Последовала длительная пауза, а затем Люсинда добавила почти с вызовом:

– Вы же написали просто: «… руки Вашей дочери». Если вы хотели жениться именно на Эстер, надо было так и сказать. В этом случае папа, конечно, был бы вынужден отклонить ваше лестное предложение.

В ее голосе прозвучала нотка сарказма, не ускользнувшая от внимания лорда Меридана.

– Ваш отец наверняка отлично понимал, что я имел в виду. Он присутствовал, когда леди Джерси говорила о необычайной красоте его дочери. Разумеется, она имела в виду вашу сестру, так как вы даже ни разу не были в Лондоне.

– Папа был в крайне затруднительном положении, – спокойно сказала Люсинда. – Если на то пошло, это была моя идея – спасти семью от разорения и заодно заполучить себе мужа. Иначе родителям вообще навряд ли удалось бы меня пристроить.

Даже лорд Меридан был ошарашен подобной откровенностью.

– Что вы имеете в виду? – спросил он. – Что с вами не так?

– А вы посмотрите на меня! – ответила Люсинда.

Он повернулся к ней, но в полумраке кареты ему было трудно хорошо ее разглядеть. Он пришел к выводу, что у нее бледный, нездоровый цвет кожи и что прическа ей не идет. С другой стороны, нельзя было сказать, что она совсем дурнушка. Просто он думал, что, когда он представит в обществе новую графиню Меридан, она будет вызывать всеобщую зависть, так же, как его картины, лошади, мебель, роскошные дома и высокое положение. Было очевидно, что Люсинда навряд ли произведет то впечатление, на которое он рассчитывал.

– Ладно, дело сделано, и покончим с этим, – сказал он почти свирепо, злясь больше на себя, чем на нее.

Он понимал, что только его собственное высокомерие было причиной случившегося. Если бы у него хватило здравого смысла хоть раз повидаться с невестой до свадьбы, он немедленно расторгнул бы эту помолвку. Этот старый осел сэр Эдвард Белвиль выложил бы тридцать пять тысяч фунтов, которые он ему задолжал, а лорду Меридану было достаточно лишь попросить кого-нибудь из знакомых светских дам, и ему легко нашли бы подходящую невесту.

– Да, дело сделано, – со вздохом произнесла Люсинда. – С одной стороны, я чувствую, что это было откровенным надувательством, с другой стороны, вы сами во всем виноваты! Трудно представить, чтобы человек покупал лошадь, не видя ее, – не говоря уже о жене!

– Я думаю, вы не должны говорить такие вещи, – заметил лорд Меридан и сам удивился, что ее слова так его шокировали.

– А почему бы и нет? – спросила Люсинда, посмотрев на него широко раскрытыми глазами. – Вы же попросту купили меня, разве не так? Вы простили папин долг, а это была, говоря по чести, очень большая сумма. А теперь вы перевели на мое имя пятьдесят тысяч фунтов! Может быть, вы хотите взять их назад?

– Нет, конечно! – воскликнул лорд Меридан, не зная, как вести себя в создавшейся ситуации, и чувствуя, что меньше всего он ожидал подобного разговора со своей женой.

– Я думаю, что лучше всего быть откровенными друг с другом, – сказала Люсинда. – Я ведь отлично знаю, почему вы женились на мне, – я просто буду вашим входным билетом в Олмак, не правда ли? С другой стороны, вы наверняка считаете, что я стану для вас настоящей обузой – тем более, что в отличие от Эстер я не буду столь ослепительна в роли хозяйки дома.

Лорд Меридан почувствовал себя неловко.

– Я этого не говорил, – сказал он.

– Зато я это говорю, – ответила Люсинда. – У меня нет никаких иллюзий относительно себя. Я всегда была источником разочарования для своих родителей. Когда я была маленькой, меня постоянно наказывали, а когда я выросла, они стали придираться ко мне по каждому поводу. Мама всегда переживала, что из меня никогда не получится настоящая леди – довольно смешно, если подумать.

– Что-то меня это не очень смешит, – кисло заметил лорд Меридан.

– Да, конечно, – согласилась Люсинда. – И потом, вы наверняка сочтете меня скучной и неинтересной по сравнению с экстравагантными женщинами, которые окружают вас в Лондоне. Я слышала про Хуаниту да Рива – она действительно очень хороша собой?

Лорд Меридан издал сдавленное восклицание и резко выпрямился.

– Боже мой! – вскричал он. – Где вы только наслушались этих сплетен? Как осмеливаетесь вы говорить о таких вещах! Неужели у вас нет никакого представления о благопристойности? Помните, что вы моя жена. И потрудитесь с достоинством носить мое имя.

– Мне очень жаль, – смиренно произнесла Люсинда. – Я не должна была этого говорить?

– Разумеется, нет, – сказал лорд Меридан и опять удивился, что ее слова вызвали у него такую реакцию.

Неожиданно экипаж остановился, и Люсинда, высунувшись из окна, увидела, что они стоят на перекрестке в нескольких милях от ее дома.

– Почему мы остановились? – спросила она и удивленно заметила, что лорд Меридан слегка замялся.

– Дело в том, – ответил он, – что Чарльз Холстед тоже должен был вернуться в Лондон, поэтому я отдал ему свой фаэтон. Он сейчас позади нас, и я подумал, что в экипаже очень душно и свежий воздух будет намного приятнее.

У Люсинды загорелись глаза.

– Какая замечательная идея! – воскликнула она. – Я тоже терпеть не могу экипажи, меня всегда тошнит в них. Я так боялась, что мне станет дурно, прежде чем я доберусь до Лондона. Но ехать в фаэтоне будет намного интереснее и быстрее.

Она снова взглянула в окно и издала возглас восхищения.

– А вот и он! Какие великолепные лошади и как отлично подобраны! Я всегда мечтала проехаться в таком высоком фаэтоне.

Прежде, чем лорд Меридан успел что-либо ей ответить, даже прежде, чем лакей спустился с запяток, чтобы открыть ей дверцу, Люсинда уже выскочила на дорогу и поспешила к стоящему неподалеку черно-желтому фаэтону, в который были впряжены две прекрасные лошади. Лорд Меридан снова приложил руку ко лбу. Как он должен объяснить этому непосредственному ребенку, что он планировал ехать в фаэтоне с Чарльзом, в то время как она будет степенно сопровождать их в карете? Он чувствовал, что если он будет настаивать, она не послушает его.

Возможно, на этот раз лучше ей уступить, но рано или поздно ему придется поставить ее на место.

Он только собрался выйти из экипажа, как увидел, что Люсинда идет обратно. В руках она держала шлейф своего белого атласного платья и, как заметил с неодобрением лорд Меридан, открывала при этом ноги почти до колен.

– Я забыла свой плащ, – весело объявила она. – Хорошо, что захватила его с собой, правда? Я не стала надевать его, когда мы вышли из церкви, потому что он довольно старый и поношенный, а купить новый не было времени. Он лежит на переднем сиденье. Вы не могли бы мне помочь… Эти юбки ужасно мешают.

Безропотно, не зная, что ей ответить, лорд Меридан вышел из экипажа и помог ей надеть плащ. Он был яркого голубого цвета, но сделан из дешевой, грубой ткани и, как говорила Люсинда; сильно поношен. Однако голубой цвет, казалось, отражался в ее сияющих глазах, обращенных к нему.