Элестайлу сразу вспомнился их последний с Лонгаронелем разговор. Сколько раз он сожалел, что отпустил их тогда. Особенно в те моменты, когда ему отчаянно не хватало рядом ближайшего друга и правой руки. Однако сколько раз сожалел, столько и понимал, что поступить по-другому просто не мог. И даже не потому что видел решимость друга идти до конца, защищать девушку пусть и ценой своей жизни — возможно, тот стал бы и биться с ним. Но тогда он прочёл в его глазах кое-что ещё. Не отпустить их было бы не только эгоизмом в высшей степени — во-первых, Лонгаронель никогда не простил бы ему гибели возлюбленной, а во-вторых, это было бы вообще сродни убийству друга — потому что после казни Эльджеты от него осталась бы лишь пустая оболочка.

Хотя, конечно, Элестайл попытался бы вразумить влюблённого безумца, что глупо сливать свою жизнь в Тень из-за девчонки, которая плевала на твоё чувство и бежит от тебя, как от последнего чудовища. Только посмотрев на трясущуюся от страха эльфийку, жавшуюся к своему защитнику, король осознал ещё одну вещь — вполне возможно, что жертва Лонгаронеля не бессмысленна. На самом деле он ей не противен, всему виной вампирские страшилки, и если бы не ужас перед нежитью, у них вполне могло бы получиться.

Лону следовало бы рассказать ей правду. А он, как друг и как король, должен был дать ему такой совет. Вовремя. Тогда и трагедии бы не случилось.

Однако он не подумал. Лонгаронель не счёл себя вправе нарушить кодекс. И в результате все наворотили дел.

А в конце концов Эльджета всё равно наверняка узнала истину. Невозможно спать с вампиром и не понять, что занимаешься любовью не с трупом. Даже если до этого со страху в упор не замечала очевидного.

Одним словом, всё хорошо вовремя, а не когда стало уже слишком поздно. Ошибки лучше не совершать, чем потом пытаться их исправить.

Именно поэтому сам он с Джейлис предпочёл сразу устранить препятствие в виде панического ужаса перед нежитью. Конечно, тоже ничего не рассказал, пошёл иным путём и, чисто формально, даже Кодекс при этом не нарушил. Но главное, что сработало.

Кстати, Лону он предлагал использовать именно такой способ борьбы со страхами. Только тот упёрся, что, мол, нечестно — тоже упрямый баран!

А что, собственно говоря, нечестного? Он же не в постель Джейлис таким образом затащил

— просто разочек дал почувствовать желание к нежити. И все барьеры враз рассыпались прахом.

Иначе Джейлис наверняка до сих пор тряслась бы в панике при одном его приближении.

— Но ты же сказал, что этот Лонгаронель твой друг, — вывел его из размышлений о своём голос эльфа. — И вроде бы ты даже помогал ему. Неужели теперь решил всё же казнить его? — в глазах Дальгондера неверие мешалось со льдом осуждения.

Дивный коктейль! Элестайл прямо залюбовался. Тем более что у лесного народа эмоции вообще нечасто увидишь.

— Да нет, конечно, — возразил король, опомнившись. — Чего-чего, а тащить Лона на казнь я точно не планирую. Просто хочу узнать, где он и что с ним. — «Для начала, — добавил король про себя. — А об остальном мы с тобой потом поговорим». — Жив ли вообще.

— Ясно. Но мне ты всё это рассказал ведь не из одного лишь желания поделиться? — моментально сделал верные выводы умный эльф.

— Естественно, — улыбнулся Элестайл. Приятно иметь дело с тем, кто быстро соображает.

— Сам я, к сожалению, не имею возможности отправиться на поиски друга…

— …А потому намерен поручить это дело нам, — договорил за него Дальгондер.

— Ну, не то чтобы прямо намерен поручить — всё-таки вам я не сюзерен. Но попросить об услуге действительно собирался, — уточнил формулировку вампир.

И эльфу это уточнение определённо понравилось.

Однако он тут же вспомнил, что не вправе решать один:

— Хорошо, я поговорю с друзьями. Но где конкретно искать — у тебя хоть есть предположения? Альтеран велик. Правда, мне из версий, где мог бы незаметно обосноваться вампир, приходит в голову только Страна Туманов. А вот туда соваться ещё раз мне, честно говоря, совсем бы не хотелось.

— Нет, не думаю, что он настолько обезумел, — засмеялся вампир. — Пойдём, что ли. Сколько ж можно тут стоять, — поманив с собой эльфа, он двинулся обратно к лошадям.

— Ему ведь нужна кровь. Скорее всего, полагаю, Лонгаронель со своей девушкой подался на юг — в Йон-Гран или Шелсу. Там можно купить себе несколько рабов и без проблем попивать их, не истощая невольников до смерти. А если кто из них и помрёт — за смерть раба с тебя никогда не спросят.

— Логично, — согласился Дальгондер.

Но кое-что у него явно не увязывалось. Проклятье, видимо, придётся раскрывать им и ещё одну вампирскую тайну. Только не хотелось бы делать этого раньше времени — то есть до того, как они найдут Лонгаронеля. Не факт ведь, что вообще отыщут. А потому не будем торопиться.

Раз вслух эльф не задаёт вопроса — пускай пока сам и изобретает ответ на него.

Они вернулись к остальным. Вот только… Кэйден с Дэллоизом были здесь, лошади тоже все на месте, а девушки-то не видать!

У Элестайла похолодело в груди. Но он же проверял округу — ни малейшей опасности не обнаружил.

— А что, Джейлис до сих пор не вернулась? — спросил он, стараясь унять преждевременную тревогу.

— Нет. Вы все куда-то запропастились, — ответил Дэллоиз. — Но поскольку я слышал ваши с Дальгом голоса, мы не беспокоились. Думали она с вами. — Вирг втянул носом воздух: — Бестии Тени, ветер с противоположной стороны!

— Джейлис! — крикнул вампир.

Дождавшись, пока мужчины уйдут, Джейлис наконец поднялась с корточек. Ноги затекли жутко и совершенно не держали.

Но куда хуже было то, что творилось у неё внутри. В груди то пекло, то покрывалось толстой коркой льда. Эмоции бушевали, сменяя друг друга, как в калейдоскопе.

Итак, Элестайл действительно «блуждает» по лесу, чтобы подольше не выводить её в Лимерану.

Ну, сам этот факт уже перестал злить и даже радовал — на фоне-то всех прочих новостей. От них у Джейлис просто леденело сердце.

Как она могла забыть, что он вампир! Что Бордгир — страшное место, из которого не возвращался никто и никогда. Со своими ужасными кровавыми законами.

Джейлис вспомнила, что когда-то слышала, будто на въезде в страну вампиров написано: «Дальше только смерть». И, похоже, сие не пустые слухи.

Ту девушку вон приговорили за одно лишь желание покинуть Бордгир! И вампира, решившего ей помочь, тоже.

Боги, это во что же она вляпалась!

В висках стучало. Ноги не держали и подгибались сами собой. Она побрела куда глаза глядят. Вернее, они тоже мало что видели.

Если она поедет с Элестайлом — это же ей до конца дней не видеть ни одного человеческого лица!