— Милая, это означает, что ты согласна?

— Я рада, что ты понимаешь, чего хочет женщина, — медленно произнесла Реджина.

Эти слова прозвучали сигналом для Дезмонда, чтобы он наклонился и уткнулся лицом в заманчивую ложбинку. Он медленно выдохнул, и его горячее дыхание обожгло ей грудь, когда он стал нежно проводить языком по ее коже, все еще сохранявшей вкус шампанского. От этих прикосновений её соски затвердели, требуя такой же ласки, нервы напряглись, как натянутые струны, и страстное желание овладело всем ее телом.

Дезмонд через силу оторвался от источника своего наслаждения и спросил:

— Скажи мне, чего ты хочешь.

— Создается впечатление, что мужчинам нравится слышать такие признания. Это так? — спросила Реджина.

— Я не стану отвечать тебе, а то вдруг ты процитируешь меня в одной из своих статей.

Он стиснул зубы, и Реджина почувствовала, что перегнула палку, или, по крайней мере, ему так могло показаться. Она меньше всего думала о статье в эту минуту. Не отдавая себе в этом отчета, она провела рукой по его волосам.

— Я спросила не для этого.

— Тогда зачем?

— Потому что… — Как объяснить, если она сама едва понимала это? — Потому что я никогда… — Она подыскивала подходящие слова. — Я никогда не играла в эти игры с мужчинами. Все всегда было очень просто. Они делали, что им хотелось, и это было либо хорошо, либо нет.

Раньше она испытывала удовлетворение в сексе. Просто удовлетворение, без трепета и без того эмоционального взлета, который вызывал в ней Дезмонд. Она пожала плечами:

— Я никогда не задумывалась, чего хочу я.

И никто ее об этом не спрашивал. Поинтересовавшись ее желанием, Дезмонд пробудил в ней нечто неведомое ранее и возвысился в ее глазах над всеми прежними партнерами. Сейчас в ней боролись две крайности: с одной стороны, ей не хотелось, чтобы Дезмонд был таким настойчивым, с другой — она благодарила судьбу, что встретила его.

Он снова прильнул лицом к ее груди и стал покрывать поцелуями так манившую его ложбинку между упругими полушариями. Реджина немедленно отреагировала на эту ласку. Волны желания прокатились по всему ее телу.

— Сейчас я хочу, чтобы ты перестал дразнить меня, — чуть ли не со стоном проговорила она.

В ответ он отогнул кружево и начал водить языком вокруг одного из сосков. Это вызвало у нее еще большее возбуждение. Она содрогнулась всем телом и стала делать непроизвольные движения бедрами вперед-назад в поисках чего-то более удовлетворяющего, чем просто ласки. Но он не обращал внимания на эти отчаянные призывы плоти. Вместо этого он взял одну грудь рукой и слегка сжал ее.

— Ммм! — Она закинула назад голову и простонала. — Еще, еще!

Наконец он втянул сосок в рот. Поочередно покусывая и слегка поглаживая его языком, он довел Реджину до состояния умопомрачительного экстаза. Она жаждала избавления от муки, и он это понял.

На этот раз Дезмонд не стал спрашивать, чего она хочет. Он приподнял ее так, чтобы она могла ногами обхватить его бедра, и прижал к своей затвердевшей плоти. Реджина содрогнулась от этого контакта, столь желанного и сладостного. Наступившая кульминация поразила ее неожиданностью и несравнимостью с тем, что она когда-либо испытывала раньше. Она еще дрожала, когда Дезмонд посадил ее обратно на туалетный столик.

— О боже! — еле слышно прошептала она.

Он отошел назад и прислонился к стене.

— Ты умеешь доставлять удовольствие мужчине.

Однако она догадалась, что, хотя она получила удовлетворение, он был далек от этого.

— Дезмонд…

Он махнул рукой:

— Даже не думай об этом. В следующий раз все будет как надо.

Реджина смутилась от этих слов, и, пока она думала, что сказать в ответ, он взял с туалетного столика блузку и помог ей одеться. Эти действия показались Реджине еще более интимными, чем то, что между ними только что произошло. Она даже улыбнулась.

— Тебя что-то развеселило?

— Так, ничего. Я просто подумала.

— О чем?

— О том, что мне встретился именно тот, кто был нужен, чтобы я вновь почувствовала себя женщиной.

Он обнял ее и привлек к себе. В этот момент раздался громкий стук в дверь.

— Мы сейчас выйдем, — вырвалось у нее. Дезмонд прижал руку к ее губам.

— Ты, ты выйдешь, — едва слышно прошептал он.

— Я сейчас выйду, — произнесла Реджина, и ее щеки покраснели. Затем, обращаясь к Дезмонду, она тихо спросила: — Ты думаешь, кто-нибудь догадается, чем мы тут занимались?

— Это Эстер, — послышалось за дверью. — Стелла сказала, что Дезмонд наверху.

Он чертыхнулся:

— Я не хочу, чтобы она нас вдвоем здесь видела. Это не справедливо по отношению к тебе.

Реджину привели в восторг произнесенные им два слова «нас вдвоем», оттого ей стало безразлично, что подумает Эстер, хотя было приятно, что Дезмонд заботится о ее репутации. Он направился к двери спальни, откуда вошел в ванную.

— Я по поводу Джеймса, — вновь заговорила Эстер.

— Ах, вот как! Дезмонд в соседней комнате, — ответила Реджина.

— Спускайся вниз. Мы там встретимся. — Он подмигнул ей и скрылся за дверью.

Он не должен был этого делать. Зная, что они находятся по разные стороны баррикад, зная, что ему нужно будет убеждать Джеймса лишить ее любимой работы, Дезмонду следовало бы без оглядки бежать из ванной комнаты. Но он не мог. Ему так хотелось близости с ней! И сейчас, после того как эта близость состоялась, он оказался перед еще более трудным выбором. Он не хотел терять Реджину.

Снова раздался громкий стук, отвлекший Дезмонда от его мыслей. Застегивая сорочку, которую он нашел в гардеробе Лоренса, он вышел в коридор и лоб в лоб столкнулся с Эстер.

— Я отсюда слышал, как ты барабанишь. — Он оставил дверь в спальню открытой, чтобы она могла видеть, что там никого нет. — Что случилось?

— У Джеймса случился микроинсульт.

У Дезмонда все оборвалось внутри.

— Мне позвонили из больницы, и я сразу примчалась сюда.

На какой-то момент он смягчился по отношению к этой женщине, которая не только казалась очень расстроенной, но и разыскала его перед тем, как ехать в больницу.

— Спасибо. Тебя отвезти туда?

Она кивнула.

— Я не могу вести машину. У меня трясутся руки.

Дезмонд взял ее под руку, и они поспешили к выходу. Эстер была для него загадкой. Порой ее чувства и отношение к мужу казались искренними, а иногда она поступала, не беря в расчет его желания и интересы. Но сейчас не это было главным. Лишь бы Джеймс выкарабкался из беды.