София быстро достала из сумки бальзам и смазала пересохшие губы. Затем подошла к дубовой двери с золотой табличкой «Саратов Дмитрий Сергеевич. Генеральный директор», взялась за золотую ручку и решительно потянула ее на себя. Грымза была на месте. Глаза заплаканы, она говорила по телефону, не обращая на Софию никакого внимания:

— Доктор не мог ошибиться? Но откуда, милая, откуда у ребенка такой диагноз? А у нас могут сделать? И сколько это будет стоить?

София почувствовала себя неловко. У пожилой женщины явно стряслась какая-то беда, и София была последним человеком, с которым Катерина хотела бы ею поделиться. Она это прекрасно знала. Ей не хотелось быть невольным слушателем, надо было как-то обозначить свое присутствие. София слегка кашлянула. Катерина подняла заплаканные глаза и положила трубку, не попрощавшись с собеседником. Посмотрела на большую фотографию в красивой серебряной рамке — единственное украшение стола, которое она себе позволяла. София когда-то подсмотрела — на фотографии была маленькая девочка. Скорее всего внучка Катерины.

— Здравствуйте. — София попыталась улыбнуться, но почему-то чувствовала себя полной дурой. Она прекрасно видела, что Катерине сейчас не до светских любезностей. Не выдержала. — У вас что-то случилось?

Катерина заколебалась, казалось, еще мгновение, и она все выложит Софии и расплачется у нее на груди. Но в последний момент женщина взяла себя в руки. Бросила быстрый взгляд на дверь начальственного кабинета и не спеша достала из ящика стола упаковку салфеток. Сняла очки, высморкалась и надела их вновь, все так же, не торопясь, положила бумажные платки на место. Достала из этого же ящика чью-то визитку и положила ее на стол перед собой, прикрыв рукой так, чтобы София не видела, что там написано.

«Тоже мне, тайны Мадридского двора», — раздраженно подумала София, терпеливо за этим наблюдавшая и бросавшая взгляды на дверь кабинета Дмитрия, стараясь прислушаться, доносятся ли оттуда какие-нибудь звуки. Но дверь была звуконепроницаемая, о чем она прекрасно знала.

— Дмитрий Сергеевич у себя?

— Нет, — автоматически ответила Катерина. «Слишком быстро», — подумала София и снова бросила взгляд на дверь.

— Вышел?

Секретарь поколебалась, сегодня она медленно реагировала, словно думая о чем-то своем.

— Да, вышел, — будто через силу согласилась Катерина.

— Тогда я подожду, — кивнула София и уселась на стул, всем своим видом демонстрируя, что не сдвинется с места, пока не увидит мужа.

— Может быть, чай или кофе? — натужно улыбаясь, предложила пожилая женщина.

— Кофе, пожалуйста, — не менее натужно улыбаясь в ответ, согласилась София. Катерина встала и слегка пошатнулась — Софии показалось, что женщина сейчас упадет. Она вскочила со стула и бросилась к ней, чтобы поддержать, но Катерина жестом остановила ее.

— Все в порядке, — бросила она сухо. — Вода закончилась, пойду наберу.

— Может быть, я сама?

— Не стоит утруждаться, София Николаевна.

Катерина взяла хромированный чайник, чьи бока были начищены до блеска, и, покачиваясь, направилась к выходу. София с удивлением смотрела ей вслед. Чтобы Катерина оставила свой пост, да еще и в ее присутствии? Очевидно, произошло действительно что-то серьезное. София знала, что туалет находится в самом конце коридора и Катерине в ее нынешнем состоянии понадобится несколько минут, чтобы дойти туда и вернуться назад. Дождавшись, когда пожилая женщина выйдет из комнаты, и не понимая толком, что она делает, София быстро встала со стула и подошла к двери в кабинет мужа. Нажав на ручку, но еще не открыв ее, она уже предчувствовала, что она там увидит.

