В 1972 году увидел свет первый номер Cosmopolitan – журнала для молодого поколения амбициозных женщин-профессионалов. Журнал провозглашал мужчин «уязвимыми, зависимыми и подверженными эмоциям существами», которых пугает перспектива оцениваться исключительно на основе их половых функций. Казалось, что все маски были сброшены, и сомнения в традиционных представлениях о мужских социальных ролях стали очевидными. Принятие закона «О равной оплате труда» в 1970 году, вместе с «Актом об абортах» 1967 года, помогло женщинам стать равноправными и более независимыми от мужчин. Вся концепция мужчины-кормильца и нуклеарной семьи[80] была подвергнута сомнению, неизбежно вселяя чувство неуверенности и неопределенности у мужчин как в работе, так и семье. Это усугублялось упадком британской промышленности, который создавал кризис маскулинности, поскольку господствующее положение мужчины в обществе было подорвано.

Тогда как молодежь с легкостью приняла эти настроения, старшее до– и послевоенное поколение изо всех сил пыталось адаптироваться к новому десятилетию 1970-х. Времена менялись. Молодые пары нового поколения все меньше разделяли доисторические представления о том, что мужчины не моют посуду и не выполняют работу по дому. В начале десятилетия вдруг появились молодые мужчины, которые проводили свободное время со своими семьями и занимались домашним хозяйством, будь то садоводство, мелкий ремонт или совместный шопинг. Это прекрасно отражено в сериалах того времени, таких как «Мужчина в доме».

На то же время пришелся значительный сдвиг в мужской моде: в тренде были воротники-бабочки, полиэстеровые ткани, брюки клеш, обтягивающие футболки и тщательно завитые волосы. Шляпы были сброшены, а растительность на лице и золотые медальоны носил каждый. Реклама тщательно отслеживала изменения моды и изображала симпатичных и мускулистых, уверенных в себе гордых молодых людей – в штанах с завышенной талией, рубашках с цветочным рисунком и трикотажных свитерах. Рекламные ролики показывали знаменитостей, привлекающих внимание аудитории к средствам после бритья – от рекламы одеколона Деним «Для человека, которому не нужно слишком стараться» до лосьона «Освежи всего себя» фирмы «Брут».

К счастью для Фредди, раз стилевые границы больше не соблюдались, именно поп-культура – особенно музыка, кино и театр – осмелилась посмотреть, как далеко в этом можно зайти. Это был мир Фредди. Спасение пришло в 1972 году в виде фильма «Кабаре» (в основу которого лег роман Кристофера Ишервуда 1939 года «Прощай, Берлин»). Прогремев на экранах кинотеатров всего мира, «Кабаре» разрушил «слащавую репутацию мюзикла своим резким неприятием антисемитизма, нацизма, запретов абортов и даже гонений на гомосексуальность»[81]. Фильм переносит нас в 1931 год, в Берлин, где на фоне расцвета гедонизма во времена упадка Веймарской республики и подъема нацистской партии развиваются отношения между подающей надежды актрисой Салли Боулз и выходцем из среднего класса, учителем английского языка Брайаном Робертсом. Салли вскоре обнаруживает, что, хотя Брайан и превозносит ее как личность, на самом деле он влюблен в Максимилиана фон Хейне. Проблема в том, что и она тоже! Предыстории этих персонажей и их конфликтные отношения обеспечили «Кабаре» огромный кассовый успех, но без оригинальной постановки, талантливой игры актеров, новаторской хореографии и умелого монтажа фильм не получил бы восемь наград Американской киноакадемии. Что еще более важно, «Кабаре» стал одной из первых крупнобюджетных картин, прославляющих гомосексуальность. Фредди обожал этот фильм. «Я люблю кабаретные вещи, – сообщал он в интервью 1977 года. – Именно из фильма „Кабаре“ я черпал вдохновение в ранние годы. Я обожаю Лайзу Миннелли, она просто потрясающая! Как она исполняет свои песни – это же чистая энергия, а как свет подчеркивает каждое движение шоу!»[82].

