Почему бы и нет? — мелькнула в голове единственная мысль.

А и правда, почему?

— Пойдем, — прошептала Даниель, глядя на него горящими глазами.

— К тебе? — догадался он.

— Да, — ответила она, крепко сжимая его ладонь.

Она открыла дверь, и они вошли.

Развернувшись, Даниель протянула руку, чтобы включить свет. Но Даррелл остановил ее.

— Зачем? — тихо спросил он, и глаза его блеснули в темноте, отражая свет фонарей, падающий из окна.

И она подумала, что действительно незачем.

Он обхватил руками ее лицо, крепко поцеловал, заставляя отступить в глубь квартиры.

Даниель плохо соображала.

Она двигалась словно во сне, подчиняясь Дарреллу, давая ему возможность быть ведущим.

— Где твоя спальня? — задал он вопрос, на мгновение отстраняясь от нее и оглядываясь по сторонам.

Даниель вздрогнула, возвращаясь в реальность.

— Дверь вон там. — Она махнула рукой в нужном направлении.

— Понятно. — Он снова поцеловал ее, заставляя забыть обо всем на свете.

Разум отключался, и она погружалась в аромат его мужского парфюма, живя лишь этим моментом и наслаждаясь им.

Он толкнул ее на кровать, и они упали на покрывало, сминая его под собой.

Даррелл отстранился, любуясь Даниель.

Лунный свет, падающий из окна, освещал комнату каким-то загадочным голубоватым светом.

— Ты такая красивая, — прошептал Даррелл.

— Да? — Она улыбнулась, глядя на него.

Тело ее ждало его прикосновений. И ей казалось, что время течет слишком медленно, заставляя ее страдать.

Он нежно провел пальцами по ее лицу, вдоль шеи, спустился в ложбинку между грудями.

Даниель застонала, выгибаясь ему навстречу. Каждая клеточка ее тела требовала продолжения, нуждалась в этом, как измученный жаждой путник в пустыне нуждается в глотке свежей воды.

Даррелл медленно расстегивал пуговки ее пиджака. Всего три. Но как же долго он это делал!

Даниель хотелось вырваться, скинуть с себя всю одежду, обнять его. Но он резко пресекал несколько предпринятых ею попыток, продолжая свою сладострастную пытку.

Расстегнув пиджак, он распахнул его, любуясь красивой полной грудью, спрятанной за изящным кружевом черного с золотистой нитью белья.

Да, он еле сдерживался. Но понимал, что спешить нельзя. Интуиция подсказывала ему, что эта девушка не такая, как все, что она особенная и относиться к ней надо совсем по-другому.

— Я должна тебе кое в чем признаться, — прошептала она.

Он насторожился, вперив в нее напряженный взгляд карих глаз.

— Я слушаю, — тихо ответил ей.

Она шумно вздохнула, так как он убрал руку, лишая ее ласки, от которой она млела и таяла. Но она не хотела его обманывать.

— В моей жизни был только один мужчина… Это было очень давно, — проговорила она, не сводя с его лица пристального взгляда.

Она не знала, как он отреагирует. Вдруг испугается? И сейчас встанет и уйдет?

Ей вдруг стало страшно.

Но он наклонился к ней и легко поцеловал в губы.

— Я буду очень осторожен, — заверил он, спускаясь поцелуями ниже, к груди.

Даниель застонала.

Было невыносимо терпеть все это.

Внутри нее полыхал пожар, готовый все спалить на своем пути. Сердце бешено колотилось в груди. Глаза были широко распахнуты. Тело ее извивалось от сладострастной пытки, которую Даррелл обрушил на нее.

Молния на брюках… И вот он аккуратно стянул с ее ног шелковистую ткань.

Легкий ветерок пробежался по обнаженной коже, заставляя ее покрываться мурашками и еще сильнее ощущать любое прикосновение.

Даррелл, похоже, тоже был на пределе.

Он быстро встал, разделся и остановился рядом, глядя на нее.

Даниель замерла, наблюдая за ним. Она невольно залюбовалась его мускулистой широкоплечей фигурой. Он был таким красивым и желанным.

Он медленно опустился на нее, осторожно опираясь на руки.

Рука его пробралась Даниель под спину, справилась с застежкой бюстгальтера, обнажая грудь. Губы его прикоснулись к ее соску, который сразу же затвердел, возбуждаясь.

Даниель застонала, выгибаясь ему навстречу, чувствуя, как тысячи молний пронзили ее.

Он продолжал свою ласку, играя языком с ее соском, и сладострастные волны одна за другой пробегали по ее телу, распаляя еще сильнее. Хотя, казалось, что уже дальше некуда.

Сняв с нее трусики, он покрыл поцелуями ее ноги, поднимаясь выше, к аккуратному треугольнику волос, скрывающих женское естество.

Но как только губы его коснулись заветного треугольника, Даниель напряглась, сжав ноги.

— Расслабься, — прошептал он, целуя ее выше, поднимаясь к груди и заставляя отвлечься от страхов, мгновенно сковавших ее тело.

— Я стараюсь, — срывающимся голосом пробормотала она.

И он чуть не рассмеялся, услышав ее фразу.

— Не надо стараться, — прошептал он. — Надо просто расслабиться и ни о чем не думать. Доверься мне.

И Даниель сдалась.

Он попробовал войти в нее. Она застонала.

— Я не буду торопиться, — прошептал он ей на ухо.

Он покрывал ее тело поцелуями, ласкал его. И когда она отвлекалась, он входил в нее, пытаясь действовать нежно, понимая, что причиняет ей боль.

Даниель стонала.

Порой движения Даррелла причиняли ей дискомфорт. Но она терпела, искренне веря, что со временем это пройдет. И тогда она, возможно, узнает, почему все так любят секс.

Он поцеловал ее в губы.

Она не знала, что делать, лишь почувствовала в себе его напряженную плоть.

Он двигался медленно, стараясь как можно меньше доставлять ей неприятных ощущений, параллельно возбуждая ее.

Но сил сдерживаться оставалось все меньше и меньше.

— Я больше не могу! — простонал он.

— Так возьми меня, — прошептала она в ответ.

И он забыл о том, что она почти невинна. Двигаясь внутри нее, убыстряя темп, он стремительно взбирался на вершину наслаждения, уже не думая о ней.

Она стонала. Но он ничего не слышал. В голове лишь пульсировало возбуждение, требующее выхода.

Последним мощным ударом он погрузился в ее узкое женственное лоно, потом замер на мгновение, наслаждаясь моментом. И лишь потом скатился с Даниель, откидываясь на подушки.

Он долго ничего не говорил.