Т-четыре-Б что-то пробормотал.

— Что? — от желания встряхнуть его Рени еле удержалась, и то больше по причине опасных шипов на его доспехах. Она не умела обращаться с упрямыми людьми. — Мы не слышим тебя.

В голосе Т-четыре-Б звучали отвращение и стыд.

— Девять. Ему девять. Он был нормальным парнем, не таким, как Уильям. Я не вру.

— Уильям говорил, что не делал ничего плохого, — отозвалась Мартина, ее голос был таким успокаивающим, и Рени поймала себя на том, что она кивает в такт словам, как китайский болванчик. — Я верю ему. И я верю тебе.

Рени показалось, что Флоримель хочет сказать что-то вроде «говори только за себя», но не сказала, отвлеченная реакцией Т-четыре-Б.

— Неясно мне все, — Он схватил ком земли и размял его в порошок в своей ладони на серво-приводе. — Матти был супер, все знал в Сети, вам и не снилось. Бывал там-сям. На своей микро он был гений. То, что его достало, должно было быть сильно гнусным. Ну, я, типа, взял все матрицы и пошел искать.

Дальше он описал свои поиски в Сети, похоже, у него ушли месяцы, прежде чем он нашел золотые кристаллы у священной стены в виртуальном парке, куда часто заходили мальчишки вроде Матти.

Рени задумалась о том, богаты ли дедушка и бабушка Хавьера Роджерса, а если нет, то как он мог позволить себе столько времени в Сети; ей также было любопытно, кто сейчас заботится о настоящем теле Т-четыре-Б. Неожиданно Эмили задала тот вопрос, что мучил Рени.

— Итак, — начала молодая женщина слегка высокомерно, но с игривым оттенком, что было явным прогрессом, потому что сначала она обращалась с ним как с чумой. — Что у тебя за образ? Что-то вроде астронавта?

Флоримель попыталась скрыть смешок, но неудачно.

— Астронавт? — с негодованием воскликнул Т-четыре-Б. Это было старомодное слово, и он произнес его с таким негодованием, как если бы Флоримель предположила, что он фермер или швейцар. — Какой еще астронавт! Это боевой костюм Шагающего Скримера Д-9, как в игре «Черт с вами, парни».

Он повернулся к слушателям, но никто ему не ответил.

— Ну, «Черт с вами, парни»? — снова попытался он. — Ну, как Жуки-бомбардиры и Огнеметатели…

— Если это интерактивная игра, — сказала Рени, — тебе, боюсь, не повезло со слушателями. Если бы Орландо и Фредерикс были здесь, они бы поняли.

— Вы даже не знаете Шагающего Скримера… — пробормотал он, качая своей металлической головой.

— У меня тоже вопрос, — вмешался !Ксаббу. — Под этой маской ничего нет? Эта маска единственное твое лицо?

Т-четыре-Б ошеломленно уставился на него.

— Под маской?..

— Да, под маской, — подтвердила Флоримель. — Ты пробовал ее снимать?

Он повернул голову в ее сторону, но никак не среагировал на слова Флоримель, а таращился на нее словно в ступоре. Наконец его рука в шипастой перчатке медленно потянулась к широким краям маски, перчатка соскальзывала с гладких краев, пока он не попал пальцем в отверстие под одним из смешных наростов. Он нашел такое же отверстие с другой стороны и нажал на них. Раздался громкий щелчок, и маска откинулась вверх, как забрало древних рыцарей. За маской они увидели лицо темнокожего подростка с длинными черными волосами и испуганным взглядом. Даже несмотря на слабо светящиеся татуировки, покрывающие его щеки, шею и подбородок, это было простое, обыденное лицо. Рени не сомневалась, что это очень правдоподобная симуляция настоящего Хавьера Роджерса.

Через пару секунд Т-четыре-Б, смущенный настойчивыми взглядами, вернул маску на место.

Огонь в костре догорел. Они все говорили и говорили, пока не потеряли ощущение времени, что редко бывает даже в ВР.

— …Итак, суть сводится к следующему, — наконец подвела итог Рени. — Будем ли мы выходить из этого места? Или мы будем искать зажигалку… я хочу сказать — Квон Ли, которая, конечно, не Квон Ли. Будем ли мы ее искать, чтобы контролировать ситуацию в какой-то мере?

— И как же нам это удастся? — спросил Т-четыре-Б.

Как и Флоримель, он стал менее ершистым после исповеди. Даже его обычно малопонятная речь уличного мальчишки стала чуть больше похожей на нормальную.

— Если нужно — найдем.

— Мы можем и не найти, — Рени повернулась к !Ксаббу: — По этой причине я позволила тебе открыть ворота и впустить чудовище: я надеялась, что это на тебя как-то подействует. Как ты думаешь, ты сможешь еще раз найти проход? Ну, с помощью… танца, например, или еще как?

Естественное выражение беспокойства выглядело странно на заросшем волосами лице бабуина.

— Мне с трудом это удалось даже с помощью зажигалки, Рени. Я уже говорил тебе, что танцы или поиски ответа — это не то же самое, что заказ товаров по почте. Это не бесперебойная почтовая доставка.

— Сейчас для нас все непросто, — Она даже не улыбнулась, отвечая.

— Возможно, я помогу, — задумчиво произнесла Мартина. — Я кое-чему научилась здесь, особенно с тех пор, как !Ксаббу и я… как бы выразиться… связывались через устройство доступа. Возможно, вместе мы могли бы найти ворота и открыть их. — Ее слепые глаза обратились к Рени. — Это будет большой авантюрой. Если вы к этому готовы, то у нас есть несколько возможностей.

— Давайте проголосуем, — сдалась Рени, посмотрев на лица товарищей. — Если вы не устали. Или можем подождать до утра?

— Может, подождем? — спросила Мартина. — Я хочу сказать, что можно, по крайней мере, исследовать эту часть Сети.

— Если мы будем ждать, у этого гада появится возможность сбежать, — пояснила Рени. — Не говоря уже о том, что вы с !Ксаббу можете потерять связь, что между вами существует, просто забыть. Бывает же, что три дня не можешь вспомнить имя человека, которого тебе представили.

— Вряд ли это хорошее сравнение, — ответила Мартина, — но в этом что-то есть.

— Тогда ладно, Рени, — отозвалась Флоримель с недовольством. — Ты все равно не оставишь нас в покое, пока мы не проголосуем. Пожалуй, я знаю, что скажете вы с !Ксаббу. А я за то, чтобы остаться и изучить это место.

— Но… — начала Рени.

— Разве мало того, что мы делаем свой выбор? — вмешалась Флоримель. — Нужно еще и спорить с каждым, кто с тобой не согласен?

Рени нахмурилась:

— Ты права. Извините. Давайте продолжим.

— Я тоже хочу проголосовать, — вдруг заявила Эмили. — Я, конечно, не принадлежу к вашим друзьям, но мне некуда идти, и я хочу проголосовать.

Это прозвучало как предложение.

Рени не понравилась мысль поставить наравне с остальными кого-то, кто, может быть, и не был полностью реален.

— Но, Эмили, ты же не знаешь всего, что знаем мы, ты не была с нами…

— Не придирайся! — ответила девушка. — Я слышала все, о чем вы здесь говорили. Я не дура.