Давидушке нравилось через стекло следить за всем миром из-за собственной ширмы — занавесок, сшитых Раей. Он называл любое окно своим любимым местом. Все прожитые вместе годы Рая видела мужа у окна. Спиной. Таким он ей и запомнился: самоуверенным и напыщенным с бутылкой пива, властным и надменным с мечтами не о ней.

— Ты был лживым, Давидушка, — прошептала, сдерживая слёзы, обращаясь к мысленному образу мужа, — но я сберегу о тебе светлую память. Я знаю, ты не любил меня. Но ты любил нашу дочь.

Манина убедила себя в том, что поступает правильно. В том, что смерть Лары никак не связана с соседями. Но она должна была спрятать свою семью. На всякий случай.

Раиса Павловна снова боялась.

* * *

Александра не подозревала никого. Но и никому не доверяла. Каждый что-то умалчивал, и пока она не знала, в чём причина. По дороге домой позвонила на фирму Фурских, но там её вежливо отшили без каких-либо объяснений. Очередная странность. Или зацепка? По номеру, что дал Максим Нильский, удача улыбнулась. Следователь ответил. Его голос звучал устало.

* * *

Ника думала о подруге, вспоминала счастливые мгновения. Улыбалась пустячным ссорам.

Плакала.

Зелёная тетрадь вместе с влагой впитывала слова сожаления. Ника считала себя виноватой.

* * *

Максим ушёл на кухню. Жена захотела побыть в одиночестве. Он знал, она снова плачет, и Максим ничего не мог поделать. Иногда Ника упрямилась. Сейчас был как раз тот случай. Она велела оставить её один на один с совестью. Как будто в трагедии была её вина.

Бестолково пялясь на подаренный чайник-вазу, Нильский поймал себя на жуткой мысли: никто до сих пор не сообщил родителям Лары о случившемся. По крайней мере, следователь точно не сообщал. Возможно, это сделала тёща, пока он отсутствовал. Возможно, для Зотовых дочь по-прежнему жива.

Мобильный едва не выпал из рук: они дрожали. Редко, но такое случалось. Нервы Максима были не железными. Он сделал несколько глубоких вдохов и нажал вызов. Когда знакомый голос ответил, Максим с трудом нашёл слова.

А после были рыдания. Совсем не мужские, но такие человечные. Отец Лары ругал себя за то, что так и не обуздал характер дочери. За то, что оставил одну.

Максим приложил немалые усилия, чтобы его успокоить. Но ничего не смог поделать, когда печаль и осознание трагедии обрушились на мать Лары.

Она не плакала — кричала. Бесконечно долго и отчаянно. До тех пор, пока не охрипла.

Максим не выдержал. Быстро попрощался и повесил трубку. Он должен был оставаться сильным. Он нужен был Нике.

Громкая связь затихла. Разговор давно закончился, а собравшиеся до сих пор не отводили взглядов. Это длилось бесконечность и это было ужасно, хотя совсем недавно Ирма того желала. Но теперь взгляды подкашивали ноги и заставляли бледнеть.

Агнецкая отдала бы всё на свете, лишь бы мужчины отвернулись. Но они смотрели. Все, кроме новенького. Тому похоже было всё равно.

Нулевой задал вопрос, и она ответила. Она всё-таки сделала выбор. Ирме предстояло завершить СОБЫТИЕ в ночь среды не позже 03:45. Если сообщение запоздает, она всё потеряет. А пока был шанс на то, чтобы остаться в Игре и получить часть приза. Но как ей улизнуть от мужа? Агнецкая поймала взгляд новенького. Взгляд, который ей совершенно не понравился. Ирма почувствовала, как страх взбирается по телу, как он неспешно прогуливается по венам, подбирается к сердцу.

Отвернулась. Резко, эмоционально. Попыталась спрятать боязнь за внезапным кашлем.

— Прошу прощения, слюна не в то горло попала. Я совершу СОБЫТИЕ. Игра продолжается. — Всё это она произносила, отвернувшись к стене, каждой клеточкой ощущая ледяной взгляд Третьего.

Участники встретили её решение молчанием. Ирма не стала ждать упрёков в своей ошибке, жалоб на задержку выплат из-за её оплошности. Опустив голову, прошла мимо игроков, открыла дверь.

— До среды, Пятый. Остальные, до следующего сезона, — она всё же обернулась, улыбаясь, возвращая себя прежнюю. Но вновь столкнулась с эмоциями Третьего. Ему было не всё равно. Совсем не всё равно.

Агнецкая спешно покинула комнату.

* * *

Следуя какому-то там подпункту, Пятому следовало проследить за чистотой исправления ошибки. В среду он должен был встретиться с Четвёртой. Встретиться…

В мечтах Пятый свернул шею и ей, и Третьему.

В мечтах…

Пятый сидел на диване, на том же самом месте, где сидела Лара. Вспоминал. Злился.

На телефон пришло сообщение от администратора:

«Я всё уладила. Беспокоиться не о чем. Ты выглядишь подавленным».

«Всё хорошо, Наташ, спасибо. Ты нас всех сильно выручила. Ошибку исправят, и нам заплатят. Не волнуйся».

«Уверен? Мне не нравится Третий. Он меня пугает».

«А он здесь при чём?»

«Я видела по камерам, как он следил за этой Ларой».

Пятый с трудом сдержался, чтобы не поправить Наташу: не «этой», а «ЕГО Ларой».

«И что? Как это может повлиять на наши выплаты?»

«А вдруг он убьёт Четвёртую?»

«Скорее её убью я», — подумал Пятый и написал:

«Значит, надо за ним проследить. Ведь, если он её убьёт, выплаты опять задержатся. Я этим займусь. Главное, чтобы Четвёртая выполнила СОБЫТИЕ, а дальше будь что будет».

Представил, как вкалывает в её жирное тупое тело свою порцию Караэса. Он был бы не прочь сделать это в четверг.

«Поскорее бы закончился сезон», — написала Наташа.

«Осталось подождать совсем немного. С полицией точно проблем не будет?»

«Я дала ему достаточно. Ему на фиг не сдалось расследование. Он мечтает о сытой старости. Всё хорошо».

«Мне показалось, или это был тот же следак, что и два года назад?»

«Не показалось. Не волнуйся».

«Уверена?»

«Он закрыл дело».

«Отлично. Не забудь стереть записи с камер».

«Они никому не нужны».

Пятый удалил переписку, положил телефон на диван, рядом. И ещё долго сидел один в тишине, окутанный надвигающейся темнотой.

* * *

Второй наконец позвонил матери и услышал ожидаемое: «Я уже вся извелась. Что ты делаешь со мной? Обещал ведь позвонить! Я же волнуюсь! Вспомни о моём сердце! О чём ты вообще думаешь? Ты хоть о чём-то думаешь?»

Он выслушал её недовольство, привычно извинился и начал собирать вещи. Второй ненавидел Первого. Всё случилось из-за него. Он даже решил, что Четвёртая ошиблась из-за Первого. Не факт, но возможно. Его бесила сложившаяся ситуация. Он ненавидел и Первого, и Четвёртую. Застёжка на портфеле щёлкала и щёлкала. Снова и снова.