…Катерина зашла в туалет. Она понимала, что за то, что она сейчас сделает, шеф ее наверняка уволит. А может, ей повезет, и он ни о чем не догадается или подумает на кого-нибудь другого? А если и догадается, что делать? Сейчас на кону была жизнь ее единственной внучки, которой только что поставили страшный диагноз — онкология. Счет шел на месяцы. Они слишком долго не обращали внимание на ее усталость, бледность и синяки, списывали на нагрузку и первый класс школы. Катерина смотрела в зеркало и не видела себя. Эта женщина была ей незнакома. Старая, тяжеловесная, все лицо изборождено глубокими морщинами, волосы забраны в пучок, они никогда не знали краски, и теперь голова выглядела грязной, как будто кто-то стряхнул на идеально белую седину чернильную ручку. Мешки под глазами. Старомодная белая блузка с жабо, где красовалась старинная камея. Старая, немощная женщина, которой крупно повезло, что бывший ученик вспомнил о ней, взял на работу и не просто спас от голодного существования, но и смог обеспечить всю ее семью. Мужа-пенсионера и дочь, мать-одиночку. И, конечно же, ее солнышко, маленькую девочку, которую она вскоре могла потерять.

Она достала из кармана визитку. Этот маленький засранец журналист уже несколько раз пытался выудить из нее информацию, особенно после того, как Дмитрий Сергеевич решил выдвинуть свою кандидатуру на местных выборах. Искал грязь. И зачем она только сохранила его карточку? Очевидно, что-то предчувствовала. Дрожащей рукой из другого кармана она достала мобильный телефон. Набрала номер.

— Здравствуйте. Андрей? Это Катерина из компании Саратова. Вы говорили, что можете заплатить, если у меня будет интересная информация. Сколько? (послушала). Мне нужно больше. На порядок. Да, информация того стоит. Хорошо, я подожду.

Пока журналист совещался с главным редактором, в трубке звучала бодрая музыка. Не в силах устоять на ногах, Катерина опустила крышку унитаза и села на нее. Взгляд уперся в грязную ортопедическую обувь. Она забыла протереть ее, хотя обычно делала это сразу же по приходу в офис. Как предчувствовала что-то — дочь утром сказала, что поведет маленькую Катю к врачу.

Катерина попробовала удержать слезы, но не удалось. Она прожила всю жизнь честно, никого ни о чем не прося, не унижаясь, она даже лгала крайне редко и только в том случае, если это нужно Дмитрию Сергеевичу, которому она была преданна словно старая верная собака. А сейчас она собиралась совершить первое в жизни предательство. Бодрая музыка оборвалась.

— Алло? Алло, Катерина, вы еще там? — Бодрый голос журналиста был на редкость мерзким, резал ухо. — Вы уверены, что можете предоставить эксклюзив?

— Уверена. — Катерина постаралась предать голосу максимальную твердость.

— Хорошо, мы согласны. Будет нужная сумма. Когда мы получим информацию?

— Я думаю, вы можете прямо сейчас приехать к нам в офис.

Она повесила трубку. Ну что же, все когда-то бывает в первый раз. В том числе и предательство.

* * *

Дмитрий трахал ее методично, не останавливаясь, не замечая ничего, что происходило вокруг. И он даже не догадывался, что жена стоит у него за спиной и уже несколько минут завороженно за этим наблюдает. В первую очередь София вспомнила фразу из чата, брошенную одной из девчонок, которым она жаловалась на холодность мужа и на сложности в сексе. «Если твой муж не хочет тебя, это не значит, что он вообще никого не хочет», — сказала она. София тогда еще даже немного разозлилась — какая чушь! Почему бы мужу ее не хотеть? Да, она поправилась и, возможно, потеряла былую форму, но она никогда не отказывала ему в сексе, ей хотелось экспериментов, она столько раз предлагала ему попробовать что-то новое и интересное, но он отказывался. Ссылался на усталость, на стрессы, на завал на работе. А эту куклу он трахал так, как будто вообще не знал усталости.