– Но не такой ценой.

Она покачала головой.

Карга остановилась в десяти шагах от них; к удивлению Наперсточка, первым заговорил Торант.

– Оставь их в покое, Олар Этил.

Ведьма удивленно склонила голову набок, пряди волос развевались, как обрывки паутины.

– Только одного, воин. И это не твое дело. Я пришла забрать сородича.

– Ты… что? Ведьма, есть…

– Ты не получишь его, – пророкотал Остряк, шагнув мимо Торанта.

– Не лезь, щенок, – предупредила Олар Этил. – Посмотри на своего бога, как он дрожит передо мной. – Потом она показала кривым пальцем на Маппо. – А ты, трелль, учти: это не твоя битва. Стой на месте, и я расскажу тебе все, что захочешь, о том, кого ты ищешь.

Маппо словно споткнулся и с искаженным от гнева лицом шагнул назад.

Наперсточек ахнула.

Заговорила Сеток:

– Ведьма, и кто этот сородич?

– Его зовут Абси.

– Абси? Но тут нет…

– Мальчик, – отрезала Олар Этил. – Сын Оноса Т’лэнна. Приведите его.

Остряк обнажил клинки.

– Не дури! – рявкнула заклинательница костей. – Твой собственный бог остановит тебя! Трич просто не даст тебе потратить на это свою жизнь. Думаешь обратиться? Не выйдет. Я убью тебя, Смертный меч, можешь не сомневаться. Мальчика. Отдайте мальчика.

Все остальные уже проснулись, и Наперсточек, обернувшись, увидела, что Абси стоит между близняшками и его большие глаза блестят. Баалджагг медленно, опустив большую голову, подбиралась туда, где стояла Сеток. Амба Валун оставался рядом с могилой брата, неподвижный и молчаливый; его когда-то юное лицо состарилось, и любовь, светившаяся в его глазах, исчезла. Картограф стоял одной ногой в углях очага, глядя куда-то на восток – может быть, на восход солнца, – а Сладкая Маета помогала Фейнт подняться. Надо ее еще подлечить. Я докажу Амбе, что не всегда проигрываю. Я могу… нет, думай о том, с чем мы столкнулись сейчас! Она дала Маппо то, чего он хотел, дала запросто. Она торгуется быстро и говорит правду. Наперсточек повернулась к заклинательнице костей.

– Древняя, мы, тригалльцы, застряли здесь. Мне не хватает силы, чтобы вернуть нас домой.

– И не будешь вмешиваться, если получишь, что хочешь? – кивнула Олар Этил. – Хорошо. Давай ребенка.

– Даже не думай, – предупредил Остряк, и от взгляда его нечеловеческих глаз Наперсточек застыла на месте. Зигзаги на голых руках Остряка словно расплылись на мгновение и снова стали четкими.

Заклинательница костей сказала:

– Мальчик мой, щенок, потому что его отец принадлежит мне. Первый меч снова служит мне. Ты правда захочешь воспротивиться тому, чтобы сын присоединился к отцу?

Стави и Стори подскочили ближе и хором воскликнули:

– Отец жив? Где он?

Остряк преградил им путь, подняв меч.

– Погодите, обе. Здесь что-то не так. Подождите, прошу вас. Охраняйте брата. – Он снова повернулся к Олар Этил. – Если отец мальчика теперь служит тебе, то где он?

– Недалеко.

– Так давай его сюда, – сказал Остряк. – Пусть сам заберет своих детей.

– В девочках не его кровь, – ответила Олар Этил. – Мне они не нужны.

– Тебе? А как же Онос Т’лэнн?

– Ну, давай их мне, я придумаю, что с ними делать.

Торант повернулся.

– Остряк, она имеет в виду, что перережет им горло.

– Этого я не говорила, воин, – возразила заклинательница костей. – Заберу троих, такое мое предложение.

Баалджагг подбиралась все ближе, и Олар Этил обратилась к ней:

– Благословенная айя, приветствую тебя и приглашаю в свою камп… – Громадная волчица прыгнула, массивные челюсти с хрустом сомкнулись на правом плече заклинательницы костей. Затем айя крутнулась, свалив Олар Этил с ног. В разные стороны полетели полоски змеиной кожи, украшения из кости и ракушек. Гигантская волчица, не ослабляя хватки, встала на дыбы и швырнула Олар Этил на землю. Кости трещали в пасти зверя, тело еле шевелилось, как слабая жертва.

Баалджагг отпустила раздавленное плечо и, вонзив клыки в голову жертвы, подбросила ее в воздух.

Левая рука Олар Этил внезапно ударила айю в горло и, пробив иссушенную кожу, вцепилась в хребет. Даже когда волчица подбросила ведьму вверх, та держалась. Бросок Баалджагг добавил силы и Олар Этил. Внезапно раздался ужасный треск, и из горла айи, словно змея, выполз позвоночник, все еще крепко зажатый в костлявой руке.

Заклинательница костей откатилась от волчицы, гремя костями.

Баалджагг рухнула, ее голова откинулась в сторону, как камень в мешке.

Абси заревел.

Олар Этил попыталась встать, а Остряк двинулся к ней, с клинками наготове. Увидев его, она отшвырнула позвоночник.

И начала обращаться.

Когда Остряк достиг ее, она была всего лишь размытым облаком, готовым превратиться во что-то огромное. Остряк ударил в то место, где мгновениями раньше была ее голова, и круглая гарда секиры тяжело ударилась обо что-то. Обращение прекратилось. Олар Этил, снова появившись, повалилась на спину с разбитым лицом.

– Плевать на бога-тигра, – сказал Остряк, нависая над ней. – К Худу твое тупое обращение, да и мое! – Он скрестил клинки под челюстью Олар Этил, прижав ее к земле. – Так вот, заклинательница костей, я слыхал, что, если как следует ударить в кость т’лан имасса, она сломается.

– Ни один смертный…

– Плевать. Порублю тебя на кусочки, поняла? На кусочки. И как тогда соберешься снова? А голову – в нишу? На кол? На ветку? Тут нет деревьев, ведьма, но ямка в земле найдется.

– Ребенок мой.

– Он к тебе не захочет.

– Это почему?

– Ты только что убила его собачку.

Наперсточек бросилась вперед, словно в лихорадке, с дрожащими коленями.

– Заклинательница костей…

– Я подумываю отменить свои предложения, – сказала Олар Этил. – Все. Ну что, Смертный меч, уберешь оружие и дашь мне встать?

– Я еще не решил.

– И что я должна пообещать? Оставить Абси на твое попечение? Ты сможешь защитить его жизнь, Смертный меч?

Наперсточек видела, что Остряк колеблется.

– Я пришла договориться с вами, – продолжала Олар Этил. – По-хорошему. Немертвая волчица была рабой древних воспоминаний, древних предательств. Я не держу зла против кого-то из вас. Смертный меч, посмотри на своих друзей: кто из них способен защитить детей? Ты – нет. Трелль только и ждет, когда я прошепчу у него в голове, и сразу покинет вас. Оул’данский воин – щенок, и препаршивый. Яггское отродье Валунец сломался внутри. Я хочу привести Оносу Т’лэнну его детей…