— Однажды… — начал дядюшка Римус, усаживаясь поудобней, — однажды шёл Братец Кролик по дороге, помахивая своим длинным, пушистым хвостом…

Тут старик замолчал и глянул искоса на мальчика. Но тот привык уже к тому, что в сказках дядюшки Римуса всегда случались самые необыкновенные вещи, и нисколько не удивился этим словам. Тогда старик начал снова, погромче:

— Однажды шёл Братец Кролик по дороге важный-преважный и помахивал своим длинным, пушистым хвостом.

— Что ты, дядюшка Римус? — воскликнул мальчик, широко раскрыв глаза. — Где же это видано, чтобы у кроликов были длинные, пушистые хвосты?

Старик выпрямился и строго посмотрел на мальчика.

— Если ты хочешь слушать, так слушай, а не перебивай, — серьёзно сказал он. — А если не хочешь, я пойду по своим делам — у меня вон сколько работы сегодня!

— Нет, я слушаю, дядюшка Римус!

— Смотри же! Вот, значит, однажды шёл Братец Кролик по дороге, помахивая своим длинным, пушистым хвостом. И встретился ему на дороге… ну конечно, Братец Лис, да с какой большущей связкой рыбы!

Кролик окликнул его и спросил, где это он раздобыл такую отличную связку. А Лис отвечал, что наловил.

Братец Кролик спросил где, а Лис сказал, что поймал рыбу в речке. И Кролик спросил как, потому что он страх как любил пескариков. Ну, сел Братец Лис на брёвнышко и говорит:

— Это совсем нехитрое дело, Братец Кролик. Как зайдёт солнышко, ступай на речку, опусти в воду хвост и сиди до зари, вот и вытащишь целую кучу рыбы.

Вот вечером отправился Кролик на рыбную ловлю. Погодка была холодная, прихватил он с собой бутылочку вина. Как пришёл на реку, выбрал местечко получше, уселся на корточки, хвост — в воду. Сидит-посиживает, попивает винцо, чтобы не замёрзнуть, глядь — и день настаёт.

Потянул хвост Братец Кролик — что-то хрустнуло; потянул в другой раз — где же хвост? Глядит Кролик, а на речке — лёд, а во льду — пучок, не то шерсть, не то травка, не то хвост, не то кочка.

Тут старик замолчал.

— Он оторвался у него, хвост, а, дядюшка Римус?

— Оторвался, сынок. И с той поры сам Братец Кролик куцый, и детки у него куцые, и внуки куцые.

— И всё потому, что у Братца Кролика хвост примёрз ко льду?

— Так я слыхал, сынок. Наверно, они все хотели быть похожими на своего папку.

Как Братец Черепаха всех удивил

— Скажи, дядюшка Римус, — спросил раз мальчик, забравшись на колени к старому негру, — правда, Братец Кролик был хитрее всех-всех? Хитрее Братца Волка, и Братца Опоссума, и Старого Лиса?

— Только не хитрее Братца Черепахи, — подмигнул старик, выворачивая карманы — сперва один, потом другой, чтобы набрать табачных крошек для своей трубки. — Потому что самым хитрым из всех был Братец Черепаха!

Старик набил свою трубку и закурил.

— Вот послушай, сынок, — сказал он. — Послушай, как хитёр был маленький Братец Черепаха. Вздумалось как-то Матушке Мидоус с девочками варить леденцы. И столько соседей собралось на их приглашение, что патоку пришлось налить в большой котёл, а огонь развести во дворе.

Медведь помогал Матушке Мидоус таскать дрова, Лис смотрел за огнём, Волк собак отгонял, Кролик тарелки смазывал маслом, чтобы леденцы к ним не пристали.

А Братец Черепаха — тот вскарабкался на кресло и обещал присматривать, чтобы патока не убежала через край.

Сидели они все вместе и друг дружку не обижали, потому что так заведено было у Матушки Мидоус: кто придёт, оставляй все раздоры за дверью.

Вот сидят они, болтают, а патока уже пенится понемножку и клокочет. И каждый стал тут хвалиться собой.

Кролик говорит — дескать, он всех быстрее, а Черепаха знай покачивается в кресле да посматривает на патоку.

Лис говорит — он всех хитрее, а Черепаха знай покачивается в кресле.

Волк говорит — он самый свирепый, а Черепаха знай покачивается и покачивается в кресле.

Медведь говорит, что он всех сильнее, а Братец Черепаха всё покачивается да покачивается. Потом прищурил свой глазок и говорит:

— Похоже на то, что я, старая скорлупа, уж и не в счёт? Ну, нет! Даром, что ли, доказал я Братцу Кролику, что есть бегуны получше его? Вот захочу, докажу Братцу Медведю, что ему со мной не сладить.

Все ну смеяться и хохотать, потому что с виду Медведь уж очень силён. Вот Матушка Мидоус встаёт и спрашивает, как хотят они меряться силами.

— Дайте мне крепкую верёвку, — сказал Братец Черепаха, — я уйду под воду, а Братец Медведь пусть попробует вытащить меня оттуда.

Все опять — хохотать, а Медведь встаёт и говорит:

— Верёвки-то у нас нет.

— Да, — говорит Братец Черепаха, — и силёнки тоже.

А сам покачивается и покачивается в кресле да посматривает, как кипит и клокочет патока.

В конце концов Матушка Мидоус сказала, что, так и быть, одолжит им свою бельевую верёвку и, пока леденцы остынут в тарелках, они могут пойти к пруду.

Братец Черепаха и всего-то был с ладонь, так что очень смешно было слушать, как он хвалится, что перетянет Братца Медведя. И все отправились к пруду.

Братец Черепаха выбрал местечко по вкусу, взял один конец верёвки, а другой протянул Медведю.

— Итак, леди и джентльмены, — сказал он, — вы все с Братцем Медведем идите вон в тот лесок, а я остаюсь здесь. Как я крикну, пусть Братец Медведь тянет. Вы все беритесь за тот конец, а с этим я в одиночку управлюсь.

Ну, все ушли, и Братец Черепаха остался у пруда один. Тут он нырнул на дно и привязал верёвку крепко-накрепко к большущей коряге. Потом поднялся и крикнул:

— Тащи!

Обмотал Братец Медведь верёвку вокруг руки, подмигнул девочкам да как дёрнет!

Только Братец Черепаха не поддался. Взял Медведь верёвку двумя руками да как рванёт! А тот опять не поддаётся. Тогда обернулся