– И что?

– А то, что это не навсегда. К чему хранить верность, если знаешь, что отношения рано или поздно закончатся. И вообще, чья бы корова мычала – вы с Келвином тоже не были образцовой парой.

Я резко повернулась к ней:

– О чем ты говоришь?

– Он целовался с Рейчел. У меня на вечеринке у бассейна прошлым летом.

– Рейчел Снейвли? – изумленно ахнула я.

Корби победно подняла брови.

– Все мы не без греха, Бритт. Прими это.

Представляя Келвина целующимся с Рейчел, я крепко вцепилась в край стола. Мы с ним начали встречаться в апреле, год назад. Вечеринку в бассейне Корби устроила в июле. Я была верна Кэлу до самого нашего разрыва в октябре, но, как выясняется, он сам подобной ерундой не заморачивался. Интересно, случай с Рейчел – это «один раз оступился»? Или он обманывал меня постоянно? А сама Рейчел? Как она успокаивала свою совесть, целуясь с ним за моей спиной?

– И тебе только сейчас пришло в голову, что мне нужно было бы об этом знать?

– Слушай, научись смотреть на вещи реально! Всю оставшуюся жизнь мы будем связаны обязательствами. А сейчас время получать удовольствие.

Не это ли говорил себе Келвин, целуя Рейчел? Что удовольствие отменяет обязательства по отношению ко мне? А какие оправдания придумала себе Рейчел? Ох, скорее бы подвернулась возможность спросить ее прямо! Так, зачеркиваем прежние планы. Больше я не собираюсь кадрить Келвина на предстоящих каникулах!

– Ужин готов! – крикнул Шон с кухни.

Прежде чем я успела выйти из ванной, Корби схватила меня за рукав.

– Я первая забила! – еще настойчивее повторила она.

Мой взгляд упал на пальцы, крепко вцепившиеся мне в рубашку.

– Ты хочешь Шона только потому, что я его захотела, – продолжила она с непонятным раздражением. – Ты всегда хочешь то, что есть у меня. И это утомляет. Кончай жить чужой жизнью. Хватит пытаться быть мною.

Ее слова ранили, но не потому, что были правдой. Я ненавидела, когда она так на меня наезжала. В такие минуты наша дружба казалась не стоящей ломаного гроша, и я спрашивала себя, как мы вообще до сих пор оставались подругами. Я чуть не проговорилась о тайной табличке в ее дневнике – едва не спросила: если это я изо всех сил пыталась стать ею, зачем тогда она записывала всякую мелочь, которую сделала, сказала или приобрела именно я, и непременно старалась превзойти меня в каждом пункте? Но это означало бы признаться, что я залезла в ее дневник, – моя гордость такого не позволяла. Кроме того, если я открою ей, что знаю ее секрет, она проследит за тем, чтобы больше я к ней в дневник ни разу не заглянула, а мне пока не хотелось лишать себя такой возможности.

Я натянула на лицо снисходительную улыбку, зная, что это выведет ее из себя. Она хотела втянуть меня в ссору, чтобы на весь вечер испортить мне настроение, но в этой игре я не собиралась проигрывать. Черт подери, я собиралась напропалую флиртовать с Шоном!

– Думаю, пора идти ужинать, нас мальчики ждут, – легко и невозмутимо прощебетала я, первой выходя из ванной.

Подходя к кухне, я услышала горячий шепот споривших Шона и Мэйсона.

– О чем ты только думал? Ты вообще способен думать? – вопрошал Мэйсон.

– У меня все под контролем.

– Под контролем? Ты серьезно? Оглянись вокруг, чувак!

– Я выведу нас отсюда, отвечаю.

– Я должен свалить из этих гор, – прошипел Мэйсон.

Шон хохотнул:

– Тебе никуда от меня не деться, дружище. Чертова погода. Что нам делать?

Я нахмурилась, не понимая, о чем они спорят, но парни сразу замолчали.

Ужинать с нами Мэйсон не стал: уйдя в дальний конец кухни, он оперся плечом об оконную раму и по очереди пригвождал нас троих стальным взглядом. Выглядел при этом не веселее чучела головы оленя над камином. Время от времени он взъерошивал свои короткие волосы или скреб в затылке, но в основном постоянно держал руки в карманах. Под запавшими глазами сгущались тени – что было причиной тому: усталость или беспокойство, я понять не могла. Не понимала я и чем он так расстроен, чем мы с Корби так ему помешали. Одно было ясно: он хотел, чтобы мы ушли. Если бы не Шон, Мэйсон, вероятно, вышвырнул бы нас на улицу, прямо в бурю. И надо же: именно в эту секунду он поднял глаза, обнаружив, что я уставилась на него.

Парень еле заметно покачал головой. Я не поняла, что это значило. Если хочет что-то мне сообщить, почему не подойти и не сказать вслух?

– Неужто не голодный, а, Эйс? – спросил его Шон. Выставив миски, ложки и салфетки на стол, он стал беспорядочно открывать дверцы буфета и комода одну за другой. Мне показалось странным, что он не знает собственной кухни. С другой стороны, Иэн тоже каждый раз устраивал в кухне охоту на посуду – и это в доме, где мы прожили всю свою жизнь! Наконец Шон извлек из шкафчика за печкой подставку под горячее и торжественно водрузил ее в центр стола.

Мэйсон, смотревший в темноту за окном, опустил шторы.

– Нет.

– Нам больше достанется, – объявила Корби. По всему было видно, что Мэйсон ей не нравится. И я прекрасно ее понимала: парень почти ничего не говорил, а выражение его лица – когда оно вообще появлялось – находилось где-то посередине между злобным и угрожающим.

– Снег еще идет? – спросил Шон.

– Еще как!

– Ничего, это не навечно.

Шон разложил чили в три миски и едва успел выбрать себе стул, как Корби плюхнулась рядом с ним.

– Итак, – спросила она, повернувшись к парню, – что вы, ребята, тут делаете? Вы нам так и не сказали.

– На лыжах катаемся.

– Целую неделю?

– План такой.

– Но вы не взяли никакой еды. Я заглянула в холодильник. Там пусто. Даже молока нет.

Шон затолкал ложку перчиков в рот и поморщился.

– Самое отвратное чили, которое я когда-либо ел. На вкус как ржавчина.

Корби проглотила кусочек и тоже скривилась:

– Нет, как песок. Аж на зубах скрипит. Ты хоть проверил срок годности на банках?

Шон раздраженно фыркнул:

– Дареному коню в зубы не смотрят.

Корби оттолкнула миску:

– Да я лучше поголодаю, чем стану есть это!

– Неужели все так плохо? – подал голос Мэйсон, заставив нас повернуться к нему. Взгляд Мэйсона настороженно перебегал с Шона на Корби, словно он боялся: вот-вот что-то случится.

– Ты попробуй, потом говори, – злобно буркнула Корби. – Я бы сейчас что угодно отдала за филе лосося. Мы всегда едим лосося, когда сюда приезжаем. Лосося с жасминовым рисом и спаржевой фасолью на пару. Летом – лосось с рукколой и сосновыми орешками. А иногда мама делает к лососю умопомрачительные чатни из манго.