А русский купец хотел оказать охотнику и его дочери помощь. И Загбой принял эту услугу. На предложение эвенка торговаться Дмитрий тут же согласился и скупил всю добытую пушнину по такой цене, что у того от радости едва не остановилось сердце. Не мешкая купец тут же выкладывал и отдавал охотнику всё то, что он просил.

В обмен на пушнину в руки Загбоя тут же перешли два шомпольных ружья, запасы провианта на два года, три топора, два ножа, несколько брусочков для заточки острых орудий, медные бляшки для оленьих уздечек, шило, гвозди и ещё очень много мелких металлических предметов, необходимых в тайге для нелёгкой кочевой жизни. Пустые потки заполнили продукты. Их было так много, что он просто растерялся. У Загбоя было только четыре оленя, а купленного товара было столько, что содержимое едва ли можно было увязать на десять учагов.

Ченка радовалась не меньше отца. Русский купец отрезал ей по три аршина красной, зелёной и голубой материи, дал пёстрое льняное платье, насыпал три меры разноцветного бисера, небольшое круглое зеркальце, несколько иголок, шёлковые нитки и удивительные режущие ткань ножницы.

Для счастливой девушки подобные покупки казались северным чудесным сиянием в ясный, солнечный летний день! Теперь она сошьёт себе красивое хольмэ, разукрасит его радужными капельками бисера и будет самой красивой, привлекательной невестой! Новой иголкой её проворные руки умело скрепят мягкие оленьи шкуры в тёплую меховую парку, прочные лосиновые штаны и длинные, на всю ногу, арамусы. Теперь отец не будет мёрзнуть на охоте, скрадывая по снегу сохатого. Благосостояние семьи улучшится во много раз, потому что русский купец щедро, без обмана провёл честную покруту.

А Дмитрий старался изо всех своих сил! Распологая к себе душевных, доверчивых людей тайги, он не скупился на подарки, очень быстро и легко добился своей цели. Захмелевший от спирта, Загбой с благодарной улыбкой на лице лез обниматься к Дмитрию и не переставал повторять одно-единственное слово: «Бое», что на языке народов Севера означает друг, товарищ, брат.

Не скрывая своих восторженных чувств, Ченка прыгала вокруг русского проворной кабарожкой и открыто, преданно смотрела ему в глаза. Она была счастлива вниманием купца, который в завершение торга вручил ей ещё один подарок, о котором девушка даже не смела мечтать. Медленно развязав небольшой мешочек, таинственно улыбнувшись Ченке, Дмитрий достал алые, цвета волчьей ягоды стеклянные бусы.

Ах, как быстро, крыльями порхнувшей куропатки затрепетало сердечко девушки при виде необыкновенного подарка! Яркими звёздочками Чолдона[17]заискрились её глаза! Брусничным соком, случайно пролитым из берестяного туеса, налилось смутившееся лицо, когда, поправляя бусы, крепкие ладони Дмитрия ненадолго прикрыли налитые бугорки девичьей гордости! Холод полярной ночи смешался с таёжным палом в тот момент, когда широко открытые, испуганные, цвета шкурки зимней норки глаза Ченки встретились с проницательным, холодным взглядом Дмитрия. Неведомая истома тихого весеннего вечера вскружила голову юной девушки. Не понимая, что с ней происходит, она не знала, что ей надо сейчас делать: либо оторвать руки русского от своей груди и убежать надолго далеко в тайгу, либо благодарно улыбнуться в ответ на улыбку большого лючи.

Загбой не мог не заметить это внимание. На какой-то миг безграничную радость отрезвил разум. Сердце вдруг заполнили сомнения: не кроется ли за такой щедростью Дмитрия какое-то коварство? Он уже сталкивался с хитростью русских купцов. Охотник догадывался, что они спаивают эвенков специально, для того чтобы потом обманным путём задёшево выменять пушнину и заставить их брать товар в долг.

Однако покрута с Дмитрием была честной. Следопыт видел это по тому, что русский купец в первую очередь обменял пушнину на товар и только лишь потом предложил обязательное угощение.

Четверть со спиртом сблизила Загбоя и Дмитрия ещё больше. После нескольких довольно внушительных доз огненной воды охотник запел добрую песню, прославляющую щедрого русского, который стал тунгусу другом. А Дмитрий, чувствуя момент, наконец-то заговорил о задуманном. Прежде всего, он спросил у Загбоя, как хорошо он знает тайгу. Плохо понимая вопрос, пьяный следопыт на какое-то мгновение лишился дара речи, но когда до него дошло, что у него спрашивают, закачал головой.

О, да! Он, Загбой, знал тайгу очень хорошо, как все чёрточки на своих ладонях. За свои неполные сорок лет он исходил аргишем Великое Сибирское плоскогорье вдоль и поперёк. Помнил все реки, озёра, хребты и белогорья так, как хищный соболь помнит все дуплистые кедры и лиственницы, в которых он когда-то провёл ночь. О своих познаниях охотник мог говорить очень долго, до тех пор, пока русский друг будет подливать ему в кружку спирт.

А Дмитрию только того и надо. Он не скупился на угощение, потому что знал, как добиться желаемого. Когда наконец пьяный следопыт полез целоваться к своему новому бое, высказал свою просьбу. Дмитрий попросил Загбоя провести его караван с пушниной по Великому плоскогорью далеко на юг, к истокам большого, длинного и норовистого Енисея. За такой дальний переход купец не поскупится расплатой. Он пообещал отдать эвенку двадцать оленей (!) и своё новое, заряжающееся с казны ружьё.

Загбой был пьян. Его захмелевшее сознание требовало продолжения дружбы. Он был готов сделать для своего нового друга всё что угодно. Протянуть руку помощи? Пожалуйста! Добыть пушнины? Пожалуйста! Провести караван по тайге? Пожалуйста!

Плохо понимая смысл просьбы, Загбой согласился. Он не задавал лишних вопросов, почему Дмитрий хочет протянуть свой след так далеко на юг. Ему незачем знать, зачем русский купец везёт свой товар далеко в тайгу, а не на берег Великой реки, где стоит его илимка, до которой всего лишь несколько дневных переходов. Следопыт не спрашивал, почему русский повезёт аргишем только покруту, а тела своих друзей оставляет здесь, хоронит на берегах Светлой речки. Он не думал о том, насколько трудным и далёким будет переход, который займёт очень много времени и сил. Эх, Загбой, зачем ты тянешь свой след в дальний, неведомый, незнакомый край?

Обо всём этом Загбой подумает потом, много позже, когда станет кое о чём догадываться. Он будет вспоминать этот день очень часто, длинными бессонными ночами сидя у костра. А сегодня все мысли о другом!

Разве можно человеку о чём-то думать, если в кружку наливается спирт, а обескураженное, размягчённое сознание желает искренней, ответной дружбы с понравившимся ему человеком? Казалось, что в тот вечер охотник мог провести караван без всякой оплаты, просто так, потому что для него Дмитрий был просто друг, бое, и этим всё сказано.

Устный договор тут же скрепили крепким рукопожатием, обоюдными объятиями, чувственными поцелуями и, конечно же, очередной – уже лишней для Загбоя – дозой огненной воды. Плохо контролируя свои действия, развалившись у горящего костра, счастливый тунгус пел свою песню, связывая монотонный мотив с окружавшим его миром. Он пел о дружбе с русским, которого считал купцом. О том, что Дмитрий очень хороший и добрый человек. О предстоящем переходе на юг, об опасностях и непредвиденных преградах, что будут подстерегать аргиш во время пути и о том, как он, Загбой, будет их преодолевать.