Фильм «Кабаре» глубоко повлиял на Фредди – в то время молодого человека, только что открывшего для себя гомосексуальность, которая все более его привлекала. Неоднократно пересматривая фильм, он находил и другие темы, которые становились для него все более актуальными и очевидными: тщетность несбыточных мечтаний, декаданс, одиночество, неизбежность смерти и стремление к истине. Это был классический голливудский мюзикл, продолжающий традиции театра и литературы – областей, которые так привлекали Фредди и к которым он был причастен. Стиль фильма колебался между натурализмом и фантазией и опирался на широкий спектр музыкальных течений, каждое из которых входило в круг интересов Фредди и удовлетворяло его культурное любопытство. Учитывая декадентскую атмосферу фильма, его обширный культурный контекст, темы сексуальной ориентации и то, что «Кабаре» не только позволяет нам отождествить себя с главными героями, но также ставит нас на место его зрителей, нетрудно представить, какое разностороннее влияние тот оказал на Фредди. «Кабаре» вселял в него уверенность в том, что он должен принять себя таким, какой он есть, и не бояться принимать решения насчет себя, своего настоящего и будущего.

Чуть более года спустя, к полному восторгу Фредди, в Лондоне вышел мюзикл «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Публика увидела представление с элементами трансветизма (еще один пример из долгой традиции мальчиков, играющих девушек, – от оригинальных пьес Шекспира и мужчин, играющих женщин в британской пантомиме, до более поздней андрогинности британских глэм-рокеров, которые скоро примут Фредди Меркьюри в свои ряды). Фредди в мюзикле больше всего трогало открытое осуждение Рокки сексуального пуританства и лицемерия, что делает шоу актуальным и по сей день.

В момент своего выхода «Шоу ужасов Рокки Хоррора» был откровением. Гомосексуальные мужчины и женщины впервые ощутили толику подлинной сексуальной свободы. Наконец они могли встречаться публично, относительно свободно ходить на свидания и увидеть позитивно представленные образы привлекательных и сексуальных героев фильмов и книг. «Кабаре» наряду с «Шоу ужасов Рокки Хоррора» были одними из первых фильмов, показавшим их, соблазнительными и головокружительно прекрасными. Неожиданное признание позволило им больше не скрывать свою сексуальную идентичность и жить свободно, не таясь – хотя многие из них, в том числе и Фредди, по-прежнему скрывали или были вынуждены скрывать гомосексуальность всю оставшуюся жизнь. Но, несмотря на это, Фредди и многие другие творческие люди с радостью окунулись в новообретенную атмосферу грядущих перемен, а некоторые осмелились даже заглядывать еще дальше. И, конечно же, они все были без ума от этой свободы.

За следующие десятилетия «Шоу ужасов Рокки Хоррора» обретет иной, новый смысл, горький и печальный, но это еще впереди. Кто в 1973 году мог предположить, что будет дальше, и какую цену придется заплатить за сексуальную свободу?

Это что касается мира кино и театра, но поп-музыка тоже подхватила тему андрогинности, и проявилась она через глэм-рок. Первые щупальца глэм-рока коснулись культуры в 1971 году – в лице группы T. Rex и их сингла „Bang A Gong (Get It On)“. По правде говоря, этот жанр оформлялся всю вторую половину 1960-х годов в выступлениях и сценических образах Мика Джаггера – в его видеоклипах, где он был переодет в медсестру или Оскара Уайльда, и в его песнях (считалось, что текст „Honky Tonk Women“ рассказывает о «дрэг-квин» – то есть мужчине, переодетого в женщину). Добавим к этому его необычный внешний вид, который он демонстрировал даже в фильмах (таких как «Представление» (1970) Николаса Роуга), и станет понятно, почему Стивен Симелс так писал о Джаггере: «С узкими бедрами, изможденный, с губами такой удивительной похотливости – когда он выступает, он больше всего напоминает какую-то дикую смесь половых органов обоих полов»[83].