к делу спустя рукава, а потому на контрольных зачастую списывали друг у друга, не вникая в суть задачи. К их великой радости, объяснятели часто смотрели на это сквозь пальцы, ибо правовое Общество было гуманным, а в гуманном обществе к слабостям несознательных его элементов подходили с пониманием.

В результате обучения большинство обучаемых приходило к тому, чтобы сдать кое-как экзамен, получить по аттестации какую-нибудь должность младшего помощника разделюки, и ни на какие продолжающие курсы после этого уже не ходить. А после сдачи экзамена старались особо не высовываться, чтобы не попадаться на своей недоученности.

Многое из заученного материала большинством обучаемых так же быстро забывалось, не будучи применяемым на практике, и потому через некоторое время их знания сводились к тому, какими были до поступления на курс: умение считать до трёх, а остальное – с примерником. В итоге они не помнили, что именно было написано в учебнике, но точно помнили, что «там всё написано правильно», ибо не припоминали ни одного случая, когда в каком-то из разбираемых примеров что-то не сходилось.

Помимо проблемы недостаточной усидчивости обучаемых была ещё иногда и противоположная проблема, когда иные обучаемые, наоборот, проявляли излишнее рвение к учёбе, причём направленное подчас в абсолютно ненужную обществу сторону. Однажды, одна из обучаемых подняла руку, и с не очень уверенным видом заявила: «…когда-то в истории существовала предшествующая форма общества, которая имела ошибку, когда при делении десяти апельсинов Делящая сразу взяла себе пять. В то, время, как из изученного материала вроде как следует, что должно быть не пять, а меньше…», но тут же была перебита объяснятелем: «Вот из-за таких неучей, которые плохо учили пониматику, наше Общество и находится в опасности тирании!». После этого, как по команде, следовал дружный смех всего курса, потому, как все учили пониматику, и знали, к чему приводят такие мысли. Пристыжённая, выскочка уселась на место, так до конца и не уверенная, правильно ли она посчитала, ибо примера с делением именно десяти на десять в примернике почему-то не было.

Обычно, более таких прецедентов на курсе не повторялось, ибо, если ещё и были сомневающиеся, то после такого смеха их сомнения быстро рассеивались. Потому, как выглядеть понимающим дело хуже других никому не хотелось, а когда уже посмеялся над чем-то, то думать так, как думал он, уже не хотелось тем более. Непосредственные же виновники веселья, обычно, в обучении долго не задерживались и отчислялись, завалившись на каком-то экзаменационном вопросе, что ещё раз доказывало неправильность ума, которым не место в высших слоях демократического общества.

В результате программы обучения участники Общества становились грамотными, и знали ответы на все вопросы. И те, кто зубрили хорошо, могли без запинки дать точный ответ на любой пример в пределах тридцати и даже больше. И никто из прошедших обучение не говорил, что Закон не правилен математически. Ни те, кто получили по окончании курсов достойные должности, ни те, кто ничего не получили, кроме диплома. Так могли говорить только отсеянные в процессе учения, над которыми все смеялись, называя их недоучками. Самым же главным неучем в Обществе была объявлена Умеющая Считать до Бесконечности, которая не учила ни зубристику, ни пониматику, и потому считала не так, как было нужно.

Когда первый выпуск дополнительного обучения состоялся, те, кто образцово вызубрили искусство счёта, пошли ставить на место Умеющую Считать до Бесконечности. За ними пошли остальные.

– Мы считаем правильнее тебя! – с гордостью заявили отличницы.

– Ну давай проверим, – ответила Умеющая Считать до бесконечности, – сколько будет тысяча поделить на тысячу?

– Мы такого не учили…

– А что же вы учили? – удивилась Умеющая Считать до Бесконечности.

– Мы учили только счёт, который могут пригодиться в жизни участникам правового общества!

– И что же это за чёт такой?

– Это счёт до ста, но нам хватит и до тридцати!

– Ну хорошо: сколько будет один поделить на один?

– Один, конечно же!

– А десять на десять?

– Пять!

– А тридцать на тридцать?

– Один!

– Ну и где же здесь последовательность?

– Элементарно – возьми учебник, да посмотри, как там написано!

– Я спрашивала, не в какой последовательности написано в твоём учебнике, а как должно быть в реальности.

– В реальности всё так, как в учебнике, просто это надо понимать!

– Ну вот давай на пальцах посчитаем: вот берём один, и делим его на один –что получается? Правильно, один. Теперь два делим на два – один? Теперь три на три? Теперь Четыре… Пять… Шесть, Семь… Восемь… Девять, и… Десять – делим на один – что получается?

– Ты действуешь в неправильной последовательности!

– А какая правильная?

– А правильная – сначала делим один, потом два, потом три, а потом идём учить пониматику и зубристику, и делаем всё так, как они учат, а не занимаемся доморощенной самодеятельностью!

– И какие вы можете привести доказательства, что вас научили правильно?

– Она позволяет себе сомневаться в авторитетности наших наук! – загалдела толпа, – Она считает, что мы зря столько времени тратили на обучение! Она считает, что столько обезьян могли ошибаться, создавая все эти науки, и только она не может! Знаешь, что, ты приведи сначала в защиту своей позиции мнения наших авторитетных учёных, и только потом мы её вообще рассматривать станем!

Под всеобщий галдёж было абсолютно неслышно то, что говорит Умеющая Считать до Бесконечности, а после этого вся толпа направилась отмечать успешное завершение обучения и бесспорную победу над Умеющей Считать до Бесконечности. Самая озорная обернулась, заткнула уши пальцами, и сказав Умеющей Считать до Бесконечности традиционное «Бе-бе-бе!», побежала догонять остальных. Так образованность участников общества в очередной раз помогла отстоять незыблемые демократический ценности.

Глава 11. Как в обществе завершилось обучение

После завершения продолженного обучения его можно было продолжить ещё дальше и поступить на курсы, где учили считать до ста. Называлось оно законченное обучение. На законченном обучении готовились по несколько иной программе, чем та, которая была на предыдущих. По этой программе им доводилось решать задачи по распределению долек на практике, то есть работать с реальным материалом, представляющим собой настоящие апельсиновые дольки! И все используемые в этом процессе дольки оставались у обучаемых (правда, при условии, что задачи будут решены правильно).

Задачу решали коллективно всей группой, и используемый материал по её условиям разделялся по между всеми участниками. Решение задачи заключалось в поиске варианта, по которому дольки следует разделить между ними. Критерием же правильности решения считалась приведение такого его обоснования, которому бы оппоненты не находили возражений. А поскольку всё оставленное у