытовые мелочи. Фрейя боялась включить телевизор, боялась, когда кто-то – особенно мама – начинал предложение со слов «у меня есть новости». Девушка больше не ждала погружения в сон, ведь там все было хорошо, а проснувшись, чувствовала себя совершенно раздавленной. Незнакомые люди советовали улыбаться, но это заставляло Фрейю чувствовать себя фальшивкой, реквизитом на съемочной площадке, как будто сердце не разбилось под тяжестью произошедшего. Эстер стала до жути нежной. Она всегда была толстокожей, как баскетбольный мяч, и такой же твердой. Теперь же мать слишком многое ей позволяла: когда нужно было сказать «нет», женщина говорила «да». Всякий раз, когда поднималась тема ночевки, Эстер пресекала просьбы дочери.

– Я поехала шляться, как какая-нибудь восемнадцатилетка, когда у Руби были экзамены…

То, как решительно мать брала на себя вину, сильно расстраивало Фрейю, и поэтому она перестала поднимать эту тему, уводя своих собственных демонов на безопасное расстояние. Даже сейчас, когда Фрейя заглядывает в школьный альбом, она видит массу вопросительных знаков, всплывающих сотнями, все они разных размеров, цветов, девушка сводила себя с ума вопросами. Почему это произошло? Почему Руби вышла из дома той ночью, почему она так и не дошла до Терри? Вопросы, на которых до сих пор нет ответа.

Всю свою жизнь Фрейя могла подключиться к мега-мозгу и мгновенно стать экспертом в любом вопросе. Нет необходимости запоминать что-либо или изучать другие языки, даже на прием к стоматологу может записать зубная щетка, если найдет слишком много зубного камня. Все, что нужно, – пальцы, а теперь все иначе. Информация, которую никак не заполучить, – просто немыслимо, осознание этого сводит с ума. В конце концов Фрейя стоит в здании «Смарти», громадном храме информации. Как можно не найти здесь ответов? Информация должна конденсироваться из воздуха так же легко, как влага из сада оседает на холодной стеклянной крыше.

Они так и не выяснили, что стряслось с Руби. Эстер встречалась с полицейскими еще несколько месяцев после случившегося, но это ничего не дало. Люди, которые пропадали без вести летом, могли выживать на улицах целую вечность. Зимой все было бы иначе, но теперь дело затянулось, а затем и вовсе прекратилось. Фрейя проводила свободное время в одиночестве, боясь, что люди могут заметить пустоту внутри, а она никак не могла разделить с ними свое горе. Казалось, им все равно. Компания Терри перестала общаться с Фрейей. Другие, не скрывая грубости, издевались над девушкой и распускали сплетни о том, что Руби якобы занималась проституцией и ее сутенер наконец-таки расправился с ней. Все тусовщики Пэкхама теперь свидетельствовали, что она была гулящей и праздно шаталась по зеленым зонам поздно ночью в поисках клиентов. Именно тогда Фрейя ушла в себя. Люди оставляли кучи комментариев онлайн, в школе девушка носила наушники и стояла снаружи на холоде, вдали от остальных. Несмотря на эмоциональное потрясение, Фрейя показала на экзаменах хорошие результаты, что весьма удивило и обрадовало мать. Она заслужила стипендию, с помощью которой смогла ходить с Джулианом в один университет, благодарная за большое количество часов, посвященных лабораторным работам. Реальность без Руби стала трудной, а погружение в виртуальную реальность чем-то невыносимым. Когда Фрейя надевает маску, голова начинает кружиться и приходится немедленно ее снять. Ни один семестр не обходился без обучения в виртуальной реальности, сначала девушка думала, что придется пропустить много занятий. Потом обнаружила, что, сосредоточившись на эксперименте, проводимом исследовании, можно все это вынести. Фрейя говорила себе, что, пока это не игра, невозможно потерять голову и обнаружить в конце нечто ужасное.

Что касается Эстер, та погрузилась в работу с головой, мешки под глазами не пропадали, в светлых коротко стриженных непослушных волосах пробивалась седина. Фрейя знала, что мать смирилась с мыслью о смерти Руби. Может, так и надо было поступить. Ходили истории о множестве пропавших без вести школьниц, а после этого одного мужчину задержали по обвинению в совершенных убийствах. О них писали в газетах. Пускай и прошли годы, но всякий раз, когда в новостях появлялось нечто подобное, Фрейя внимательно смотрела на свою мать и читала мысли в ее глазах. Появится ли фото Руби среди списка жертв на этот раз? Такой исход, конечно, был маловероятен, их бы заранее проинформировали, но все же лицо Эстер искажал спазм боли.

Неужели только мать верила, что Руби отправилась в лучший мир? Если кто-нибудь спрашивает о приемной сестре, Фрейя отвечает в прошедшем времени. У нее нет выбора. Тем не менее мечты так и роятся в голове у девушки, она представляет, как Руби бодро идет по неизвестным дорогам или хрустящему гравию, в то время как ее собственные ноги шагают по искусственно выращенному саду. Откуда-то доносится запах тунца, Фрейя замечает, что одна из секретарш сидит на скамейке и жует бутерброд, в волосах поблескивает гарнитура. Мини-водопад сначала сужается, а затем снова расширяется, он течет под сильным наклоном и брызгает во все стороны. Эстер говорила дочери, что всякий, у кого есть шлемофон «Хало», может контролировать водопад силой мысли, если им, конечно, больше нечем заняться. Добравшись до центра сада, Фрейя обнаруживает мост в восточном стиле – идеальный полукруг из дерева, окрашенный в голубой цвет. Она перекидывает туловище через ограждение и замечает, что смарт-браслет на запястье указывает на низкий уровень серотонина.

– Руби? – шепчет она, но смартфейс слышит.

– Эй, – мягко отвечает голос, – тебе бы не помешало поднять уровень эндорфинов. Как насчет горячей ванны по возвращении домой? Могу для тебя это устроить.