Я очень плохо помнила те события, к тому же потом прогремел этот несчастный взрыв и началась паника, но забывать подставы, тем более такие, было не в моем характере.

– Не узнал, что ли? – ухмыльнулась я, чувствуя внутри какое-то непонятное волнение, но списывая это на эмоции от последних событий.

– Тебя примут без очереди в Щербинке, – нагло отвечал мне Зарецкий, все так же закрывая лицо руками. – Фонарь убери.

Щербинка, или Щербинская областная психиатрическая больница – известное место в городе. Намеки на то, что мне пора туда, рассердили. Но я все же опустила фонарик вниз.

– Как же так, Зарецкий? – жалостливо спросила я.

Он почему-то вдруг вздрогнул. И мне захотелось улыбнуться. Надо же, парадокс. Вроде бы Ярослав изменился – стал выше, крепче в плечах и вокруг него больше не было ореола беззаботного юношества, присущего всем старшеклассникам. Теперь Ярик стал студентом, и в нем ощущалась любовь к новоявленной свободе, отголоски дерзости и даже самостоятельность.

А с другой стороны, совсем он и не изменился. Тот же фирменный взгляд «как вы мне все надоели, смерды», та же манера держать руки в карманах, те же уверенные прямая спина и чуть вздернутый подбородок. Прическа стала чуть короче, или так кажется из-за кепки, надетой козырьком назад, но стиль одежды – слегка небрежный, где-то подчеркнуто грубоватый, а где-то, напротив, с небрежным шармом – остался прежним. Кеды, шорты цвета хаки до колена, расстегнутая рубашка в крупную черно-серую клетку с закатанными рукавами, светлая майка под ней.

Достаточно хорош. И недостаточно умен.

– Откуда ты знаешь мою фамилию? – спросил Ярослав, не зная, что я о нем сейчас думаю.

– Ярик, глупый ты му… парень, – вмешался Шейк. Голос у него был очень веселым, хотя нотки удивления никуда не пропадали. – Я же тебя по фамилии называл, когда наша малышка подслушивала!

«Нашу малышку» я проглотила, но так пристально взглянула на наглеца, что тот предпочел замолчать. Взгляды порою помогают лучше, чем самые злые слова.

– Как же так? – с притворной жалостью всплеснула я руками. – Совсем забыл меня?

– Я тебя и не помнил, – с отвращением отозвался бывший ученичок.

– Как же мне теперь жить? – осведомилась я весьма ехидно. Вот уж не думала, что встречу эту ходячую высокомерную катастрофу на ножках на локации игры! Получается, он – мой соперник? Отлично! Я его сделаю.

– Как хочешь, так и живи, девочка, – отозвался Ярик. – Нам пора, – дернул он друга за рукав кожаной куртки, наброшенной по случаю пришедшей вместе с ночью прохлады. – В машину, нас ждут. А ты беги и докладывай, что разнюхала.

И первым повернулся ко мне спиной, нервно дернув плечом.

– Нехорошо поступаешь, малыш, – подмигнул мне его друг. – Но я люблю плохих девочек. Может, познакомимся поближе?

– Стараюсь держаться от таких, как ты, подальше, – процедила я сквозь зубы. Мне так хотелось увидеть реакцию бывшего ученичка, почувствовать его удивление, вызвать в нем тревогу, а этот властелин енотов доморощенный меня даже и не вспомнил. В свое время сделал мне столько гадостей, так старался, а теперь забыл. Даже обидно – никакого морального удовлетворения.

Я видела, как Зарецкий и его дружок быстрым шагом удаляются от меня и злополучных кустов, а после и вовсе срываются на бег – так парням хотелось побыстрее попасть к своим. Впрочем, и я не стала долго стоять и ждать у моря погоды. Печатая на ходу в общий чат, я побежала к хоккейной коробке за бонусными кодами. Туда же направились и мои друзья.

Еще через десять минут обе машины нашей команды стартовали на новое задание.

* * *

Ярослав был недоволен. Крепко недоволен. Нет, он был вне себя от злости и переполнявшего его возмущения! Да как она посмела?! Как могла?! Как только вздумала появиться в его жизни?!

Наглая высокая девица с пристальным взглядом светлых недобрых глаз, светло-пшеничными волосами, забранными в высокий хвост, и мерзкой улыбочкой. Сидела и специально подслушивала, выведывала, где находятся коды, честно найденные их командой. Серьезно? Как надо пасть, чтобы сидеть и подслушивать?

Конечно, он узнал ее с первого взгляда! Это Шейк, придурок, не понял, кто перед ними, а Ярославу хватило нескольких секунд, чтобы это понять. Анастасия Мельникова. Бывшая училка-практикантка. Как там ее по отчеству? Яр в свое время как только ни коверкал его, но до сих пор помнил, что Владимировна. Не то чтобы он частенько вспоминал ту, которая привнесла в его жизнь кучу неприятностей, но и забыть ее не мог. Нет-нет да и мелькал ее образ в его беспокойных, а порою волнительных снах, после которых он просыпался и бездумно глядел на небо, сидя на подоконнике и куря, выпуская дым в открытое окно, чтобы никто из домашних не узнал о его вредном пристрастии. Правда, прецеденты бывали – однажды старший брат застукал Яра за сигареткой, и сколько бы последний ни пытался объяснить, что это «просто так», временное увлечение и простая забава, Егор все равно был непреклонен. Родителям он не рассказал, чтобы лишний раз не нервировать маму, которая в это время болела, но обработал Яра так, что тому курить стало стыдно и даже чуть-чуть страшно. Поэтому с тех пор Зарецкий брал сигареты в руки только в исключительных случаях, когда ужасно волновался – перед экзаменами, например. И сейчас. Нет, сейчас он не волновался – сейчас парня одолевали какие-то совершенно смутные, сумбурные эмоции, из спутанного клубка которых тот смог выделить внятно только злость. На эту наглую Настю, чтоб ее…

Яр выпустил в приоткрытое окно новую струю дыма – курить в своей машине его старый друг Ван не разрешал. Сейчас Ван – высокий, довольно мощный с виду коротко стриженный парень с серьезными карими глазами и скупой мимикой человека, привыкшего сдерживать себя, сидел за рулем. Рядом с ним примостился Шейк – еще один друг Ярослава, человек непосредственный, обожающий женское общество и даже одно время промышляющий пикапом, вспыльчивый, но, в общем-то, добрый и незлопамятный – в отличие от самого Зарецкого, кстати говоря. Шейк громко и весело рассказывал про курьез с Мельниковой, и четвертый пассажир, вернее, пассажирка стремительного черного универсала марки «Ниссан», тоненькая, как веточка, симпатичная девушка с рыжими локонами, смеялась.

– Да ладно, Ярый, – закончив вводить последний код, похлопал друга по плечу Шейк, видя, что тот не в настроении, – расслабься ты.

– Это всего лишь игра, – поддержал его Ван. Голос у него был глубокий и тихий, но в этом же голосе чувствовалась и некая сила.

– Игра? – вздернул брови Зарецкий. Эти слова почему-то еще больше разозлили его. Он вообще ввязался в это все почти против своей воли. В подобные квесты светловолосый парень играл несколько раз забавы ради, и не сказать, что он был отъявленным фанатом, но ночные приключения заставляли его забываться. Нет, не от серых однообразных будней, жил Яр достаточно насыщенной жизнью, а от тяжелых дум и нехороших мыслей.

Ярослав болел.