рейсовом люфтшиффе, — быстро ответил Крамм. — Называется «Флигендер-Фельсен». Билеты, увы, с собой не носим, кажется, выбросили, как только прилетели. Мы можем уже идти, фрау пакт Гогенцоллен? Мы провели здесь всю ночь, а нам еще предстоит работать.

— То есть, вы не просто прожигатели жизни из богатой семьи, сбежавшие подальше от линии фронта, я правильно вас понимаю? — голос фрау звучал тихо и вкрадчиво.

— Видите ли, фрау пакт Гогенцоллен, — Шпатц виновато улыбнулся. — Я получил права верванта совсем недавно. Это долгая история, я не буду вам ее сейчас рассказывать. Но дело все в том, что теперь в мои обязанности входит масса формальностей, которые я все еще не освоил. В обязанности моего анвальта входит помочь мне освоиться. Именно это герр Крамм и имел в виду.

Почему-то ни Шпатцу, ни Крамму не хотелось рассказывать этой вкрадчивой фрау с внимательными глазами, какая именно миссия возложена на них в Аренберги. Но и врать напрямую тоже не очень хотелось.

— Хорошо, герр штамм Фогельзанг... — пронзительный взгляд синих глаз фрау уперся Шпатцу в лицо. — То есть, вы один из тех светских бездельников, которые просто приехали развлекаться?

— Я бы назвал это немного иначе, — Шпатц пожал плечами. — Но такая формулировка тоже подойдет.

— Фрау пакт Гогенцоллен, может быть, вы уже скажете нам, почему нас задержали? — спросил Крамм с нажимом.

— Вас не задержали, — фрау пожала плечами и вернулась обратно за стол.

— То есть, мы можем встать и уйти? — Крамм поднялся со стула. Рука дежурившей у двери миниатюрной девушки дернулась к поясной кобуре.

— Это будет невежливо, разве нет? — фрау холодно улыбнулась одними губами. — Может быть, я просто хотела посмотреть поближе на столичных знаменитостей, которых досадными неприятностями занесло в нашу полицайвахту. Герр Крамм, в моих силах сделать так, чтобы ваши фотокарточки не появились в вечернем выпуске. Может быть, уладить это недоразумение, чтобы ваша репутация не пострадала?

— Моя репутация, фрау пакт Гогенцоллен? — Шпатц скривил губы в высокомерной улыбке. — Уверяю вас, мне совершенно плевать, что обо мне будут думать в вашем чопорном городе.

— То есть, вам все равно, что вас будут считать прожигателем жизни, в то время как наша страна ведет войну? — ее голос звучал все еще ровно, но нотки раздражения уже были слышны. — Вы понимаете, что таким поведением вы бросаете тень на всех вервантов?

— Мы уже выслушали нравоучение, — Шпатц пожал плечами. — И приложим все мыслимые усилия, чтобы не повторять своих ошибок. Мы можем забрать свои документы?

— Да, разумеется, — фрау подвинула аусвайсы к краю стола, поджала губы и отвернулась. — Проводи их к выходу, фройляйн Кунц.

Шпатц и Крамм встали и подошли к столу.

— Мне очень жаль, что мы познакомились при таких неприятных обстоятельствах, фрау пакт Гогенцоллен, — Крамм улыбнулся, пряча картонные книжечки во внутренний карман пиджака. — Будет большой наглостью предложить вам встретиться за чашечкой кофе в более уютной обстановке?

— Это неуместное предложение, герр Крамм, — холодно ответила женщина.

— И все же... — Крамм схватил ручку и быстро написан на листке бумаги несколько букв и цифр. — Если вы вдруг заскучаете, то позвоните по этому номеру...

— Фройляйн Кунц, проводите их к выходу, — повторила фрау еще более ледяным тоном.

Хрупкая девушка открыла дверь и посторонилась, пропуская вперед Крамма и Шпатца. Лицо ее было не таким непроницаемым, как у ее начальницы, оно явно и отчетливо выражало осуждение и порицание. На крыльце девушка остановилась.

— Вот, возьмите! — она протянула одну сероватый бланк Шпатцу, а второй Крамму.

— Что это? — Шпатц недоуменно нахмурился.

— Вам надлежит оплатить штраф за нарушение общественного порядка в кассу полицайвахты, — отчеканила она. — Кассир работает с полудня. Рекомендую не затягивать с этим.

Девушка резко развернулась на каблуках и ушла.

— Три с половиной марки, — прочила Шпатц. — Недешевое удовольствие — нарушать общественный порядок.

— Хорошо, что мы можем не стесняться в средствах, — Крамм потянулся за портсигаром.

На улице было светло, но прохожих все еще не было. Сирены, возвещающие завершение комендантского часа, еще не прозвучали. Сориентировавшись по карте, они обнаружили, что от полицайвахты до гостиницы всего несколько кварталов. Сонный портье вручил им ключи от номера и запечатанный белый конверт без подписи.

— Письмо? — Шпатц покрутил конверт в руках. — От кого это может быть? Кто его привез, герр Манфред?

— Курьер, герр штамм Фогельзанг, — ответил портье. — Он приехал на черном крафтвагене, сам был одет в черную бархатную униформу. Он попросил передать письмо постояльцу гостиницы, как две капли воды похожему на Адлера штамм Фогельзанга. И показал вырезку из газеты с фотокарточкой.

— И вы сообщили ему, в каком я номере? — Шпатц, наверное даже бы готов был разозлиться, если бы не был таким уставшим. Сейчас его сил хватило только на уточняющие вопросы.

— Ни в коем случае, герр штамм Фогельзанг, — отчеканил портье. — Я даже не сказал, проживаете ли вы здесь. И не давал гарантии, что послание будет доставлено. Так что если вы не желаете его брать, то...

— Нет-нет, благодарю, герр Манфред, — Шпатц сунул конверт в карман и пошел к лестнице.

«Приветствую!

Заранее прошу прощения за навязчивость, но до меня дошли слухи, что Аренберги посетил один из представителей прославленной семьи Фогельзанг. К сожалению, я не знаю вашего имени, но все равно взял на себя смелость к Вам обратиться. Мое имя Ансгард пакт Гогенцоллен, хотя вряд ли оно вам что-то скажет. Меж тем здесь я один из немногих представителей старой аристократии и, пожалуй, единственный, кто устраивает официальные и неофициальные приемы. К сожалению, в последнее время у нас было не так много поводов собраться, поэтому я и пишу вам. Герр штамм Фогельзанг, я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вышли со мной на связь. Я бы хотел, если ваша миссия не чрезвычайно секретная и не подразумевает сохранения полного инкогнито, чтобы вы почтили своим присутствием мой скромный салон. Вряд ли мы сможем произвести на вас неизгладимое впечатление, но тешу себя надеждой, что смогу немного разнообразить и