Юлия поспешно вскочила.

– Я вспомнила, я хотела вас угостить еще кое-чем. – И уже не дожидаясь его реакции, снова исчезла на кухне. На этот раз она принесла несколько бутербродов с икрой и колбасой. Она была уверена, что все это мигом в желудке гостя. Так и оказалось. Правда, на этот раз этот процесс проходил уже чуть медленнее.

– Вы заметили, что я голоден, – вдруг произнес он.

– Нет, то есть… да. Наверное, у вас дома кончились продукты? У нас это случается довольно часто, я не люблю ходить по продовольственным магазинам. Просто сейчас мы готовимся к новоселью и у нас много всего. А вечером муж должен привести еще припасы. Поэтому ешьте, сколько хотите.

– Спасибо, но я уже наелся. – Мендель откинулся на спинку кресла, явно наслаждаясь чувством сытости. – Всегда мечтал бросить есть, – вдруг сказал он.

– Что значит, бросить есть? – засмеялась Юлия. – Человек не может не есть.

– Вы уверены? Вы все знаете о возможностях человека?

– Нет, но разве не известно, что без еды человек, в конце концов, умирает?

– Человек, в конце концов, всегда умирает. Так может быть это не от того, что он не ест, а оттого, что он ест?

– Но людей даже казнили голодом. И никто не сомневался, в чем причина была их смерти.

– Это говорит лишь о невежестве этих людей. Человек всегда принимает желаемое за действительное, удовлетворяется самой очевидной причиной. Но разве вы не знаете, что очевидность – это враг истины?

– Вообще-то я не думала об этом.

– Само собой разумеется, что не думали.

Может, для нее настало время обидеться, подумала Юлия. Этот гость вызывал у нее растерянность, она не знала, как с ним разговаривать.

– Мы с вами говорили о Марте, я спросила вас, знаете ли вы что-нибудь, почему она это совершила? – Юлия снова поймала на себе пристальный взгляд Менделя.

– Знаю ли я что-нибудь о ее смерти? Чтобы знать о чей-то смерти, надо знать о его жизни. Поэтому ваш вопрос не совсем верен, он должен звучать так: знаю ли я что-либо о ее жизни? Конечно, я знаю многое о ее жизни, ведь это я в какой-то степени повлиял на то, что она совершила.

– То есть как?.. – опешила Юлия. – Вы побуждали ее к самоубийству?

– Нет, не к самоубийству. Наоборот, я делал все, чтобы этого не произошло. Но она решила, что ей нечего делать на этом свете. И покинула его. Не вижу в этом никакой особенной проблемы.

Юлия вдруг почувствовала прилив гнева против своего собеседника, так спокойно рассуждающего о смерти знакомого ему человека, словно речь шла о легкой простуде.

– То есть, человек покончил с собой, а вы считаете, что все в порядке?! – Юлии не удалось скрыть овладевшее ею раздражение.

Мендель помешал ложечкой сахар в изрядно остывшем чае.

– Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что такое жизнь?

Юлия слегка пожала плечами.

– Мне кажется это слишком глобальный вопрос. Конечно, я думала об этом, но… – она вдруг смешалась. – О том, что такое жизнь думают философы. А я не философ, я домохозяйка.

– Домохозяйка тоже должна быть философом. Каждый человек обязан быть философом. И только философ не должен быть философом.

– Кем же тогда он должен быть?

– Человеком.

Внезапно Юлия почувствовала, что у нее слегка заболела голова. Она провела ладонью по лбу.

– Я не очень вас понимаю, Михаил Моисеевич.

– Но вы и не должны ничего понимать. Если бы вы сказали, что вам все понятно, я бы понял, что вы лгунья. Я сам не очень понимаю, что говорю. Никто не понимает, что говорит. Еще ни разу смысл собственных слов не был понятен человеку. Иначе он бы давно перестал их произносить. Мы же не можем остановить водопад нашей речи. Все, что мы говорим, лишено всякого значения, а потому нас ничего не останавливает, и мы можем говорить бесконечно. Если вам в жизни однажды удастся произнести хотя бы одну осмысленную фразу, вы навсегда замолчите. Вы поймете, что больше говорить не о чем.

– Но, судя по тому, что вы столь разговорчивы, вам пока с этим делом тоже не повезло.

Несколько секунд Мендель молча смотрел на Юлию, затем рассмеялся. К ее удивлению он смеялся довольно долго и от всей души.

– Вы это метко подметили, я даже не ожидал. Вы во многом похожи на Марту, она тоже была умницей.

– Вы хотите сказать, что меня ждет тот же конец?

– А почему бы и нет?! – чуть ли не с энтузиазмом отозвался Мендель. – Марта хотела распоряжаться своей жизнью, она не терпела все, что мешало ее свободе. А больше всего она ненавидела страх перед смертью, который всех нас делает своим рабом. Она часто повторяла эту фразу. Поверьте старому человеку, я очень переживал, когда узнал о ее гибели. – Его голос дрогнул, а на глазах неожиданно показались слезы.

Может, он сумасшедший, мысленно предположила Юлия. Когда ей было лет тринадцать, ее двоюродная тетка сошла с ума. Причем, это поняли не сразу. Она приходила к ним и говорила совершенно непостижимые, но по-своему разумные вещи. Слушать ее было довольно интересно, иногда она даже поражала девочку своими необычными парадоксами. Ее стали считать чудаковатой. И только через некоторое время все поняли, что с ней случилось.

– Мне кажется, я вас напугал, – сказал вдруг Мендель.

– Вы говорите непривычные вещи. Мне трудно сразу сориентироваться в них.

– Я так и предполагал. Я думаю, что мне стоит уйти. Не буду вам больше мешать. Спасибо за угощение, – он встал.

– Постойте.

К Юлии вдруг пришла одна мысль, которая ей показалась занятной. А почему бы не свести этого странного человека с Максимом? Было бы интересно послушать их диалог. – Вы не хотите прийти к нам сегодня поужинать? Мы же соседи, должны дружить друг с другом. Познакомитесь с моим мужем.

– Если вы настаиваете. Вы уверены в этом своем желании?

Юлия пожала плечами.

– У меня нет никаких причин вас обманывать.

– Причин у вас тысяча, хотя, скорее всего, вы, и в самом деле, не догадываетесь о них. Спасибо за приглашение, я приду. Тем более у меня сегодня свободный вечер. Это бывает не так уж часто. Я решил дать себе небольшой отдых. В моем возрасте это необходимо.

Юлия проводила гостя до ворот, затем вернулась в дом. Несколько минут она стояла неподвижно, в голове стоял какой-то туман, она вдруг поняла, что не в состоянии определить, о чем они говорили, хотя их диалог с перерывами на приготовление угощения длился почти час. Она вдруг подумала, что поступила опрометчиво, пригласив этого Менделя на ужин. Максиму их сосед придется не по душе, в этом она уверена. Так стоит ли раздражать мужа, который и так приедет усталый? Но что в таком случае делать? Отменить приглашение? Неудобно. Этот человек, безусловно, умен, он легко поймет, что она просто испугалась. Вот неприятная ситуация, в которую она попала по своей дурости. У нее не остается выхода, как только надеяться, что ничего страшного все же не случится, они мирно побеседуют, немного может быть поспорят, а затем разойдутся. И при этом все поймут, что они не созданы для великой дружбы. Ну а соседство… так мало ли кто живет рядом с нами, за стеной? На то они, стены, и существуют, чтобы отгораживать нас от нежелательных контактов.