его сыновьям. Они с отцом разругались, поэтому тот его лишил всего, оставил лишь пару акций и все. Честно, я не знаю, что было в голове у Кирилла, потому что назвать сыновей Аполлон и Арес, надо быть кретином. Любитель Древней Греции. Где-то слышал фразу: «..У богатых свои причуды или у причуд свои богатые..», хрен его знает, в общем, суть ясна.

И причем, имена прекрасно подходят для характеристики этих двух придурков. Если им попадет в руки империя Деминых, то это все крышка, они просрут эти деньги на раз-два. Один любит устраивать мордобои под наркотой, а второй просто бездельник, который любит погулять, да порезвиться. Охренительная семейка и сдается мне, что Машка, не просто так хотела сбежать от всего этого хауса и наверняка, ей Леха что-нибудь рассказывал. Конечно, тебя могут нахрен прибить к стенке, а потом ищи свищи.

— Глеб, есть дело для тебя, следи за Машей. Куда ходит, с кем и так далее, все мне докладывай. Смотри, чтоб не спалила. Мне нужно, чтоб она была под присмотром, сейчас не безопасно.

— Понял, будет сделано.

Маша

— Ну и вот так, Марго, все произошло, — рассказала я подруге, что произошло за два дня моей жизни.

— Капец, ну ты Скворцова даешь. Про Демина я вообще давно не слышала от тебя. Я знаю, что у него сейчас реально не самые лучшие времена. Отец рассказывал, что, что-то все помирать начали.

— Наверно, я не знаю, но Демину тоже доверять не могу. Что-то происходит.

— Знаю, ты осторожнее будь и все будет окей, систер. И с Деминым и с остальными, ему я тоже не особо верю.

На следующий день я поехала в универ на работу. Абсолютно все нормально, все живут и работают, что преувеличивать. Я просто не понимаю Демина, зачем я ему нужна, чем я ему помогу? Я ничего не знаю, что там случилось с Лешей, да и было это 4 года назад. Я хочу жить, как раньше, без всех этих дрючек в жизни. Уже хватило, как только вспомню весь этот ужас с похоронами, так плохо становится.

Брр, ну все, работать пора. Ближе к вечеру мне звонит на телефон сторож кладбища, чтобы сказать, что осквернили памятник Леши. Не может быть! Вот сволочи! Твари бесчеловечные! Я быстро сорвалась с работы и поехала на место преступления.

Глава 7. Ох, Мария, допрыгаешься!

Александр

— Саш, а поцелуй меня, а?

Я стал тянуться к ней, а Маша лишь притянула меня ближе, целуя меня так сладко, так нежно. Мой язык по-хозяйски раскрывал ее губы…

Меня разбудил телефонный звонок, да как же меня это достало! Я еле раскрыл глаза, надо бы заканчивать такой образ жизни. Я заколебался работать и частенько сплю в офисе. Да что уж там! Я жил практически здесь. Я иногда заезжал домой или к Наташе, утренний секс, все дела. И сейчас бы не отказался, но я благополучно послал ее.

— Ало, Глеб, — потирая глаза, я спросил Морозова.

— Александр Евгеньевич! Маша погналась на кладбище, там что-то с памятником Алексея.

— Чего!? Ай, б…! — Я еле встал из-за стола, от такой новости.

— Что делать то?

— Глеб, ты дебил? Берешь Малиновского, едете туда и меня ждете. По пути вызываете ментов, это ловушка! Я уже выезжаю!

Твою мать, я так знал, что начнется какая-то чертовщина. А я говорил! Вот ублюдки, найду и оторву головы. Это кем надо быть, чтобы решиться осквернить памятник умершего человека?

— Вы уверены, что это ловушка?

— Да! Они бы мне звонили, если что-то бы случилось с памятником. И к тому же, у них нет номера Маши, откуда? Все, туда быстро!

Вот же вареники! Как же вы мне все дороги!

Я когда подъезжал, увидел, как эта взбалмошная девка бежит к памятнику. Маш, я не понимаю, почему ты веришь всяким укуркам, но только не мне? Вот, дура, с тобой же могли сделать все, что угодно. Хорошо, что приставил Глеба к ней, хоть присмотрит, пока я работаю. Как чувствовал, что она попадет в передрягу. Всем верит, но не мне! Тоже мне, цаца нашлась!

— Маш, ну ты совсем идиотка? Как можно было поверить какому-то мужику? Ты понимаешь, что тебя могли сейчас убрать просто? — я был очень зол, — ты себя-то защитить не можешь!

Я почти договорил свою речь занудного родителя, как услышал, что она плачет, сидя на скамейке. Слезы другого человека для меня всегда были чем-то личным. Чувствую себя козлом каким-то, что ли. Накинулся тут. Я не хочу, чтобы Маша плакала, не за этим я здесь. Думаю, что если считаешь себя мужиком, то женщину доводить до слез не имеешь права. Довести ты можешь ее до оргазма, но до слез — никогда! Иначе ты так, сопля в носу.

— Я тоже скучаю по нему, — я обнял ее за плечи. Мне было искренне жаль. Эти хрупкие плечи не обязаны нести столько дерьма на себе. Для этого здесь я. Все это говно я разгребу, ты расцветай только, как ромашка летом.

Я смотрел на этот оскол от памятника и просто пребывал в шоке. Здесь явно работали не один час, чтоб такой камень раздробить, надо дофига времени.

Я поднял ее со скамейки, чтобы отвезти до машины, как она уткнулась в мою грудь и начала рыдать еще сильнее.

— Что за у-у-у-блюдки это сделали? Суки, а не люди, — она начала слегка отбивать кулаком каждое свое слово по моей груди, — Саш, найди этих тварей!

Я аж замер от таких искренних слов в свою сторону, она впервые за такое время назвала меня на «ты».

— Хорошо, Маш, вопрос, это твоя была записка на памятнике «Всех поубиваю, Демины! Всю вашу семейку» на похоронах Алексея?

Маша тут же успокоилась. Она посмотрела на меня опухшими глазами, в которых я видел сожаление. Глаза были бешеными, но она их опустила на землю. Маша не ожидала такого в моменте, но узнать я должен. Сразу поняла, что речь о ней идет. Вот, паскуда, же. Угораздило