– Я так понял, – произнес медленно Хачик, глядя в упор на Лию, стоявшую перед его креслом в гостиной, как преступница перед судьями, – из тебя все вибиват надо? Лия, где бумаги Алекса?

– Я не знаю, я не трогала их, – ответила она, вся сжавшись.

Каракуль облокотился о высокую спинку кресла Хачика, изучал Лию с не меньшим любопытством и вычислял, куда она могла деть документы. Хачик не остановится ни перед чем, добывая их. В руке он держал лист из папки, его Каракуль запомнил, потому что тот лежал сверху. «Это какой надо быть дурой, – думал Каракуль, – чтобы не положить папку в сейф! А зачем она оставила листы из папки? Документы найдут у нее в комнате, сын останется сиротой. Может, эта дуреха догадалась спрятать их вне комнаты? Теперь ей нельзя отдавать папку, все равно прикончат. Только бы не нашли…» Пришел охранник и бросил на стол полиэтиленовый пакет. Хачик не поленился податься вперед, развернул.

– Что это, Лия? – спросил, хотя всем были видны пачки денег, следовательно, в ее комнате обыск уже сделали.

– Это мои деньги, – сказала она довольно твердо.

– Так много? – По лицу Хачика не определить, поверил он или нет.

– Я работала у Александра Юрьевича два года, скопила.

– Он хорошо нам платил, – вдруг влепил глупость Сашко. Глупость, потому что домработницам не платят столько. И такую сумму ей «скопить» невозможно.

– Ей он мог не платить так, как охране! – отчеканил Хачик, затем перешел на ласковый тон: – Ти украла? Это нехорошо.

– Мне дал их Александр Юрьевич, – кусала губы Лия.

– Врешь, потаскуха! – Хачатур Каренович вышел из себя, побагровел. – Ти взяла деньги и бумаги в сэйфе Алекса. Кроме тебя, никто не знает код. Он сказал код, когда визвал к себе, ти сама сказала! Бумаги били в сэйфе, я знаю. Верни!

– Но у меня их нет! – вскрикнула она и расплакалась, закрыв лицо руками.

– Лия, – вдруг успокоился он, впрочем, спокойствие было напускное, – ти питалась обманут меня. Ти будешь наказана. Эсли не отдашь бумаги… со мной пириехали сэм человек. Лия, я отдам тебя им. Ти хочешь это?

– Хачатур Каренович, отдайте ее мне, – выступил из-за кресла Каракуль.

– Пачему тебе? – повернул тот голову и подозрительно сощурил правый глаз.

– У него давно зуб на нее, – промямлил Кизил, ухмыляясь. – Она надела ему на голову кастрюлю с соусом, и он только и ждал случая проучить девчонку. Алекс не позволял.

– Алекс? – удивился Хачик и даже плечи поднял, мол, не похоже на компаньона, он же терпеть не мог женщин.

– Отдайте ее мне, – повторил Каракуль, вальяжно обходя Лию, – я из нее вытрясу не только бумаги. Мне она все отдаст, вот посмотрите.

Лию била дрожь, это было видно по плечам и рукам, которыми она закрыла лицо. Когда Каракуль попытался обнять ее, она отбила его руки и отпрянула в сторону. Каракуль пожал плечами и развел руками, дескать, строптивая девушка, но меня это не остановит. Охранники Хачатура цинично посмеивались – такое забавное развлечение на скучной работе редко приходится видеть. Кизил никак не реагировал на сцену, а Сашко отвернулся. Васильич вдруг с жалобной интонацией быстро проговорил:

– Да отдай ты бумаги, дочка, на кой они тебе?

– Но у меня их нет! – закричала она, отходя к стене. – Господи! Неужели думаете, я их не отдала бы? Поверьте мне…

– Они там били! – поднял лист из папки Хачик, сверкая гневом. – Никто, кроме тебя, не знал, где сэйф. Никто не знал код.

В это время по лестнице, тяжело громыхая и с предупреждающим рыком, сбежал Радж. Остановившись возле Лии, оглушительно гавкнул несколько раз и замер, опустив голову вниз, будто собирался бодаться.

– Уберите Раджа, – сказал Хачик. – А то скажу застрелит его.

Каракуль махнул Кизилу, который, ласково повторяя имя пса, взял его за ошейник и повел на кухню. Там бросил на пол замороженное мясо, пес набросился на еду, а Кизил вернулся в гостиную, где шел торг.

– Кто еще хочет Лия? – объявил аукцион Хачатур.

– Прошу вас… – пролепетала она, бледная, как стена.

Трое охранников Хачика подняли руки сразу, затем еще двое. Хачатур наградил удивленным взглядом оставшихся двоих, и те нехотя тоже подняли руки. Каракуль закрыл Лию спиной, жестко бросил:

– Сначала моя! Если не скажет, где бумаги, отдам им.

Начальник охраны Алекса набычился, не собираясь уступать первенство. Хачатуру не нужны были проблемы, и ему не важно было, кто да как добудет бумаги. Но в данном случае появился маленький нюанс, рассердивший Хачика: Каракуль позволил себе диктовать условия. Кому?! Хачику! За такое поведение людей безжалостно наказывают. В гостиной даже воздух уплотнился от напряжения, однако Хачик с убийственным спокойствием сказал:

– Ну, раз ти так настаиваешь… Давай.

– Что? – не понял Каракуль.

– Здэсь бери. А ми посмотрим.

– Ну, извините… – растерялся Каракуль, однако нашелся мгновенно: – У меня при всех не встанет. Дело-то интимное.

Хачик расхохотался от души, ему подхихикивали его боевики. Затем резко оборвал смех, буравя Каракуля взглядом, и произнес елейно:

– Хорошо, веди в курилка. Так ми будем слишат.

Курилка почти примыкала к гостиной. Сначала надо пройти небольшой коридор длиной два метра, из него можно попасть еще в одну комнату всего в пять квадратных метров и практически пустую. В ней под полом располагался арсенал Алекса. Каракуль схватил упиравшуюся Лию и потащил за собой, в коридоре успел шепнуть:

– Не бойся, только кричи громче. – Втолкнув ее в курительную комнату, напустился: – Ты совсем крышу потеряла? Я что сказал? Отдай бумаги!

Зрение у Каракуля, видимо, расположено не так, как у всех. А еще чутье сверх нормы. Да ведь отец и дед водили в тайгу на охоту, учили замечать то, что обычные люди не видят. На войне приходилось держать все органы чувств настороже даже во сне, от этого зависела жизнь. И сейчас Каракуль всего-то краем глаза заметил объектив кинокамеры, о чем забыл. Значит, вот для чего Хачику понадобилось отправить их в курилку – проверить решил и Каракуля, как он выполнит задание.

Алекс установил две камеры, ведь в курилке часто велись беседы. Гости, не подозревая о них, открыто высказывались об Алексе, иногда он получал информацию, которую от него скрывали. Четыре панно из пеньковых веревок, украшенные керамикой и толстым стеклом, свисали по углам от потолка до пола. В два панно вмонтированы камеры, которые заметить невозможно. Каракуль, начальник охраны Алекса, не только знал об этом, а и сам лично привозил специалиста. Для квадратного помещения понадобилось две камеры, одна никак не охватывала периметр полностью. Стоило включить камеры этой комнаты, как они самостоятельно начинали поиск людей. Выходит, Хачик знал об этом. Значит, кто-то из команды Алекса сдает?

– У меня их нет, – выдавила напуганная Лия. – Я их по…