Он молчит, словно обдумывая.

– Что за файлы?

Я рассказываю о стертых отправленных и о том, что хочу их восстановить, да и вообще все письма, которые она могла удалить.

– Возможно, поможет специальная программа. Но раз уж Мэг хотела их стереть, возможно, следует отнестись к этому с пониманием.

– Согласна. Но кое-что из ее предсмертного письма навело меня на мысль, что она сделала это не одна, и тут еще эта стертая переписка. Мне кажется, здесь что-то не так.

Опять повисает молчание.

– Ты думаешь, ее могли заставить?

Можно ли заставить человека выпить яд?

– Я не знаю, что я думаю. Поэтому и хочу увидеть эти письма. Может, они в той папке в корзине. Она не открывается.

– А что происходит, когда ты пробуешь ее открыть?

– Погоди.

Я включаю ноутбук и вытаскиваю папку из корзины. Открываю и зачитываю Гарри сообщение.

– Попробуй вот что, – он называет сложные комбинации клавиш, но они не срабатывают. Файл не раскодируется.

– Гм, – он пробует еще один набор, но все равно не получается.

– Похоже, зашифровано серьезно. Человек, который этим занимался, знал, что делает.

– Значит, уже не открыть?

Гарри смеется.

– Нет. Такого не бывает. Если бы комп был у меня, я бы, возможно, смог разблокировать. Можешь послать его мне, но надо поторопиться, потому что через две недели каникулы.

Я иду с ноутбуком в аптеку, у них там есть точка отправки. За прилавком работает Трой Боггинз, который на год меня старше и учился в той же школе.

– Коди, привет. Где скрываешься? – спрашивает он.

– Я не скрываюсь, – говорю я, – я работаю.

– О, да, – протяжно отвечает он. – И где работаешь?

В том, что я занимаюсь уборкой, ничего стыдного нет. Честный труд, приличные деньги, может, я даже больше, чем Трой, зарабатываю. Но ведь это не он все четыре последних года в школе разглагольствовал, что уедет отсюда подальше, как только чернила на аттестате высохнут. Хотя и не я тоже. Это делала Мэг, но ее план, как и всегда, распространялся и на меня. А потом она уехала, а я осталась.

Я молчу, а Трой сообщает, что отправка компьютера в одну сторону будет стоить сорок долларов, «а со страховкой еще дороже».

Восемьдесят баксов? Как билет на автобус. Близятся выходные, и, поскольку я взяла дополнительную работу, деньги есть. Так что я принимаю решение самой отвезти комп в Такому. К тому же так я быстрее получу ответы на вопросы.

Я говорю Трою, что раздумала.

– Ничего страшного, – отвечает он.

Я разворачиваюсь к выходу.

– Хочешь, как-нибудь пообщаемся? – спрашивает Трой. – Пивка выпьем где-нибудь?

Трой Боггинз из таких парней, с которым, будь он лет на пятнадцать-двадцать старше, стала бы встречаться Триша. В школе он на меня никакого внимания не обращал. Сейчас его внезапный интерес должен бы мне польстить, но ощущения вместо этого зловещие. Как будто с тех пор, как не стало Мэг, всем стало видно, кто я такая на самом деле. Кем и была всю дорогу.

Когда я сообщаю Трише, что снова поеду в Такому на выходные, она смотрит на меня очень странно. Она меня, конечно, не остановит. Мне восемнадцать лет, да и в любом случае это никогда не было в ее духе.

– Там что, какой-то парень? – спрашивает она.

– Что? Нет! За вещами Мэг. Как тебе такое в голову могло прийти?

Сощурив глаза, она начинает водить носом, словно пытается что-то на мне унюхать. А потом дает мне двадцатку на дорогу.

Я пишу Элис эсэмэску, что снова еду к ним, и спрашиваю, можно ли у них переночевать, она отвечает мне с кучей восклицательных знаков, словно мы с ней подружки. Говорит, что в субботу она почти весь день будет на практике, но в воскресенье сможем пообщаться. Гарри я тоже предупреждаю, что еду, и он отвечает, что сразу же посмотрит комп и что ждет с нетерпением.

Приезжаю я поздно, но мне подготовили диван, и я засыпаю на нем. Утром мы с Гарри идем в его комнату, где собрано где-то пять компов, все включены и гудят. Мы запускаем ноутбук Мэг. Сначала он открывает ее почтовый ящик.

– Не уверен, что удастся восстановить стертые письма, – говорит Гарри, немного покопавшись. – Этот почтовый клиент работает через IMAP, так что все, что стерли тут, стирается и с сервера.

Я киваю, как будто что-то поняла.

Он нажимает на зашифрованный файл.

– Его она, наверное, тоже собиралась удалить, но что-то случилось с кодировкой, и машина не смогла его стереть.

– В каком смысле?

– Ты его в корзине нашла, так?

Я снова киваю.

– Она наверняка пыталась ее очистить, но вот посмотри… – Гарри выбирает в меню опцию «Очистить корзину».

– Нет! – вскрикиваю я.

Он останавливает меня жестом. Что-то удаляется, но потом появляется сообщение об ошибке: «Невозможно завершить операцию, потому что “Безымянная папка” используется другим приложением».

– Я специально создал несколько пустых папок, и вот они пропали, а тот самый файл – нет. А вообще за него не беспокойся – я сохранил копию на своем компе. Мое предположение – она хотела его удалить, но не смогла.

– А.

– Но что бы там ни было, Мэг не хотела, чтобы кто-то это увидел. Ты уверена, что тебе это надо?

Я качаю головой. Я совершенно не уверена.

– Дело тут не в том, чего я хочу.

– Ладно. У меня есть одно дело во второй половине дня, но до и после я с этим поковыряюсь. Тут потребуется время.

Я собираюсь извиниться за неудобства, но вижу, что у него глаза горят, словно я задала ему самую интересную задачку на свете. Так что я говорю спасибо.

Гарри кивает.

– А как котята?

– Не в курсе. Их этот Бэн забрал.

– Который в Сиэтле живет?

Я пожимаю плечами. Вроде он так говорил.

– Если хочешь их навестить, мы сегодня с ребятами из церкви туда поедем – красить молодежный центр. Можем тебя подвезти.

– Гарри, это же котята, а не дети. Может, их даже там уже нет. Он собирался их матери отвезти. – Хотя Бэн не произвел на меня впечатления человека, который ездит к маме каждую неделю. – В общем, это больше не моя забота.

Гарри поднимает руки:

– Извини. Мне показалось, что ты их полюбила. Как Мэг.

– Я не Мэг.

Он снова кивает.

– Ладно, тогда поработаю над файлом.

Утро тянется целую бесконечность. Элис и Упоротого Ричарда дома нет, Гарри не выходит из комнаты, так что я сижу на крыльце и смотрю на дождь. В углу я замечаю мышку с кошачьей мятой, с которой котята играли часами. И мне кажется, что она смотрит на меня.