– Затишье… – сказал он.

– Какое на хрен затишье! – воскликнул Хлебалов. – Все в штаны наложили, когда поняли, чем пахнет! Думаешь, я от безысходности эту демонстрацию силы затеял? Алсаны-ыч! Все продумано! Как доперло до них, что Курганский металлический – это не только пачка высокодоходных акций, а мой персональный военный завод. Что мои бойцы не из дохлых волын по ним будут палить, а тактическими ракетами жарить, так сразу все и сели на жопу ровно! Русланчик, бля, в губернаторы метит, избирательную кампанию запускает, а тут – война!

– То есть ты с самого начала предполагал, что возьмешь их на испуг? – спросил Юматов. – Да-а… А я-то думал, ты всерьез был намерен идти до конца.

– А я и сейчас намерен! – Хлебалов ощерился. – Я, Ефим, закон знаю. Достал пистолет, скомандовал: на колени! Не послушались – мочи! Или они у меня все на карачках ползать будут – или пуля в башку! Думаешь, я их боюсь? Хрена пупырчатого! Ни Руслана, ни губернатора, никого!

– Москва еще есть… – напомнил Юматов.

– А что Москва? Думаешь, Москве надо, чтобы по всем каналам передавали: «На улицах Ширгорода идут кровопролитные бои!» Кому это надо? Президенту? Думе? А какой в Европах-Америках визг поднимется! Куда там Чечня! Нет, Ефим, не боюсь я Москвы. Москве от меня тоже дешевле откупиться. Я ведь их комиссию гребаную на завод так и не пустил. И хули? Утерлись! Они все, мать их, рады будут, если я просто дам им возможность от меня откупиться! А я им такую возможность дам. Всем. И Русланчику. Причем за чужой счет!

– Сурьин?

– А то кто же! Пора, пора нам, Асланыч, вылезать из нашего удельного княжества на широкий российский простор! Но – поэтапно. Сначала – узы брака. Потом – бремя имущества. И все, заметь, добровольно и с песней! Ну разве я не молодец? – Никитский князек самодовольно усмехнулся.

– Отморозок ты, Николай Григорьевич, – сказал Юматов. Одобрительно, впрочем, сказал.

– Да не реви ты, дурочка, – Надя обняла Аленку за плечи. – Твои слезы тут никого не волнуют.

Поджав ноги, они сидели рядышком на промятом диване в пропахшей табачным дымом комнате. Сквозь зарешеченное окно были видны небо, река и кусок песчаного берега.

– Ну, обидно же! – жалобно проговорила Аленка. От ее замызганного свадебного платья все еще пахло дорогим парфюмом. – Нас же вообще за людей не считают. И дядя твой, и Хлебалов этот… Еще хуже!

– Спокойно, не кричи! – Надежда погладила ее по голове. – У тебя все будет нормально. Он же сказал: тебя отпустят…

Аленка вскинула на подругу покрасневшие глаза.

– Ты?..

– Ну, не ты же! – сердито сказала Надя. – Тебе еще в школе учиться положено, а мне через две недели двадцать два стукнет. Давно замуж пора.

– Он же старый! – воскликнула Аленка. – Он же негодяй!

– Да у нас все, кто с деньгами – мерзавцы, – сказала Надя. – А без денег кому они нужны? А Хлебалов, я слыхала, к своим вполне хорошо относится. Да и мужчина представительный, боевой…

Тут голос ее предательски дрогнул, но Аленка, погруженная в свои печали, не заметила.

– И дядя меня, если что, в обиду не даст, а ты у нас – сирота…

Это она сказала зря, потому что Аленка снова расплакалась, и Наде снова пришлось ее утешать.

«Пусть только попробует что-нибудь сделать ей или моему дядьке! – с ожесточением подумала Надежда о Хлебалове. – Я его тогда ночью просто зарежу!»

Она уже твердо решила, что пойдет замуж за никитского князька. В принципе, он даже не вызывал отвращения. Сильный мужик, ей такие нравились… И все было бы хорошо, если бы не другой сильный мужик, который сейчас лежал на больничной койке и, черт его знает каким образом ухитрился отхватить здоровенный кусок Надиного сердца…

Застенов встретился с предателем на пустыре позади заброшенной городской свалки. Веня приехал в сопровождении шести бойцов на двух джипах. С его стороны это было почти беспечностью.

Предатель пришел один. Вернее, он внезапно возник между мусорных куч, когда Застенов вышел из машины.

Один и без оружия, в чем бойцы Застенова убедились, обшарив предателя с ног до головы.

– Поехали! – скомандовал Веня. – Хозяин тебя ждет.

Но предатель покачал головой.

– Будем говорить здесь, – сказал он. – Иначе разговора не будет.

– Борзеешь… – процедил Застенов, глядя предателю прямо в глаза.

Глаза у того были тусклые и пустые, как у мертвой рыбы. И Веня понял, что применять силу бесполезно. Тогда разговора действительно не будет.

– Хорошо, – сказал он. – Говорим здесь. Что у тебя за тема?

– Я знаю, кто с вами воюет, – сказал предатель.

– Да кто только с нами не воюет! – ухмыльнулся Застенов. – Кого конкретно ты имеешь в виду?

– Того, кого вы не знаете. Но информация стоит денег.

– Любую информацию можно получить бесплатно, – сказал Веня, поглаживая выпуклые костяшки пальцев. – Если правильно подойти к вопросу.

– Не у меня, – бесцветным голосом уронил предатель. – Но кое-что я могу выдать авансом. Например, одно имя.

– Чье?

– Ваньки-Мстителя.

– Ну? – Застенов заинтересовался.

– Евгений Бессонов.

– Ах ты, мать!.. – Веня действительно был удивлен. Вот оно что! Бессон! Ну, это многое объясняет! Черт возьми! Можно было и самим догадаться! Натурально Женькина манера решать вопросы!

– Лешка Шелехов сейчас с ним? – спросил он.

– Это уже второе имя, – сказал предатель. – Сначала деньги.

– Сколько?

– Аванс. Десять.

– Ты нормальный? – спросил Веня. – Десять штук за одно имя!

– Есть имена, которые стоят лимон, – сказал предатель. – Это стоит десять. Другая информация дороже. А моя работа, если вы решите мне ее поручить, будет стоить еще дороже.

– Какая еще работа? – буркнул Застенов.

– Я могу их убрать. Всех.

– Он – киллер, – четыре часа спустя рассказывал Веня Хлебалову. – С Бессоном познакомился в камере. Его хотели зачистить, но Бессон не дал. Ты же знаешь Женьку: он вечно лез во все дырки. Потом они некоторое время работали в одной команде, но много не наработали. Год назад Бессон вернулся в наши края. Какое-то время осматривался, потом решил действовать. По моим прикидкам, у него человек восемь-десять. Все – профи. Каждый Бессону чем-то обязан или имеет личные причины, чтобы нам нагадить. Про Лешку он ничего не говорил, но очевидно, что именно бессоновская команда его опекает. Надо думать, это они помогли ему удрать. Надо думать, не без помощи твоего Фомы. Это, кстати, многое объясняет. Например, почему Фома решил удрать от охранявших его пацанов…