Я решил оставить пока эти мысли, чтобы симпатичный детектор лжи не раскрыл меня и с удовольствием стал наблюдать восторг в глазах Синицыной при виде прожаренного стейка, с которого стекал сок и доносился невероятный мясной запах и овощного салата, политого бальзамическим уксусом.

Она в предвкушении потерла ладони, только что вымытые в стоящей в углу раковине. Такие были почти в каждом помещении. Чистота же залог здоровья, жаль, что нельзя также легко смыть мылом грехи и грязные помыслы.

Когда она облизала губы, я машинально повторил это движение за ней, вот только не думы о еде довлели над моим телом.

Желудок заурчал, напоминая мне, цель данного мероприятия, и я с жадностью принялся за сочное мясо, краем глаза наблюдая, как её белые зубки вгрызаются в прожаренный стейк. Наверное, не стоило думать о том, с каким наслаждением я и сам несколько часов назад впивался в плоть, ее белой, как снег груди, как вбирал в себя вершины сосков.

Розовых и таких дерзких.

Синицына в итоге не съела и половины своей порции, а уже откинулась на спинку дивана и счастливо вздохнула.

От чего по моему телу прошла дрожь. Природа её была хорошо известна.

Кажется, пора это заканчивать.

— У меня ощущение, что я нашла гроздь земляники, в огромном непроходимом лесу, заросшим папоротником.

Отличное сравнение, вот только к чему оно относилось? Или к кому?

— Я рад, — сказал и вытер губы салфеткой. Я принялся за чай в ожидании новой серии вопросов.

Аня не разочаровала.— Вы не ответили.

— Был занят, знаешь ли, тем, что забивал для тебя мамонта.

Её тихий смех дарил какое-то новое ощущение света внутри напряженного тела. Я расслабился и тоже откинулся на спинку дивана, обтянутого искусственной кожей.

Плечи, такие разные по размеру, почти соприкасались, и я чувствовал жар, исходящий от ее насытившегося пищей тела. Еда, как топливо для человеческого организма, дает энергию и повышает температуру тела.

Она повернула голову, почувствовав мой напряженный взгляд, и словно проникла под кожу своим, заражая кровь новой болезнью. Я только надеялся, что найду от нее лекарство.

Так легко представить, как мы лежим в одной постели, расслабленные после неистового соития. Именно таким оно должно быть между нами, потому что я знал, насколько непреодолима тяга. Пусть это всего зов инстинктов, которые выбирают лучшего партнера для создания более совершенного потомства.

— Роман Алексеевич?

Я решил, что не буду ей врать. Если ей хочется узнать, какой я на самом деле, значит, так тому и быть.

— Я хотел тебя трахнуть и не собирался ждать неделю, а потом еще месяц, когда тебе позволят физические нагрузки, — очень вкрадчиво заявил я и стал с интересом наблюдать за изменениями в выражении её лица.

И там было на что посмотреть. Щеки раскраснелись, глаза открылись до невозможности широко, а через губы стали вылетать рваные выдохи.

— Вы, вы… Негодяй! — Она словно задыхалась, не веря тому, что я не лгу.

Аня должна была понять это. Она резко отвернулась и, отодвинув со своего пути столик, все еще заваленный едой, встала.

Я даже удивился тому, что он на колесиках, но быстро вернул внимание к вскочившей на ноги девушке, которая замерла с прямой, как палка спиной, посередине комнаты.

— Вы всегда проводите дорогие операции своим будущим любовницам?

Я усмехнулся и поднялся с дивана, на котором еще секунду назад так было приятно находиться.

Я неслышно подошел к ней сзади, чувствуя волны обиды и гнева, исходящие от нее. Только непонятно, с чего бы ей обижаться на правду, которую она так ждала.

— Помнится еще вчера ты сама раздвинула передо мной ноги и буквально умоляла меня тебя взять.

— Я была не в себе, — воскликнула она и резко обернулась. Увидев меня так близко, она вдруг замахнулась рукой, но я успел перехватить тонкое запястье в сантиметре от своего лица.

Аня смотрела на меня злыми от обиды глазами, в которых мелькнули слезы. Её наивность поражала, и мне захотелось развеять последние иллюзии.

Она дернула рукой, но сжав запястье сильнее, я повел ее руку к своему давно вставшему члену, чтобы она понимала, что в наших отношениях нет места романтике.

Она возмущенно охнула и отдернула ладонь, словно обожглась, но я прекрасно видел ее взгляд, которым она наградила, хоть и мельком, скрытое больничными брюками желание.

— Ты не рациональна, — скривил губы в усмешке, и увидел на ее глазах слезы. — Злишься на правду, а ведь я мог просто соблазнить тебя. Вчера мы убедились, как легко это сделать.

— Неправда! — убеждала она не меня, а себя. Её юное сердечко пыталось осознать, что тот герой, которого она увидела и которому хотела отдаться, просто фантазия.

 Это была работа. А она всего лишь одна из многих. И доказать это не составит труда.

— В состоянии аффекта, — громко заявила она, — человек способен на страшные безумства, и в другой ситуации вы бы мне были неинтере…

Резкий шаг вперед и вот моя рука захватила тонкую шею, чуть сдавливая, а губы впечатались в её.

Она забилась как бабочка в моих руках, пока я тисками сжимал её шею и хрупкое плечо. Её ногти вонзились мне в кожу на руках, которую она пыталась расцарапать, но я продолжал прижиматься к её тесно сжатым губам.

Я дернул волосы на затылке, и её губы в крике раскрылись, давая мне возможность пробраться языком внутрь и овладеть невинным ртом.

Я не давал ей и шанса освободиться, заявляя свои права мужчины на покорную женщину, доказывая, насколько она ошибалась. Я рывком прижался к ее бедрам своими, чтобы она ощутила всю величину моей эрекции.

Она снова ахнула мне в рот, и сама немного потерлась об меня, скорее всего невольно.

Я тут же сменил темп поцелуя и стал не только брать, но и дарить удовольствие. Она затрепетала, и, перестав, царапать в кровь мои руки, обняла и сама стала ласкать мой язык своим. Меня как током пронзило, насколько все тело напряглось от возбуждения и предвкушения неизбежного. Ждать я больше не хотел, тем более такое ласковое: «Рома» заводило неимоверно.

Я и сам не осознал, как, но через минуту она металась уже подо мной, пока я прижимал ее к дивану, неистово целуя нежные губы, пока мои руки сжимали плоть её ягодиц.

 Аня подалась мне навстречу, длинными ногами обхватывая бедра и скрещивая их за спиной. В хорошей растяжке много пользы.

Я задрал ей футболку и сразу впился губами в острые, уже возбужденные соски. Стоны стали перемежаться со всхлипами, а ее пальцы оттягивали мне волосы, разнося по телу новые перекатывающиеся спазмы предвкушения.