еще держался за жизнь. Раны выглядели очень скверно и причиняли ему боль.

— Время умирать? — спросил я узнав его.

Я опустился рядом с раненым офицером СКС и осмотрел его, ища бутылку с водой.

«Как неожиданно», — подумал я. Ведь это был тот самый, что угрожал мне в вертолете. Тогда он сказал, что я не выживу здесь и он точно позаботится об этом. Похоже, что кто-то из врагов моего отца всерьез обеспокоился моими успехами. И они решили устранить проблему ещё в зародыше.

Офицер попытался сфокусировать взгляд на мне и слабо двинул рукой, пытаясь достать что-то. Я посмотрел вниз и увидел сломанный меч, лежащий на земле. Интересно, подумал я, и поднял его.

— Ты искал это? Почему? — спросил я у него, указав на меч. — Ты всё ещё надеешься достать меня?

Умирающий офицер не ответил, лишь пристально смотрел на меня с какой-то странной эмоцией в глазах.

Я вздохнул.

— Ну, может быть так и есть. В конце концов, я обещал посмотреть, как ты умрешь.

С этими словами я наклонился вперед и перерезал горло старику острым краем сломанного клинка. Ветеран содрогнулся, задыхаясь в собственной крови. Выражение в его глазах изменилось — была ли это благодарность или ненависть, я не мог понять.

Безразлично сидя рядом со стариком, я составил ему компанию в последнем путешествии.

Спустя некоторое руны Провидения возникли перед моим взором:

«Вы убили Человека, имя неизвестно»

Я подскочил, широко открыв глаза.

«Да! Давай, покажи мне что-нибудь хорошее!»

Это означало, что с каждого убитого человека или существа я мог получить какой-нибудь артефакт. В случае с монстрами это также были осколки души — одна, две или три в зависимости от уровня твари.

«Вы получили боцманский свисток»

«Свойства: издает бесшумный звук, который привлекает монстров на многие километры вокруг»

Ну честно говоря так себе артефакт, зачем мне привлекать к себе лишних монстров. Ну да ладно, пусть будет. Артефакт лишним не будет, хоть можно продать позже. Если только выберусь живым с этих проклятых болот.

Я убрал рунические символы, а потом занялся тем, что снял с умершего воина меховую накидку и теплые, прочные кожаные ботинки. Эта одежда была лучше, чем у обычных солдат, потому что тот был офицером. Когда я надел их, то почувствовал тепло впервые после начала крушения — кроме того короткого времени, которое я провел у костра.

«Очень хорошо», — подумал я.

Накидка была немного покрыта кровью, но и я тоже был в крови.

Я огляделся, пронзая темноту своими божественным взглядом. Шкуратов и Пещерский все еще были заняты своими заданиями. Шкуратов должен был искать зимнюю одежду, но вместо этого он украдкой снимал кольца с пальцев умерших. Незаметно для них я задумался, правильно ли я всё продумал.

Мои новые друзья были ненадежными. Будущее было очень неопределенным. Даже то, что нужно сделать, чтобы пройти аномалию, оставалось загадкой. Любое решение, которое я мог принять, было слишком рискованным.

И мне нужно было постараться, чтобы выжить. Выжить любой ценой.

Не тратя больше времени на раздумья, я взял бутылки и вздохнув направился к костру.

Мы провели остаток ночи, сидя спиной к костру и смотря в ночь со страхом. Никто не мог заснуть, потому что был страх, что злой правитель болот Шелабкуба вернется, чтобы убить нас всех.

Единственный маг среди нас — баронет Андреев казался спокойным, точил свой меч на свету от огня.

Звук точильного камня, который скребется о лезвие меча, успокаивал нас.

На рассвете, когда солнце начало согревать воздух, мы взяли все запасы, которые смогли собрать, и отправились в путь.

Я оглянулся в последний раз на площадку, где лежали догоревшие остатки вертолета.

У нас возникла проблема. Мы хотели пройти по тропе к храму, чтобы быть подальше от опасного места до наступления ночи. Но мы обнаружили, что дороги больше нет.

Недавно или, может быть, даже вчера произошла страшная ситуация — болотные топи двигались и ландшафт изменился. Я стоял у края огромной топи, смотря вниз без эмоций.

— Что нам делать? — спросил я.

Пещерский что-то буркнул глухим голосом из-под своего мехового плаща. Его приятель Шкуратов был раздражен. Он посмотрел на меня и сказал:

— Я скажу, что нам нужно сделать! Мы должны избавиться от "ненужных вещей"!

При чем сделал ударение на слове «вещей» и он явно подразумевал под этим меня. С самого начала они как-то невзлюбили меня — должно быть из-за того, что их рода были более знатными, чем мой и поэтому их раздражала моя компания.

К тому же Шкуратов был старше меня, но младше Пещерского и Андреева. Поэтому они относились ко мне как с самому младшему и слабому.

Затем он обратился к баронету Андрееву и сказал, что я слишком слаб и медлю их. Он также сказал, что я странный и вызываю у него дурное предчувствие.

Ну в натуре Шкура, только о себе заботится, гнида! Мой разум наполнился яростью и если бы не Андреев, то я точно накинулся бы на этого выскочку.

Молодой маг взглянул на него осуждающим взглядом, но Шкуратов продолжал говорить:

— Вот видишь? Он смотрит на меня так! Я уверен, с тех пор как он присоединился к нам, все пошло не так, как задумывалось. Может быть, профессор Штормовой был прав: этот мальчик проклят Богами!

Я старался не опускать глаза вниз. Что сказал Шкуратов было правдой, но на самом деле все было наоборот. Это не я принес несчастье при крушении; на самом деле, вертолет был обречен с самого начала. Никто не летает во время активной фазы аномалии.

Пещерский попытался остановить своего приятеля, но Шкуратов не хотел его слушать:

— Неважно! Мы все равно должны избавиться от него! Он все равно не продержится долго!

Пещерский странно посмотрел на меня. Может быть, я становлюсь параноиком, но я увидел холод в глазах этого аристократа.

Наконец, Пещерский покачал головой:

— Не спеши так, друг мой. Мальчик может быть полезным в будущем.

— Но…

Баронет Андреев прервал их спор.

— Мы никого не оставим позади. Не оставим никого в беде. Что касается того, сколько ещё Александр сможет выдержать, пусть он сам позаботится о себе.

Шкуратов сжал зубы, но затем просто махнул рукой и прекратил спорить:

— Классно! Так что мы можем делать теперь?

Вчетвером мы посмотрели на разбитую дорогу и, наконец, вверх где виднелась вершина какой-то горы. После небольшой паузы Андреев заговорил:

— На самом деле, в старые времена здесь была дорожка, которая вела на вершину горы к храму Инициации. Иногда паломники ей