сказали мне все, что я должен был знать о том, какие вещи ей нравятся. Мой член затвердел в штанах, и воздух между нами стал казаться невозможным для дыхания, как будто единственный источник кислорода находился в ней, и мне нужно было втягивать его из ее рта в свои легкие, чтобы выжить.

— Так что же это будет? — спросил я, мой голос был затянут грехом.

До того, как я стал королем, я не мог претендовать на звание идеального человека, но что-то, связанное с обладанием короной, направило меня по спирали на путь проклятия. Я был виновен в чудовищных преступлениях, от которых до сих пор содрогаюсь, когда воспоминания приходят ко мне в темноте ночи, и между разрушением и сожалением я превратился в этого человека. В это чудовище. Теперь я наконец-то нашел что-то чистое, и, да поможет мне это, я собирался заявить об этом.

Глаза Мериссы скользнули мимо меня к дверце кареты, и у меня возник ужасный страх, что она решит сбежать. Мне потребовалось бы сделать все возможное, чтобы отстраниться от нее сейчас и отпустить ее, и я знал, что буду думать о ней до скончания времен. Но этот выбор принадлежал ей, и когда он будет сделан, он будет окончательным. Я молча поклялся в этом.

— Выбирай, — приказал я, и ее глаза снова обратились ко мне, полные того огня, который говорил о ее силе. Она была сильной фейри, это было ясно, но это было нечто большее. У нее был дар предвидения, и она могла видеть, какие пути лежат перед нами. Но если все, что она видела, был мужчина, который любил ее, то звезды наверняка играли с ней в игры, убеждая ее предложить себя чудовищу, которое давно забыло, что такое любовь.

— Я останусь, — решила она, и ее голос зазвенел по всей карете.

Я опустил руку и взял ее в свою.

— Поклянись, — потребовал я, и хотя здесь нельзя было применить магию, клятвы было достаточно, пока она не заключит сделку официально. Наши ладони сцепились, ее грудь вздымалась и опадала, в глазах пылала решимость.

Так много людей покинуло меня. Мои мать и отец сейчас со звездами, а после моего восхождения на трон мои друзья стали относиться ко мне настороженно, отдалились. Я тоже оттолкнул их, боясь того, на что способен.

Ночью я жаждал быть желанным, как жаждет этого любой фейри, а теперь пришла эта очаровательная женщина и показала мне видения жизни с ней и любви, способной преодолеть время. Если это было реальностью, то это было искушение, перед которым я был способен устоять не больше, чем Вампир перед кровью. Я изголодался по настоящей связи, уже много лет я не чувствовал ничего подобного, и ничто не могло сравниться с этим. Теперь она была здесь, как бы дико и невозможно это ни казалось, я знал, что она предназначена для меня. Я знал это так же, как знал, что завтра взойдет солнце. Как она и сказала, это было неизбежно. Мы были неизбежны.

— Клянусь, я твоя. Я не оставлю тебя, Хэил, — пообещала она, и от этих слов мое сердце заколотилось. Я не знал, чем я заслужил это, и могу ли я в любой момент проснуться от этого сна, но я чувствовал, как реальность этих слов бьется в самом центре моего существа. Она была мне знакома, как знакома моя собственная душа. Каким бы безумным это ни было, я не видел для себя иного будущего, кроме нее, после нашей встречи.

Я отпустил ее руку, мой рот прильнул к ее рту, и она выгнулась навстречу мне, словно так же отчаянно нуждалась в этом поцелуе, как и я. Я пробовал ее на вкус в видениях, но ничто не могло сравниться с реальностью.

— Моя, — проговорил я в ее мягкие губы, и она ответила, проведя языком по моим, взяв под контроль поцелуй, которым я должен был командовать. Я стукнул кулаком по стене рядом со мной, приказывая Пегасу ехать, и карета отъехала от замка.

— Я буду обладать каждым кусочком тебя, — сказал я, падая на колени перед женщиной, с которой только что познакомился.

Я раздвинул ее ноги, и она задрала платье повыше, открыв мне глубокий бронзовый цвет ног и белые шелковые трусики между бедер. Я обхватил ее колени, раздвигая ее ноги еще шире и наблюдая за ее лицом в поисках румянца, приза, на который можно было бы претендовать. Но она смотрела прямо на меня, не испытывая ни стыда, ни волнения, только горячее вожделение, которое жгло мне грудь.

Знание в ее глазах не оставило меня равнодушным, даже мой собственный королевский Провидец никогда не внушал мне ощущения, что он хранитель моей судьбы. Моя жизнь уже переплелась с ее жизнью, и она познала нас через видения еще до того, как я узнал ее. Но у меня было бесконечное количество времени, чтобы узнать все это, и я собирался позволить ей направить меня в это безумие, даже если это приведет меня на гибельный путь, потому что, была ли она обманщицей или нет, я был слишком глубоко под ее чарами, чтобы повернуть сейчас назад.

Мой член пульсировал, кровь оставила мой мозг далеко позади, когда я поддался животному внутри себя и позволил своим низменным желаниям взять верх.

Я отпустил ее колени, взялся за трусики и сорвал их с нее, но она не задохнулась, как я ожидал, а закинула ноги мне на плечи и требовательно уперлась пятками в мою спину.

— Я найду то, что заставит тебя покраснеть, — решительно сказал я.

— Я вижу все, что ты хочешь сделать со мной. Попробуй быть менее предсказуемым, Хэил, — поддразнила она, и я зарычал, кусая ее внутреннюю часть бедра, что только заставило ее застонать.

Ее ноги плотнее обхватили меня, и я вкусил ее киску одним длинным движением языка, ее бедра приподнялись, чтобы дать мне полный доступ к ней. В тот момент, когда мой язык провел по ее клитору, и она издала стон, который окрасил воздух в чертовски прекрасный цвет, моя одержимость углубилась до чего-то всепоглощающего. Я сомневался, что когда-нибудь смогу оправиться от этого, и уж точно не намеревался.

Я просунул руку под ее задницу, крепко сжал и крепко зафиксировал ее там, где хотел, водя языком по ее прелестной плоти, лаская ее клитор, ее бедра раскачивались в такт с моим ртом в соблазнительном ритме. Я был так тверд, я умирал от желания быть внутри нее, но я не собирался