Член под её рукой дёрнулся, словно требуя большего, а мужчина глухо застонал.

Получив одобрение, Лиля немного осмелела и обхватила своей маленькой ручкой его ствол.

— Вот так, Ангелочек, умница, — он накрыл её руку своей и заскользил от головки до основания. — Вот так.

В груди глухо стучало сердце, а разум полностью затуманился от страсти. — А теперь возьми его в свой ротик.

На удивление Андрея, Лиля быстро справилась со смущением и, придвинувшись ближе, обхватила член пухлыми губками.

И он пропал…

Те ощущения, что испытал Ворохов несравнимы ни с чем.

Вид её прелестного ротика, скользящего по стволу опьяняет похлеще крепкого алкоголя, сильнее, чем наркотик высшего сорта.

— Смотри мне в глаза, Лиля, — запустил руку в копну растрепавшихся волос и, зафиксировав её затылок, толкнулся вглубь.

Девушка взирала на него без единого укора, без капли недовольства или стеснения. Она наслаждалась этим интимным моментом. Отдавалась ему без остатка.

Грудь Андрея часто вздымалась от сбившегося дыхания, а рука всё так же направляла голову девушки в заданном ритме.

Что происходило в этот момент с Лилей, она не смогла бы описать в двух словах.

Вообще не смогла бы передать это словами.

Впервые в жизни девушка была счастлива.

Возможно, кто-то посчитал бы это действо унизительным, или недостойным порядочной девушки… Но ей было хорошо. Приятно и сладко от одного осознания, что сейчас Андрей полностью принадлежит ей.

Он восхищается ею.

Он испытывает наслаждение благодаря ей.

Непривычная к подобному времяпровождению девушка быстро «выдохлась» и Змей, заметив это, оставил её волшебные уста, но только лишь для того, чтобы опрокинуть малышку на кровать и продолжить доводить обоих до финала традиционным способом.

Эту ночь они не забудут никогда, даже спустя несколько лет.

Именно сегодня все границы были стёрты начисто, а в сердце бандита, как он думал, давно угасшем, снова разгорелось пламя.

Утро понедельника редко бывает чудесным, а уж для Андрея и вовсе. Сегодня он должен выпустить из объятий своего Ангелочка и отправляться завоёвывать новые вершины, как ни в чём не бывало.

Как будто и не было этих двух ночей, исполненных страсти и наслаждения.

А ведь он впервые за долгие годы, засыпая, думал о той, что лежит на его груди, а не о той, которой нет давно…

— Доброе утро, — Лиля прижалась к нему со спины и оставила на лопатке обжигающий поцелуй. — А я тебе уже завтрак приготовила, — ещё один поцелуй. — Твои любимые сырники, тосты и омлет с шампиньонами, — если она ещё раз прикоснется к нему своими губами, никакого завтрака у них не будет — факт.

— Спасибо, — а что тут скажешь?

Что он, такой мудак, сейчас сожрёт всю ту вкуснятину, что она готовила часа два, а потом выставит её за дверь?

— Ты сегодня без настроения… — догадливая какая.

— Выходные закончились, Лиль. Сейчас поедим и… Поедем, — вот же блядство!

Мог бы хотя бы не так сразу…

Ворохов с удовольствием дал бы увесистого такого пинка своей незнамо откуда взявшейся и ранее незамеченной совести.

Никогда бы не подумал, что выпроваживать бабу из своей постели будет так трудно.

Но ведь Лилька не какая-то баба. Она — Ангел.

А он — козлина…

Поцелуи прекратились, отчего стало как-то неуютно. Обиделась.

Повернулся к девушке и сгрёб её в охапку.

— Лиль, я ведь говорил тебе, что пока мы не можем жить вместе. Рано ещё, понимаешь? Всему своё время, — да уж, отмазки у него, как у школьника, что стесняется девчонку с родителями познакомить.

И вообще, пора заканчивать эти сопли.

Поднялся, натянул штаны и, не глядя на девушку, вышел из комнаты.

Сбежал, как последний трус.

Браво, Змей! Это лучшая из твоих побед…

— Ну, как выходные провела, мелкая? — как всегда улыбчивый Антон поднимал настроение лишь одним своим видом, но не сегодня.

После холодного расставания с Андреем не хотелось даже дышать.

Чем она заслужила подобное отношение?

Может всё дело в ней? Слишком сильно давит на него своей лаской? В её любимых романах именно это отпугивает мужчин…

Смешно.

Какие ей отношения, если весь опыт в любовных делах — книги.

— Замечательно, спасибо, — коротко улыбнулась и снова уставилась в окно.

— А по тебе и не скажешь, — парень зыркнул на неё в зеркало заднего вида. — Лиль, Андреич мужик с характером… Непросто с ним бывает, но общий язык найти возможно. Вам просто притереться друг к другу надо, а там, глядишь, всё как по маслу пойдёт.

— Антош, расскажи мне о нём? — девушка перевела взгляд на Нечаева.

Антон заметно занервничал, постукивая пальцами по рулю.

— Эээ… Слушай, может тебе у него спросить, что интересует? Я как бы не имею права трепаться, сама понимаешь…

— Понятно, — обиженно отвернулась. — А говорил, что я тебе как сестра…

— А вот это запрещённый приём, козявка ты мелкая, — парень нахмурился.

— Ладно, забудь, — с выражением лица «ой, всё!» Зайцева откинулась на спинку кожаного сидения.

— Вот же ж… Как вы бабы это делаете, а? — в сердцах Антон стукнул по рулю. — Ладно, хрен с тобой! Спрашивай… Но учти, если что-то Андреичу скажешь, я тебе больше не друг! — грозно свёл брови в кучу, пытаясь этим самым припугнуть настырную девчонку.

— Я честно-честно никому не скажу, — девчонка явно ожила и чуть в ладоши не хлопала от радости. Ещё бы… У Змея-то много не узнаешь. Скрытный он человек.

— Верёвки вьёшь из меня, мелочь, — зацокал языком Нечаев, с трудом сдерживая улыбку.

— Ты знаешь что-нибудь о его бывшей девушке? Её, кажется, Света зовут…

Антон судорожно выдохнул.

Кто ж не знает о Свете? О ней знают все приближённые к братьям Вороховым.

Только стоит ли рассказывать об этом жутком случае Лильке? Однозначно нет. Во-первых, Змей живьём в землю закопает. Во-вторых, мелкую удар хватит…

— Она погибла. Давно уже, — в принципе, если рассказать образно, то может прокатить.

— Надо же! — Зайцева ахнула. — Жалко как… Теперь я понимаю, почему Андрей такой… Грустный и злой. Наверное, он до сих пор любит её… — было заметно невооружённым глазом, что подобная догадка доставляет девушке неимоверную боль.

Антон про себя хмыкнул. Да уж… Любит он Светку, как же. Своими руками задушил и не вздрогнул. Если это любовь такая, то ну её нахрен…