Марджи вспоминает вечер, когда 7-летняя Мишель вошла в их спальню, а Ларри просто поднял голову, вытащил пистолет из-под подушки и выстрелил, промахнувшись в нескольких дюймах от её головы. Конечно, Марджи впала в истерику, побежала за Мишель, чтобы успокоить её, а потом вернулась в постель и набросилась на Ларри.

– Мне жаль, мне жаль… Это было случайно. Мне показалось, что я во Вьетнаме, – оправдывался тот.

Прожив в Палмер-Корт 6 лет, Марджи и Ларри решили, что пришло время переехать в дом побольше. К тому времени ему и так удалось поругаться со всеми соседями, затевая мелкие драки из-за заборов и собак – из-за чего угодно, лишь бы создать проблему. Мелинде только что исполнилось 2 года. На общие две зарплаты они могли позволить себе жилье во Флойд-Нобс, чуть более богатом районе на холме недалеко от города. Некоторые называли этот район “Сноб-Нобс".

Дом располагался на углу, двухэтажный, с тремя спальнями наверху, тремя ванными комнатами, полноценным подвалом, половина которого была семейной комнатой (с камином), а другая половина – частично отделанной спальней, где в конечном итоге обосновалась Мишель. Они купили новую мебель золотистого цвета и повесили большое зеркало над диваном в гостиной. Девочки выбрали цвета для своих комнат наверху, и это была весёлая обитель, выполненная в синих и бежевых тонах, просторная и с большой кухней-столовой.

Ларри настоял на том, чтобы шторы в его комнате всё время были закрыты. Там было всё время темно, чтобы он мог отсыпаться днём. У него вошло в привычку занавешивать окна спальни в Палмер-Корт старыми армейскими одеялами, что смущало Марджи всякий раз, как приходили люди, но сколько бы она ни спорила по этому поводу с Ларри, толку не было. Он настаивал, что одеяла сохраняют прохладу в доме летом и тепло зимой, и наотрез отказывался снять их.

– От солнца мне режет глаза, – говорил он ей, и уходил спать в подвал, где было прохладно и темно.

И после переезда, у них начались настоящие проблемы с деньгами. Ларри брал больше выходных на работе. Он просто большую часть времени валялся в доме пьяный. Одной зарплаты Марджи едва хватало, чтобы прокормить их. В первый раз, когда Ларри подал заявление о банкротстве, Мелинде было всего около 4 года. Она не понимала, что у неё отец – бездельник. Мелинда видела, что он сидит с ней дома, любит её, иногда он спит с ней по ночам.

После удовлетворения заявления о банкротстве долги исчезли, а еды на столе не прибавилось. Марджи пыталась найти какого-нибудь спасителя. Она не могла пойти к Фреде. Во-первых, Фреда сама была очень бедна; во-вторых, они потеряли связь, потому что муж Фреды не позволял ей приближаться к дому Лавлесса. Марджи была вынуждена обратиться к старшей сестре Джанет, которая очень мало знала о жизни Марджи, но любила её.

Джанет и её муж Боб были верующими и ходили в церковь. Они пытались сделать всё, что могли, чтобы помочь семье, но одновременно обижались на Ларри. У них была своя семья, которую тоже нужно было содержать, и они ни в коем случае не были богаты, поэтому дополнительные расходы им были совсем ни к чему. И всё же они чувствовали, что если ничего не предпримут, Марджори, Мишель, Мелисса и Мелинда банально умрут с голоду. Ларри не был добытчиком.

– Он долгое время вёл себя, как ребенок. Ему это казалось какой-то игрой. Ему всегда хотелось оружия, мотоциклов и машин. У каждого есть желания, но нельзя же просто пойти и истратить все деньги, когда нужна еда, одежда и прочее для твоих детей, – рассказывал потом Боб. – Захотелось ему пистолет за 400 долларов – он его заказывал. Захотелось новую машину – он её покупал. Захотелось мотоцикл – он его покупал, а затем, когда он наскучил, он всё это продавал. Им нечего было есть – вот почему они к нам приходили. Иногда они приходили сюда и жаловались на голод.

Джанет и Боб принадлежали к баптистской церкви Грейсленд в Нью-Олбани, роскошному комплексу на 80 акрах красивой ландшафтной территории. В комплексе располагались свои школы, в том числе колледж и евангелическое служение для мирян. Боб в то время был там дьяконом и убедил Марджи начать ходить в церковь. Она даже приводила несколько раз Ларри, обычно после большой ссоры, когда угрожала бросить его, если он не перестанет принуждать её к своим грязным сексуальным играм. Всё это время Ларри продолжал приводить домой людей, чтобы меняться партнерами.

В один из редких выходных, когда бабушка и дедушка Лавлесс согласились взять всех троих внуков, Ларри, шатаясь, ввалился пьяный под руку с неприглядной парой. Состоялся групповой секс, а затем Ларри спустился в гостиную с женщиной один. Поскольку другой мужчина отключился от выпивки, Марджи поползла к лестнице в подвал и посмотрела вниз. Когда она увидела, как Ларри занимается сексом с другой женщиной, что-то щелкнуло у неё внутри. Она поднялась в ванную и попыталась утопиться. После того, как люди ушли, Ларри обнаружил Марджи наверху в полубессознательном состоянии. Она сказала ему, что больше не хочет участвовать в его извращениях.

Вскоре после этого Марджи заболела энцефалитом – вирусной инфекцией, которую, по словам врачей, она, возможно, получила от укуса комара. У неё начались судороги, и она оказалась в больнице. Всё это время Ларри оставался дома и заботился о девочках.

Марджи пробыла в больнице довольно долго. Врачи сказали ей, что частично её проблемы объясняются нарколепсией – расстройством сна, при котором люди спят необычно долго. Они посадили её на тяжелые лекарства, включая фенобарбитал. После выписки она ещё 6 месяцев принимала лекарства, став совсем беспомощной. Она не могла работать, не могла водить машину, а только лежать в постели. Несмотря на то, что родители Ларри не работали, а присматривали за Марджи и девочками, Ларри часто предпочитал оставаться дома.

К концу болезни Марджи Ларри внезапно решил, что всё должно измениться. Больше не будет ни выпивки, ни секс-вечеринок – ничего. Якобы ему привиделся Господь Бог и сказал, что нужно взяться за ум и попытаться наладить брак. Ларри заявил, что хочет стать верным мужем.

В течение многих лет они вообще почти не ходили в церковь. Теперь, как только Марджи выздоровела, они с Ларри пошли в Грейсленд. Они полностью исповедались в своих грехах, беседуя по отдельности и вместе с одним из дьяконов. Ларри Лавлесс, казалось, действительно изменился.

Поскольку раскаяние Лавлесса было настолько ошеломляющим, он бросил