Но девушки из машинописного бюро не замечали Джулию. Было совершенно очевидно, что они не намерены с ней общаться, поэтому ей приходилось развлекаться в одиночестве во время ленча, когда она ходила в ближайшую закусочную.

В четверг утром Джулии позвонили. Поскольку ей не предоставили личный телефон, пришлось взять трубку аппарата, стоявшего на столе у Трейси.

— Сказали, что по личному делу, — объяснила Трейси. — Лучше, если кислогубая старуха ничего не узнает.

— Может, это ее бойфренд? — захихикала одна из девушек; похоже, девицы воспринимали ее как древнюю старую деву, у которой столько же шансов пристроиться, как слетать на Луну.

— Алло… — произнесла Джулия, взяв трубку; она надеялась, что это Дункан.

Но оказалось, что звонит Кармен Берд. Она пригласила Джулию на чашку кофе утром в воскресенье.

— Ты уверена, что хочешь?

— Да-да, конечно, я с удовольствием. — Джулия очень обрадовалась, что Кармен не забыла про нее. Она-то думала, что телезвезда слишком занята своими делами и ей не захочется тратить время на общение с такими, как Джулия Дженнингз.

Договорившись обо всем, она положила трубку и посмотрела на девушек, наблюдавших за ней с нескрываемым любопытством.

— Ну как?! — взвизгнула Джекки. — Кто этот счастливчик, а?

— Это была женщина — всего-навсего, — громким шепотом проговорила Трейси.

Девицы рассмеялись.

— Наверное, это самое большое, на что она может рассчитывать, — пробормотала Барби.

Джулия впилась в нее испепеляющим взглядом.

— На самом деле, — отчеканила она, — это была Кармен Берд, моя подруга.

— Да, конечно!.. — фыркнула Барби, глумливо усмехаясь. — А мы самые лучшие подруги с Опрой Уинфри. Я, правда, поссорилась с ней как-то вечерком.

Керри и Терри расхохотались, и этот смех был таким заразительным, что и остальные девушки рассмеялись. Презрительно взглянув на них, Джулия повернулась и пошла к своему столу. И тут до нее донесся шепот Барби:

— Она, должно быть, сумасшедшая… Надо же — Кармен Берд…

— Потише, она услышит, — прошептала Трейси. — Очень может быть, что действительно Кармен Берд. Возможно, она хочет пригласить ее на «Переделку».

— Да они же там все со смеху помрут, — пропищала Керри и, не в силах удержаться, снова рассмеялась. — Думаешь, они готовят специальный выпуск для безнадежных случаев?

Джулия вспыхнула и бросилась к двери. Как они могут быть настолько жестокими? Следующие двадцать минут Джулия провела в кабинке туалета — разрыдавшись, никак не могла остановиться. И зачем она приехала в этот ужасный Лондон? Она тут совершенно одинока, и никто ее не любит. Работа — настоящий кошмар, и у нее нет друзей, которым можно было бы довериться. А Дункан — он вообще про нее забыл.

Возвращаясь из туалета, она увидела в коридоре Ровену. Опасаясь еще одного выговора, Джулия бросилась в первую попавшуюся пустую комнату и присела за дверью. Это был «аппендикс» зала заседаний, отделенный от главной части ширмами, — оттуда доносились голоса, очевидно, там готовились к какому-то совещанию.

Через несколько секунд Джулия услышала и голос Ровены — значит, она тоже собиралась присутствовать на совещании. Джулия усмехнулась. Трейси назвала ее кислогубой. Что ж, сегодня лучше не попадаться ей на глаза. Выпрямившись, она собралась выйти из своего укрытия, и тут вдруг увидела, куда попала. Оказывается, она забежала в буфет — перед ней стоял длинный стол с шикарными закусками. Джулия осторожно прикрыла дверь и подошла к столу.

И вскоре почувствовала себя гораздо лучше. Выскользнув в коридор, она направилась к лифту — как раз настало время ленча. «Ровена, конечно же, вынуждена сидеть на диете, — рассуждала Джулия, утирая губы рукавом. — А все остальные начальники — мужчины, они ничего не заметят, потому что не обращают внимания на такие мелочи. Ничего страшного, они могут обойтись без лишнего кусочка копченого лосося, креветок и ветчины»… Джулия улыбнулась. Она была уверена, что никто ничего не заметит — потому что спрятала пустой поднос на оконном карнизе снаружи. Но если даже заметят, то все равно не стоит из-за этого расстраиваться, ведь она прекрасно позавтракала, единолично уничтожив целый поднос королевских креветок.

Было воскресное утро — утро после вечеринки по случаю последнего представления «Белого дьявола», и Дункан чувствовал себя ужасно. Сжимая шипящий стакан с растворенным в воде аспирином в одной руке, другой он нажимал на кнопку «повтора», пытаясь соединиться с номером Джулии. Он знал, что только Джулия сумеет поддержать его в такой момент.

Подобные вечера — самое настоящее бедствие, они безжалостно прибавляют число неприятностей, хотя их и без того многовато. Вероятно, пройдут недели, прежде, чем этот ужасный вечер забудется или по крайней мере займет место в нижней части «горячей десятки». Разумеется, он не сомневался: со временем какие-нибудь события вытеснят вчерашний вечер из памяти, однако сейчас ему от этого не делалось легче.

Телефон Джулии не отвечал. Он послушал унылые гудки еще некоторое время, потом положил трубку и тяжело вздохнул. Неужели она в воскресенье спит до полудня? Не похоже на нее…

И тут перед ним возникли события вчерашнего вечера — картина была столь яркая, словно все это засняли на видео и теперь прокручивали перед ним. Дункан попытался выключить это жуткое «видео», попытался подумать о чем-нибудь другом, но у него ничего не вышло.

Да, ужасная получилась вечеринка — вернее, не сама вечеринка, а ее окончание.

А ведь «Лирик» все-таки считался театром Уэст-Энда, то есть очень приличным театром — пусть даже спектакли проходили не в главном здании, — и можно было бы вознаградить усердно трудившихся актеров. Во всяком случае, Дункан Суэйн заслуживал того, чтобы его побаловали — ведь он играл главную мужскую роль…

Не зная о том, что «Лирик» никакого отношения к вечеринке не имеет, Дункан заказал самые дорогие блюда из меню, и лишь потом выяснилось, что все устроил Бинки Фоллет, их директор, и каждому придется платить за себя.

Однако на этом неприятности не закончились.

В какой-то момент все заговорили о своих новых ролях на сцене и на телевидении, и Дункан понял, что они с Соней — единственные члены труппы, оставшиеся без работы. Однако Соня вела себя как-то странно: она в основном молчала и почти не принимала участия в разговоре. Лишь в конце вечера Дункан наконец-то понял: Соня просто выжидала момент, когда ее сообщение произведет наибольший эффект. Извинившись за то, что так долго молчала, она сказала, что Бинки дает ей главную роль в своей следующей постановке, — в «Мисс Джулз». А потом сообщила, что скоро в ее жизни произойдут существенные перемены — она намерена перебраться в южную часть Лондона. Хотя Дункан к этому моменту выпил уже довольно много, он все же сообразил: Соня больше не собирается жить в Хаммерсмите. Но почему же она не сказала ему, что нашла для них другую квартиру?