Я вздрогнул от ее голоса после долгого молчания. Я оторвал взгляд от тропы перед ногами и взглянул на ее лицо, на деликатный профиль. Странно, как я не замечал, что ее черты были нежными: изгиб ее губ, округлый подбородок, приподнятый нос. Обычно ее ярость это скрывала, придавая впечатление твердых линий и стали. Сталь была там и сейчас. Я не знал, пропадала ли она хоть когда-нибудь. Но я впервые подумал, что могло быть что-то еще.

— Я слышала о тропах за год или два до этого, — продолжила она, ее тон был спокойным. — Я просто не могла понять, как открыть тропу.

Она пыталась заполнить тишину за меня? Успокоить мой страх? Я покачал головой и чуть не сказал ей не мучиться. Мы путешествовали вместе, но это не означало, что нам нужно было болтать.

Но я услышал свой рычащий голос:

— Почему ребенок-человек, как ты, бегал по Шепчущем лесу, пытаясь открыть опасные тропы?

Она не сразу ответила. А потом пожала плечами.

— Я искала сестру.

Я ждал. Там точно была какая-то история. Я не мог понять по ее тону, хотела ли она рассказать эту историю. И я просто ждала.

— У меня забрали сестру, — продолжила она, голос стал напряженным. — Когда мне было одиннадцать. Она во многом больше напоминала мою мать, была старше меня на семь лет. Фейри украли ее, чтобы она стала невестой лорда фейри. И я осталась одна.

Странно… я раньше не задумывался о ее прошлом. О том, кем она была до того, как попала к Элорате. Я думал, она была как ее бабушка, жадная до власти, жестокая, желающая получить как можно больше всего.

Ее ладонь задрожала в моей руке. Я чуть не сжал ее, чтобы утешить. Но вдруг она отпрянет, отдернет руку? Я ждал.

— Меня всегда интересовал лес, — сказала она. — Я уходила изучать окраины леса, когда был шанс, расстраивая Валеру. Она была уверена, что однажды меня украдут фейри! Мы не думали… что украдут ее…

Ее голос утих, и я гадал, прошел ли ее миг уязвимости. Но она продолжила:

— Я пыталась ее найти. Спасти. Я годами заходила все глубже в лес, узнавала, что могла, у всех, у кого могла. Наша местная ведьма немного рассказала мне. И я встречала путников в лесу, который порой менялись со мной или играли за информацию, — она с горечью рассмеялась. — Если подумать, удивительно, что я не умерла сотню раз, ведь я так рисковала! Может, боги приглядывали за мной.

Я бросил на нее взгляд. До этого… до всего этого я не пошел бы в Шепчущий лес один, если бы от этого зависела моя жизнь. Она была странным созданием, мукой для любящей сестры.

Она вдруг застыла.

— Ах! Мы пришли, — ее голос снова стал сухим. — Я так думаю.

Я зарычал с вопросом.

— Думаю, мы пошли по правильной тропе, — сказала она, посмотрев на меня, хмурясь. — Бабуля сказала, что тень совы в полете — врата Квисандораль. Это должно сработать.

Я тяжко вздохнул.

— Я предупреждал, что совухи — не совы.

— Да, и я тебя еще тогда услышала, — она фыркнула. — Но мы дошли сюда, и, не знаю, как ты, а я уже устала от этой тропы. Стоит попробовать. Готов?

— Насколько это возможно.

Она поправила хватку на моей ладони, сжала пальцы. Жест все еще был странным, пугал меня, и я посмотрел на ее белые пальцы на моей ладони. В тот миг она сделала рывок вперед, потянула меня за собой.

И у меня не было времени думать или чувствовать, я только ощущал падение, простор пустоты вокруг. Паника пронзила мою душу. Мы ошиблись? Использовали не те врата? Мы падали в Хинтер, в пустоту…

Мое плечо врезалось во что-то твердое.

Я покатился, шкура еще не изменилась полностью, чтобы защищать меня от порезов об камни и торчащие камни. Запах зелени и земли ударил меня по носу. Я застыл, лежа на спине, руки и ноги были вытянуты, я смотрел на сплетенные темные ветки с зелеными листьями.

Мы вернулись в Шепчущий лес.

Я судорожно вдохнул, медленно выдохнул. Воздух этого леса не был нормальным, он был пропитан магией, которая проникала в каждый камень, дерево и существо. Но после Хинтер воздух ощущался свежим, вкусным и, что важнее, настоящим.

Я услышал шумное дыхание рядом с собой и повернул голову. Девушка упала на живот лицом вниз. Она подняла голову, зеленый капюшон отчасти скрыл лицо, листья и прутья запутались в волосах. Она убрала дрожащей ладонью капюшон, и я заметил ее глаза. Широкие. Было видно белки. На грани безумия.

Интересно. Она тоже боялась? Я бы не догадался. Она отодвигала свои страхи, чтобы я ощущал себя в безопасности на той тропе. Кем бы она ни была — убийцей, охотницей, ребенком ведьмы — я признавал, что она была храброй.

Она поймала мой взгляд. Ее уязвимость тут же пропала, сменилась твердыми линиями ее привычной маски. Она встала на колени, шатаясь, поднялась на ноги и отряхнулась, движения были резкими и точными. Она не посмотрела на меня, но я знал, что она ощущала мой взгляд. Она подняла голову и осмотрелась, приподняла брови.

— Ах! Похоже на врата, которые описывала бабуля. Может, совухи и совы все-таки достаточно близки.

Я со стоном подобрал конечности и сел, повернулся, чтобы посмотреть туда, куда указывала девушка. Разбитая стена неожиданно поднималась из земли леса. Я видел, где когда-то стояла другая часть стены, но почти все поглотили земля, мох, гниль. Камни стали пылью за время. Но перед Бриэль была арка ворот, еще стоящих, и остатки ворот, провисших на древних петлях. Ворота были в двадцать футов высотой, и они точно впечатляли в древние дни.

Я понюхал воздух, волчье восприятие быстро проступало с течением дня. Врата окружал странный аромат, пропитал камни. Я не мог легко описать этот запах. Как… злоба. Или угроза. Что-то старое. Старое и неправильное.

— Это плохое место, — я поднялся на ноги. Мои руки уже были достаточно длинными, чтобы, чуть склонившись, я мог упереться костяшками в землю, но я стоял как можно прямее, держался за остатки достоинства.

— Ну, да, — Бриэль пожала плечами, — это ведь вход в сад демона, — она быстро завязала на луке тетиву, ее руки были сильными от практики, а потом вытащила стрелу из колчана и вложила ее, готовая. Она быстро взглянула на меня. — Готов?

Я зарычал. Я не был к такому готов. Но приказ не оставлял