Я уж почти подумала, что от новых, незнакомых впечатлений Нини совсем позабыла, что умеет ругаться и орать, но она всё-таки вспомнила. Оправдала, так сказать, репутацию.

— Тиннариэль! — злобно провожая взглядом кусок за куском, которые я методично отправляла в рот, угрожающе заговорила она, — Ты стала совершенно невозможной дрянью, и сегодня окончательно убедила меня в том, что это неисправимо. Такой отвратительный характер недопустим для девицы. Тем более в твоём положении. Волю взяла? Ничего, ещё год я тебя потерплю, а там… монастырь окоротит.

Вот это вот про монастырь она так уверенно сказала, что сразу как-то не по себе стало.

Не заставляя себя долго мучиться догадками, я сразу после фееричного обеда побежала прояснять сей вопрос у моих помощниц. Флита как раз наводила чистоту в моей комнате. Наводить, кстати, было особо нечего, у меня тут и так держался крепкий порядок. Скорее всего тётка просто ждала меня, чтобы узнать, как прошла встреча с мачехой. Они с дочкой и так всегда искренне переживали за Тину, а в последнее время наши отношения стали ещё теплее и доверительнее.

Получить ответ на волнующий вопрос труда не составило. Я просто «наябедничала» помощнице (так ведь и не поворачивается язык назвать её служанкой), что Нини угрожает сослать меня в монастырь, и где-то между «охами» доброй женщины и «я знала, что добром это не кончится» удалось прояснить массу интересного.

По закону жанра, новостей было две — плохая и хорошая. Из плохого — маман действительно может получить право выдворить меня из дома в богадельню для несостоявшихся невест.

Это у них тут закон такой чудесный имеется: если жених в течение двух лет с назначенного срока так и не объявится, а помолвка не будет расторгнута официальным путём — либо обоюдным решением двух сторон, либо по причине безвременной кончины кандидата в мужья, обручённую, но брошенную девицу можно сплавить замаливать свою, так сказать, неудачливость. А что, мол, с ней ещё делать? Кому другому замуж не отдать, по документам барышню «застолбили».

В моём случае, расторгать помолвку никто, почему-то, не бежал. Ладно родной отец умер, а второй-то, который папа Ронана чего ждёт? Вот и выходит, что варианта два — либо до пенсии ждать, пока коварный обманщик помрёт (чего мачеха ни за что на свете не потерпит), либо Ниниэль на законном основании отправит меня в монастырь для непорочных брошенок.

Из двух отмерянных лет один уже прошёл, остался ещё один — это из хорошего. Утешение, конечно, так себе. Рассчитывать, что за это время с крепкой здоровьем маман приключится внезапное несчастье и она покинет этот мир не приходится. А по-другому она меня в покое не оставит. Но фора для того, чтобы поискать выход всё-таки имеется.

- Глупость несусветная! — я раздражённо расхаживала по комнате. — Ну почему бы просто не считать договор потерявшим силу?! Так нет же, одну подписанную бумажку аннулировать может только смерть или другая бумажка.

А потом подряд начали происходить сразу несколько удивительных событий.

В первую очередь нашёлся совершенно незатейливый способ попасть в библиотеку. Я о нём не знала только потому, что не являлась настоящей Тиной. Зато у меня была Флита, которая кроме моей комнаты убирала ещё и пустующую отцовскую спальню.

Приняв решение действовать, ибо год — он, конечно, год, но тоже не резиновый, я спросила у неё совета, каким манером хотя бы теоретически можно попытаться заполучить ключ от папиного кабинета.

— Зачем? — она непонимающе нахмурилась и пожала плечами в ответ.

— В смысле зачем? — тоже впала в недоумение я, теряясь, что сказать, — Чтобы… э-э-э… проникнуть внутрь и поискать документы. Я же тебе говорила, что хочу найти шкатулку и почитать папино завещание.

— Это я помню. — только рукой махнула та, — А ключ-то зачем?

— Ну так что, этот Хиргов замок пальцем что ли колупать? — растерялась я. Ситуация начинала натурально подбешивать.

Складывалось полное впечатление, что мы обе объясняем друг другу абсолютно очевидные вещи и при этом ни капли друг друга не понимаем.

— Да зачем вообще трогать замок… — снова спросила тётка, и мне, при всём к ней добром отношении, жгуче захотелось легонько стукнуть её по голове, но… — если есть второй ход.

— Что? — ошалело выдавила я.

— Ну ход из батюшкиной комнаты в библиотеку. Он ведь его когда ещё велел для удобства проложить. Вы что, забыли? — собеседница обеспокоенно заглянула мне в глаза.

— А-а-а! Хо-о-од! — не желая вызвать в ней никаких ненужных опасений, я картинно хлопнула себя ладошкой в лоб, — Ну конечно! Дорогая моя, что бы я без тебя делала. Что-то после кхм… болезни в голове всё никак на места не встанет.

— Вот-вот! А я и смотрю, что совсем на себя не похожи стали! И взгляд другой, и речи смелые. — обнажая внутренние переживания, чуть не плача призналась она.

— Флита, милая, поверь — от последних врат вернуться и прежним остаться невозможно. — уверенно, добавив голосу немного торжественного пафоса, заявила я, чтобы раз и на всегда закрыть эту скользкую тему.

— Да-а… от последних врат… — эхом протянула та, проникаясь мыслью.

Кажется, поверила.

— И мне очень нужна твоя помощь. Больше здесь опереться не на кого. — продолжила я, поймав её внимательный взгляд, — Ночью пойдём обыскивать библиотеку. Вместе.

— Да, моя ри, а Кора может посторожить и дать знать, если кто проснётся и вздумает побродить по коридорам.

Как только в замке наступила сонная тишина, затихли последние шорохи, две моих подельницы явились в комнату, и мы подались «на дело». Первой в полной темноте кралась Кора, которая знала здесь каждый закуток, каждую выбоинку в полу. Чуть отставая от юной разведчицы, освещая путь плавно покачивающейся свечой, шла её мать. Ну а я уж замыкала нашу малочисленную процессию.

В спальню отца вошли вдвоём, оставив младшего члена команды дежурить «на стрёме». Здесь Флита взяла на себя ведущую роль. На тайной двери, скрытой занавеской из тяжёлой ткани, тоже висел замок. Но помните, моя спутница регулярно протирала здесь пыль? Она знала, где лежит ключ. Впрочем, как оказалось, его особо никто и не прятал. Уверенная рука Флиты просто вынула его из чаши, стоявшей в открытом доступе на тумбочке и служившей хранилищем всяких мелочей.

Мы шагнули в тёмный проём, и вскоре меня накрыло второе шоковое открытие. Дело в том, что узкий коридорчик, ведущий из комнаты батюшки, оказался неожиданно коротким. Очень скоро мы оказались на открытом балконе замка, опоясывавшего строение по периметру внутреннего двора. Ну то есть, прямо на улице. Здесь нужно было пройти несколько метров и нырнуть в следующий лаз.

А я-то, смею напомнить, до этого случая ещё ни разу в своей новой жизни не оказывалась под открытым небом ночью. Как-то вот так сложилось. Вдохнув полной грудью прохладную свежесть, задрала голову вверх и едва не навернулась с балкона. Надо отметить, перильца на нём были не слишком высокими.