С Даззом Третьим временами удавалось пообщаться. Его материк, немного меньший, чем у Тер Абанты Кроры, лежал на востоке среди океанских вод, в другом полушарии, что делало Дазза самым безопасным конкурентом. Стратегический модуль утверждал, что если захватить центральный материк и домен Кроры, Дазз превратится в младшего партнера и вполне надежного союзника. Но так далеко Фардант не заглядывал.

«Да будешь ты благополучен и вечен, – приветствовал Дазз Фарданта и после паузы добавил: – Кажется, последние эксперименты не были успешными?»

«Я порождаю одних безмозглых тварей, – с горечью признался Фардант. – Возможно, генетический материал дефектен, но другого на планете нет. Жаль!»

«Жаль», – согласился Дазз.

Он ничем не мог помочь, как и другие бессмертные – лишь в криогенных камерах Фарданта хранились клетки, пригодные для воссоздания живой органики. Объяснений этому факту не было. Фардант полагал, что древние жители планеты, ставшие его первоосновой, имели склонность к изучению собственных тел и интеллекта. Но у Гнилого Побега сей талант не проявился.

Очередная мысль Дазза просочилась сквозь ментальный барьер:

«Существа из Внешнего Мира… Ты знаешь о них?»

«Какие существа? – Фардант почувствовал волнение. – Посланцы Врага? Или?..»

«Мне удалось их сканировать. На Врага не похожи и отличаются от нас – тех, какими мы были. Очень странные… – Дазз Третий снова сделал паузу. – Странные, но живые».

Волнение все сильнее охватывало Фарданта – ни один космический странник не приближался к их солнцу и миру тысячи Больших Оборотов. Но мир вместе со своей звездой медленно дрейфовал к границам пропасти, в которую его забросил Враг, и потому не исключалось, что они приблизились к межзвездным трассам и ареалу распространения разумной жизни. Эта жизнь, при всем ее отличии от соплеменников Фарданта, могла послужить бесценным подспорьем в его опытах.

«Существа опустились в твоих владениях?» – с трепетом спросил он.

«Нет. Корабль… что-то подобное кораблю, но будто бы живое, зависло над океаном у домена Тер Абанты Кроры. Крора велел сокрушителям распылить его».

«И это удалось?» – Мысль Фарданта переполнилась горечью.

«Нет. Существа улетели. Их корабль велик, но самые зоркие стражи его не увидят – кажется, обшивка поглощает излучения. Мой сканирующий луч был отражен с ничтожной интенсивностью».

Ментальный контакт распался.

Крора, порождение Темных Владык! Проклятый Крора!

Фарданта захлестнула ненависть. Некоторое время он прикидывал, не направить ли своих сокрушителей на юго-запад, чтобы разделаться с Кророй раз и навсегда. Но эта мысль была неразумной, и стратегический модуль ее заблокировал. Скорее всего, сражение кончится тем, что сила Фарданта и Кроры будет подорвана, отпрыски перебиты, подземные убежища разрушены, и в результате их владения разделят Матайма и Гнилой Побег. Все же оптимальное решение – ждать, терпеть, надеяться, не нарушать баланса… Может быть, кто-то из Внешнего Мира снова прилетит?

* * *

Огромная серебристая чаша антенны дальней связи повернулась, направив раздвоенное острие излучателя к Провалу. Разглядеть Провал с орбиты комплекса ФРИК «Киннисон» и вообще из Солнечной системы не представлялось возможным – сотни ярких и тусклых звезд скрывали бездну между галактическими Рукавами. Но недоступная глазу черта тем не менее существовала, являясь понятием умозрительным, но важным – границей Земной Федерации. В этом качестве Провал был особенно удобен, так как границы секторов влияния[15]обычно проводили вдоль не подходящих для колонизации естественных объектов. Таких образований в Галактике насчитывалось множество: темные и светлые туманности из разреженного газа, окрестности черных дыр и звезд на стадии сверхновой, районы, бедные стабильными светилами классов G и K, и, наконец, Провалы, разделявшие ветви галактической спирали. За тысячу лет космической эры ближайший к Земле Провал сделался не столько изученным, сколько привычным феноменом: корабли не углублялись в эту ледяную пустоту, но на ее рубеже были десятки процветающих колоний, включая самые древние – Тхар, Роон и Эзат.

Но излучатель антенны смотрел не на них. Искусственный разум «Киннисона» нацелил острие в другую точку, к системе двух светил, что были обозначены в земных каталогах как древнеиндийские демоны. Там, вокруг огромного красного Асура, вращался мир Равана, и второе солнце, белый Ракшас[16], взирало на него раскаленным яростным глазом. Не самый благополучный из галактических миров, чье грозное имя «Равана» вскоре сменилось уничижительным «Пекло»… Но что считать благополучием? По вселенским меркам Раване очень повезло, так как на ней появилась жизнь – и не просто жизнь, а разумная. Пожалуй, этим носителям разума было не сладко среди пустынь, гигантских гор и огнедышащих вулканов, но не прошло и трех тысячелетий с момента зарождения цивилизации, как удача снова улыбнулась им. Улыбка была щедрой: земной экспедиционный корабль добрался до Раваны, и младшие братья по разуму очутились под опекой старших. Однако пока что счастья это никому не принесло.

Пока, повторил консул Сокольский, всматриваясь в экраны, где в темной глубине, заслоняя звезды, поблескивала серебристая конструкция. Пока, ибо мельницы истории мелют медленно, а первый хлеб, что выпекается в ее горниле, всегда замешан на крови. Невеселая мудрость, но другой гуманоиды не знали – ни бино фаата и земляне, ни терукси и кни’лина, ни осиерцы и хапторы. Возможно, то был их фирменный рецепт прогресса.

– Полная готовность, – пророкотало под сводами отсека связи. Консул был здесь один; искусственный мозг «Киннисона» не нуждался в помощи людей, чтобы ориентировать антенну.

– Отправляй сообщение, – сказал он.

Излучатель антенны окутался яркой дымкой, затем с его заостренных концов сорвалась ослепительная молния. Этот краткий миг едва улавливался глазом – посылка пакета спрессованной информации занимала не более сотой доли секунды. Мощный энергетический импульс рассек пространство, и молния исчезла, чтобы, проскользнув сквозь безвременье Лимба, возродиться во многих парсеках от комплекса «Киннисон» – там, где плыл вокруг Асура спутник связи. Его орбита была согласована с вращением Раваны, так что оба небесных тела, искусственное и естественное, всегда находились по одну сторону от солнца. Компьютер, управлявший станцией, принял сообщение, расшифровал его и отправил на планетарную базу. Затем откликнулся, и эхо-импульс заставил снова вспыхнуть антенну «Киннисона».