Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жан-Пьер Симон к вашим услугам, мадемуазель.
– Я Ольга.
– Не знать, кто вы, – преступление.
– О, ты мне льстишь!
Прима рассмеялась, и я улыбнулся ей в ответ. Ольга была хороша. Не идеальна, как спутница «импресарио», а именно хороша своим природным живым обаянием, грацией и красотой. Стянутые платком волосы рассыпались на уровне плеч симпатичными светлыми кудряшками, обрамленные длинными ресницами глаза горели двумя синими звездами, а чуть вздернутый носик и ямочки на щеках добавляли округлому лицу дополнительное очарование. Пахло от танцовщицы ароматом цветущей сирени.
Ольга потеребила ленту черного бархата на шее и нерешительно произнесла:
– Скажи, Жан-Пьер, а на госпожу Робер вчера и в самом деле напали?
Я на миг задумался над ответом, потом просто кивнул.
– И Пьетро застрелил бандитов?
– Застрелил, – подтвердил я, радуясь, что никто так и не пронюхал об участии в нападении сыщиков Ньютон-Маркта.
– А могу я хоть одним глазком взглянуть на кабинет? Мне жутко любопытно!
«Любопытство кошку сгубило», – стоило бы ответить мне, но я еще не успел запереть замок, поэтому приоткрыл дверь, и Ольга быстро прошмыгнула внутрь.
– Здесь все и случилось? – прошептала она, оглядываясь в полумраке помещения. Свет в кабинете не горел, лишь проникали в окно отблески уличных фонарей.
– Идемте, мадемуазель! – позвал я приму, но та не сдвинулась с места.
– Это так волнующе! – проговорила Ольга и попросила: – Расскажите, расскажите немедленно, что здесь произошло!
Уже жалея о том, что позволил взбалмошной танцовщице войти в кабинет Софи, я шагнул к ней и протянул руку.
– Пойдем, Ольга!
Прима отступила к столу и оперлась на него руками, удивительным образом скопировав позу, в которой сыщики удерживали Софи.
– Как думаете, Жан-Пьер, как все было?
– Понятия не имею.
– О, этот пленительный флер тайны! – прошептала Ольга.
Я взял танцовщицу за руку, но та не сдвинулась с места, даже когда моя ладонь легла ей на талию.
– Мадемуазель, нам надо идти…
– Мне сложно дышать. Жан-Пьер, прошу…
Кто другой бросился бы за водой, но Жан-Пьер был не таков. Я попросту ослабил шнуровку платья, Ольга сдавленно ахнула и неизвестно, как далеко бы мы зашли, но тут раздался стук в дверь.
– Госпожа Робер! – послышалось из коридора.
Ольга отпрянула от меня и прошептала:
– Викто́р! – Она сделала ударение в имени на второй слог. – Это Виктор!
– Госпожа Робер! – уже громче повторил хореограф. – Нам надо поговорить!
Прима обхватила себя руками, дабы удержать сползавшее с плеч платье, и взмолилась:
– Виктор не должен застать нас вместе! Прошу, сделай что-нибудь!
Проклятье! Меньше всего мне хотелось в первый же день своего пребывания в «Сирене» оказаться втянутым в богемный скандал!
Дверная ручка повернулась, но прежде чем хореограф переступил через порог, я загородил ему дорогу и шагнул навстречу, буквально выдавливая незваного гостя в коридор. Сделать это удалось без всякого труда – сказалось превосходство в телосложении.
– Позвольте войти! – потребовал Виктор Долин. – Разговор не терпит отлагательств!
– Кузины здесь нет. Она на приеме.
– Но я слышал женский голос!
– Вам показалось, – ответил я и запер дверь на ключ. – Повторяю, госпожа Робер на приеме в банкетном зале.
– Я только что был там и не видел ее!
– Вероятно, вы разминулись.
Виктор Долин смерил меня недоверчивым взглядом, затем полным театральной экспрессии движением развернулся и зашагал прочь. Дабы не вызывать лишних подозрений, я тоже у кабинета задерживаться не стал и вышел в фойе вслед за ним, рассчитывая сразу вернуться обратно и выпустить Ольгу. Как назло, хореограф принялся бездумно нарезать круги по первому этажу, то и дело посматривая в коридор, словно ожидал возвращения Софи. Лишь через десять минут он закурил, сделал несколько резких затяжек, собираясь с решимостью, и наконец убежал на второй этаж.
Я поспешил вернуться в коридор, отпер кабинет и шепнул:
– Ольга!
Прима осторожно выглянула наружу и спросила:
– Виктор ушел?
– Ушел. Выходи!
Тогда Ольга выскользнула из комнаты и поцеловала меня в щеку.
– Благодарю за волнующее приключение, Жан-Пьер! – рассмеялась она и под перестук каблучков побежала по коридору.
Я с легкой тоской взглянул вслед приме, потом запер дверь и вздохнул.
Волнующее приключение? Проклятье! Меня бы куда больше устроила банальная интрижка!
Когда я поднялся в банкетный зал, Виктора Долина там уже не было. То ли успел переговорить с хозяйкой «Сирены» и отправился восвояси, то ли не решился обсуждать дела при посторонних.
О-хо-хо, неужто моя догадка насчет импресарио оказалась недалека от истины?
Я еще раз оглядел банкетный зал, затем подошел к Антонио и спросил:
– Обратил внимание на гречанку или персиянку в синем платье?
Охранник восхищенно присвистнул.
– Спрашиваешь! Такую кралю захочешь – не пропустишь!
– Помнишь, с кем она пришла?
Антонио повел пальцем по списку и вскоре уверенно постучал по нужной строчке.
– Барон фон Страге со спутницей, – прочитал вышибала, – по приглашению Анри Фальера.
– Знакомая фамилия, – наморщил я лоб, пытаясь вспомнить, где слышал это имя раньше.
– Фон Страге?
– Нет, Фальер.
– Это племянник бывшего министра юстиции. Того, который себе пулю в лоб пустил, – подсказал Антонио и указал на приближающуюся к нам пару. – Вот он идет с женой.
Анри Фальер оказался тем самым высоким и рыхлым молодым человеком, которого я застал выходящим из кабинета Софи. К толстякам его было пока еще не отнести, но бледное лицо выглядело откровенно одутловатым, а избыточный вес уже не скрывал даже мастерски пошитый костюм. Рыжеволосая молодая женщина смотрелась на фоне мужа худенькой тростинкой; в ее бесцветно-серых глазах сиятельной беспрестанно вспыхивали и гасли яркие оранжевые искорки.
– Дочь бывшего главного инспектора Ньютон-Маркта, – просветил меня Антонио, когда супруги начали спускаться по лестнице на первый этаж, и вздохнул. – Эх, хороша чертовка…
И с этим не поспорить. Госпожа Фальер действительно была хороша.
Гости разошлись далеко за полночь. Вслед за ними клуб покинули привлеченные на вечер официанты, затем освободились и наводившие порядок постоянные работники. Ночное дежурство поручили Луке, остальные вышибалы дожидались меня на заднем дворе. Но прежде чем выйти к ним, я спустился в подвал, отпер пустовавшую сейчас каморку истопника и достал из покосившегося комода увесистый кожаный саквояж.