Нет, я не какой-нибудь тормоз и не зануда, хотя дома изанималась в фотоклубе. Несмотря на все по пытки, куклы Барби из меня не вышло.Я не гот, не заучка, не наркоманка. И не из тех ребят, что хотят играть вученых, подражая своим мамочкам и папочкам из исследовательского центра. Ни подкакую мерку я не подхожу.

«Поправочка, — подумала я, когда Джош и тот морячокзасмеялись, — я стерва».

Парень кивнул на другую компанию девчонок, Джош что-тосказал в ответ, и они снова захихикали. Из-под бескозырки незнакомца выбивалисьзавитки каштановых волос, и в чистеньком белом костюме он был точь-в-точь каквсе остальные мальчики, которые оделись моряками, а не пиратами. Он был высокийи двигался плавно — значит, уже перестал расти. И выглядел старше меня, но ненамного. Это же все-таки школьный бал.

«И мне здесь делать нечего», — внезапно подумала я,отталкиваясь локтями от стены. Джош должен был отвезти меня домой, но если япозвоню, папа приедет за мной.

Я начала пробираться сквозь толпу к двустворчатым дверям, ноприостановилась, обеспокоенная. Папа спросит, почему Джош меня не отвез, и всевсплывет. Лекцию о том, что нужно быть хорошей и со всеми ладить, я ещепереживу, но такой позор…

Я подняла глаза. Джош смотрел на меня. Тот парень дергал егоза рукав, но Джош взгляда не отводил. Издевался.

Тут-то я и поняла. Не буду я звонить папе. И с Джошем тожене поеду. Я пойду пешком. Все пять миль. На каблуках. В длинном легонькомплатьице. Сырой апрельской ночью. Со стиснутой корсетом грудью. Куда уж хуже?Вот дрянь. Я и правда осталась без машины.

— Так держать, девочка, — пробормотала я, собираяв кулак решимость, а заодно и подол платья. И, не поднимая головы, пошла кдвери, то и дело задевая плечами танцующих. Мне здесь не место. Пусть себеболтают, плевать. Не нужны мне друзья. Дружбу вообще переоценивают.

Музыка загрохотала еще быстрее, толпа неуклюже меняла ритм,как будто переключалась. Я на ходу огляделась и резко остановилась — чуть невлетела в кого-то.

— Извини! — крикнула я, надеясь, что меня услышатв таком бедламе, и замерла в изумлении.

Черт возьми, потрясный мистер Капитан пиратов! Где он былпоследние три недели? А там, откуда он взялся, есть еще такие?

Я торчу в этом городе уже три недели, но его ни разу невидела. Я бы запомнила. Может, и постаралась бы вести себя по-другому. Краснея,я отпустила подол и сразу же прикрыла ладонью вырез. Господи, да у меня всенаружу, как у проститутки! На парне был блестящий черный пиратский костюм, ввырезе воротника виднелся кулон с серым камнем. Маска а-ля Зорро закрывалаверхнюю часть лица, широкие шелковые завязки спускались на спину и мешались сволной роскошных черных волос. Он был выше меня почти на полголовы, и,оглядывая его подтянутую фигуру, я гадала, где он так накачался.

«Уж наверняка не на репетиционной базе и не в классе миссисФейрел, учительницы обществознания», — думала я, глядя, как пляшут по немуразноцветные огни.

— Прошу прощения, — сказал незнакомец и взял меняза руку. У меня перехватило дыхание, но не от его прикосновения. У этого парнябыл не местный акцент. Он произносил слова медленно и мягко, но с изысканнойотчетливостью — похоже, вкус у него что надо. В его речи мне послышались звонбокалов и тихий смех под шум волн на пляже — эти звуки успокаивали и почтивсегда убаюкивали меня.

— Ты не отсюда! — брякнула я и наклонилась к немупоближе, чтобы лучше слышать.

Парень улыбнулся еще шире. Его смуглая кожа и темные волосыбыли для меня почти как целительный бальзам, такие непривычные среди бледнолицыхи светловолосых обитателей Среднего Запада — этой тюрьмы, в которой я томилась.

— Я здесь на время, — отозвался парень. —Можно сказать, учусь по обмену. Как и ты. — Он огляделся с презрительнымвидом. Вокруг нас все танцевали — с ритмом у них была беда, а с оригинальностьюи подавно. — Сплошные коровы, а?

Я засмеялась. Но только бы он не подумал, что я какая-нибудьтупица.

— Точно! — едва не заорала я и потянула его ксебе, чтобы перекричать шум. — Но я не по обмену учусь. Я из Флориды. Мамаживет там на Западном побережье, а я застряла тут с папой. Полный ужас, правда?А ты хотя бы уедешь домой.

Кстати, откуда ты, мистер Потрясный Пират?

Словно из глубин его памяти поднялся и долетел до менясырой, чуть затхлый запах отлива. Может, кому-то он и не по душе, но я едва нерасплакалась. Я скучала по своей старой школе. По своей машине. По друзьям. И счего мама так на меня разъярилась?

— Да, домой, — повторил незнакомец содурманивающей улыбкой и кончиком языка облизнул губы. — Давай отойдем.Мешаем им… ну, танцевать.

Мое сердце забилось сильнее. Двигаться не хотелось. А вдругон уйдет или, еще того хуже, кто-нибудь возьмет его под руку да и уведет?

— Потанцуем? — робко предложила я. — Музыканепривычная, но ритм хороший.

Он расплылся в улыбке, и от облегчения мое сердце сновазастучало быстро-быстро. О боже! Кажется, я ему нравлюсь. Он выпустил мою руку,отступил на шаг и…

На мгновение я забыла обо всем и просто смотрела. Нет,никакого выпендрежа, совсем наоборот. Закружи он меня так, что я вытерла бы тутвсе полы подолом, это смотрелось бы не так впечатляюще. Но он двигалсямедленно.

Поймал мой взгляд — глаза у незнакомца былисеро-голубые, — улыбнулся из-под своей загадочной маски и протянул мнеруку. Я перевела дыхание, мои пальцы скользнули в его теплую ладонь, и онвовлек меня в свой танец.

Музыка стала основой, на которой он выводил узор, а я изовсех сил старалась от него не отставать. Покачиваясь, мы поворачивались накаждый второй удар. Я расслабилась и просто танцевала; не думать было дажепроще. Бедра и плечи двигались легко и послушно — и во мне начало растикакое-то волнение.

Все вокруг по-прежнему быстро дергались, а мы танцевалимедленно, все ближе друг к другу, глаза в глаза. Я все наполнялась уверенностьюи наконец позволила незнакомцу вести, пока бьется музыка и мое сердце вместе сней.

— Здесь меня обычно зовут Сетом. — Он чуть незагубил этот чудесный миг, но потом его рука нежно обвила мою талию, и ясклонилась к нему. О да. Так-то лучше.

— Мэдисон, — представилась я. Мне нравилосьтанцевать медленнее всех. Но от грохота быстрой музыки сердце летело вскачь, ив этом слиянии крайностей танец казался еще более дерзким. — Я тебя раньшене видела. Ты выпускник?

Пальцы Сета на легкой ткани моего платья напряглись, аможет, он просто притянул меня еще ближе.

— И лучший в классе. — Он наклонился ко мне, чтобыне кричать.

Отблески цветных огней играли на его лице и фигуре. Я словнолетала. Да Джош яйца выеденного не стоит! Вот это, я понимаю, бал!