– Мы пойдем втроем, отец. У них сейчас ни одного нормального не ведающего гармонии, они слишком истощились, как и их ересиарх.

– Я жду тебя с его когтями и шкурой.

– А чем эти когти так важны, отец?

Пастырь оперся о посох и на миг словно постарел, но все же ответил, и в голосе его слышались нотки ярости:

– Ты видел их изгиб? Ничего не напоминает?

– Похоже на серп-меч.

– Вот именно. Уходя, он убил троих аколитов во время ритуала и еще двоих стражников, тех, что привели ему ангела для заклания. Он забрал их оружие. На каждой перчатке у него по три когтя. Это верхние части пяти чужих мечей и одного – его собственного. Он осквернил наше оружие. А шкура принадлежала одному из тех двоих стражников. Он перекинулся в медведя и был убит. Отступник взял его шкуру, потому что ее мало каким оружием пробьешь. Он попрал все святое для нас. Убей его без жалости.

– Да, отец.

* * *

Утром все пришли в себя. Я, конечно, хромал, но ходить уже мог. На Робине все затягивалось еще быстрее. Но главное – очнулся Лин-Ке-Тор. Тайви хлопотала вокруг него, меняла повязки. В воздухе разносился запах целебных мазей. Орсо почесывал неглубокие порезы – все, что осталось от вчерашних ран.

– Пойду поохочусь, – тихо сказал Хансер.

– Не надо, – проворчал Орсо. – Ты когда убиваешь, от тебя такая волна боли расходится, что нас все окрестные друиды почуют.

– Как скажешь, – пожал плечами Хансер, потом подсел к Лин-Ке-Тору: – Ты как так вовремя умудрился появиться? – криво усмехнулся он.

– Да вот подумал: убьют надежду и опору домена, – ответил Лин. – Непорядок это. А вообще у Болеслава было предчувствие беды.

– Оно его не обмануло. Болемир мертв.

– Кто его? – помрачнел Лин-Ке-Тор.

– Друиды. Его и Ярославу. Мы еле ушли.

– Я говорил, не стоило отправлять на Землю детей, – с горечью сказал Лин-Ке-Тор. – А от бордовых вы как ушли? У меня последней мыслью было, что этот подлец перебьет теперь всех.

– Неправильная мысль. Тайви их разбросала.

– Юлиан мертв, – перебила его Аркадия. – Юлиан, его ученик и Алистер.

– Хансер? – мрачно спросил Лин-Ке-Тор.

Тайви в это время отошла к костру и разговора не слышала.

– Все вместе, – начал было Хансер, но вдруг умолк, а потом сказал другим, железным тоном: – Я. В их смерти виновен только я, и за все отвечу только я.

Мне все было понятно. Конечно, любой суд приплетет и вину Тайви, если Хансер начнет оправдываться. И в результате могут пострадать оба, а могут и оправдаться. Но если он возьмет вину на себя, разбираться ни в чем не будут. Его просто казнят.

За этим разговором никто не заметил, как подошла Тайви. Глаза ее сузились, и в них полыхала решимость:

– Не смей все брать на себя, – тихо сказала она. – Мы выкрутимся вместе.

– Нет, малыш. – Хансер тепло улыбнулся. – Посуди сама, я мог их развоплотить, но не захотел. А ты как раз все делала правильно. Может, по букве закона ты и соучастница, но закон дурацкий. По духу же виновен лишь я. И черт с ним всем. Если решат откупиться мной от бордовых…

– Будет суд божий, – процедил сквозь зубы Лин-Ке-Тор. – Я имею право его потребовать. И пусть найдут того, кто победит меня. Ты покарал подлость. Будь я проклят, если дам тебя за это наказать. Подлость должна знать, что ее ждет быстрое и беспощадное возмездие, иначе она расцветет буйным цветом.

– Не шути с этим. – Хансер встал. – Суд божий покажет мою вину. Плохо, если при этом пострадаешь и ты. Там ведь не простые высшие дерутся – они воплощают в себе правду и неправду. А я все-таки виновен. И все твое мастерство не спасет тебя.

Вдруг Хансер замер. Лин-Ке-Тор приподнялся на локтях, потянулся к мечам и со стоном повалился назад, на свое ложе. Робин встал, стараясь опираться на здоровую ногу. Любослав замер на одном колене, руки вскинуты к рукоятям мечей. Тайви бросилась к своему возлюбленному и, мягко придавив его за плечи к земле, предотвратила вторую попытку встать. Я подивился ее напору: Лин-Ке-Тор сопротивлялся, а даже в таком состоянии в нем оставалось немало сил. Сама Тайви застыла, сжавшись над ним и выхватив длинный кинжал – единственное свое оружие. Она тоже собиралась драться. Пусть магические силы еще не восстановились, сейчас она напоминала волчицу над своим потомством. Вот тебе и кроткая хрупкая тростинка. Лично я не хотел бы схватиться с нею сейчас.

Они появились на миг позже. Видимо, несущие спокойствие почуяли их. От края леса отделились три фигуры, одинаковые, как братья-близнецы. Даже глубокая зелень глаз имела один оттенок. Орсо усмехнулся как-то хищно. Да, когда я с ним познакомился, в глубине его глаз все еще дремал такой же зеленоватый оттенок. Он и сейчас иногда просыпался, хоть от природы глаза Орсо были карими.

Шли они спокойно, уверенно. Аркадия подняла посох. Вчерашний ее портал был на два порядка сложнее обычного, открывающегося в виде арки. Нет, ее сейчас стоит списать со счетов. Любой друид махнет мечиком – просто проходя мимо, не отвлекаясь от другого противника, – и девочки нет.

Друиды остановились шагов за десять от нас. Орсо вышел вперед. Мы с Хансером заняли места слева и справа. Рыпнувшихся было следом учеников Лин-Ке-Тора Хан остановил недовольным жестом, и на сей раз никто ему не возразил.

– Сторожите Грааль – головой ответите, – сказал он.

Мы смотрели друг на друга. Шесть пар глаз. Я прикидывал. Орсо со своим справится, это точно. Хансер, скорее всего, тоже. Он любого известного мне прерывающего нить превосходил на голову. А вот я своих сил не переоценивал. С аколитом мне не справиться. Но отступить… Фи, благородные сеньоры, есть вещи гораздо важнее жизни. Да, я позор своего рода, как говорит весь Лазурный домен. Да, я не избрал стези несущего спокойствие. Но ни один враг не может похвастаться, что кто-нибудь из дель Сентилья показал ему спину. Даже если бы это не было так неэстетично, поздно начинать. Я, в конце концов, благородных кровей. Бежать от хама, нацепившего необычный плащ и прихватившего необычный меч, – это плохой тон.

– Нам нужна жизнь отступника и чаша, – сказал предводитель тройки. Что-то в нем было знакомое. Уж не он ли вчера чуть не порвал Орсо? В таком случае раны его затягиваются еще быстрее наших. – Именно в такой последовательности, – добавил он.

Смотрели друиды не на Орсо: смотрели они на Хансера. И он ответил. Ответ в стиле Хансера:

– Я не торгую друзьями. Что вам надо – подходите и берите. Кто после этого выживет, задумается – стоит ли оно того. Давайте, выводите, сколько вы еще с собой притащили шавок?

– Больше никого… – спокойно ответил друид и веско добавил: – Пока. Подумай, если бы нам были нужны все ваши жизни – стал бы я разговаривать? Вы и так почти бессильны. А это наша земля. И привести мы можем гораздо больше народу.