Тори совсем не была в этом уверена. Этот человек будил в ней слишком сильные чувства, и она еще не успела толком понять, какие именно.

– Отец, я только сегодня с ним познакомилась.

– Ты бросилась под пулю, чтобы спасти ему жизнь. Обычно так не поступают, если к человеку не испытывают никаких чувств.

– Я… я действовала инстинктивно. – Тори покраснела. – И вообще, с чего ты решил, что он захочет на мне жениться?

– А почему нет? Черт возьми, ты красивая… упрямая, правда. Но ты была бы ему хорошей женой.

Вряд ли мистер Кинкейд планирует жениться в ближайшем будущем. Наверняка у него есть возможность выбирать из сотен, если не из тысяч женщин. У нее никаких шансов.

– Знаешь, Спенс винит себя в том, что произошло. – Куинтон погладил усы, пристально наблюдая за дочерью. – Пуля предназначалась ему, и он… считает себя обязанным тебе жизнью.

– И ты хочешь, чтобы я воспользовалась этим? – От негодования Тори попыталась приподняться, но боль пронзила ее, и она без сил повалилась на кровать.

– Делай как знаешь. – Отец выпрямился и тяжело вздохнул. – Но помни – у тебя два месяца.

Это трудно забыть, да еще рана не дает ей покоя… Тори закрыла глаза, страстно желая, чтобы сегодняшний день оказался просто дурным сном.

– Кинкейд ждет разрешения увидеть тебя. Сейчас он внизу – мучается в обществе твоей матери.

Тори инстинктивно провела рукой по волосам. Неужели она выглядит так же ужасно, как себя чувствует?

– Ты красавица, Тори, – неожиданно ласково произнес Куинтон, – Думаю, надо успокоить беднягу и разрешить ему поговорить с тобой хоть минутку.

– Папа, подай мне, пожалуйста, щетку и голубой, нет, бирюзовый пеньюар. – Визит Кинкейда не принесет спокойствия ее душе, на ей не хотелось, чтобы он страдал, считая ее состояние тяжелым.

Куинтон с усмешкой подал дочери щетку для волос и помог ей надеть пеньюар. Оглядев Тори, он отправился за Спенсом. Тори торопливо водила щеткой по волосам, пытаясь привести в порядок гриву непослушных локонов. Каждое движение правой руки вызывало боль, но она все же умудрилась расчесать волосы. Раздался стук в дверь, и она поспешно сунула щетку под простыню.

– Войдите.

Дверь распахнулась, и Спенс Кинкейд заполнил собой не только дверной проем, но и всю спальню. Волосы его был взъерошены – он явно пользовался руками вместо расчески, пиджак помят и в пятнах, но это ничуть не убавило его привлекательности и обаяния. Золотистый взгляд согрел Тори, и она почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Мне сказали, что здесь лежит раненая леди, а я вижу цветущую красотку, да еще с румянцем на щечках, – хмыкнул Спенс, приближаясь к ее кровати.

– Вам теперь спокойнее, мистер Кинкейд? – спросила Тори, чувствуя, что краснеет еще гуще.

– О да, теперь мне спокойнее. Теперь я воочию вижу, что вы скоро поправитесь.

– Я ведь говорила вам, что это просто царапина. – Тори опустила глаза и принялась разглядывать свои руки.

– Говорили. – Он присел на краешек кровати и взял ее ладонь в свои. – Как вы?

У него совершенно нет тормозов – надо же, вот так взять и сесть на кровать! Но почему-то Тори не хотелось прогонять его. Странно – такие большие и сильные руки, но он держит ее ладошку так осторожно… так нежно.

– Со мной все в порядке. Я пострадала больше от испуга, чем от пули.

– Если бы вы не оттолкнули меня, мисс Грейнджер, я, возможно, был бы уже мертв. – Его палец скользил по ее руке, и Тори было трудно сосредоточиться. Ей казалось, что его губы говорят одно, а руки – другое. От его прикосновений внутри рождалось тепло и что-то еще – как будто она залпом выпила искрящийся бокал шампанского и теперь пузырьки попали в кровь и танцуют внутри…

– Вам не следовало идти со мной…….

– Знаете, теперь в это, наверное, трудно поверить, но я надеялся защитить вас от неприятностей.

– Вам это не удалось. – Она улыбнулась.

Спенс рассмеялся и поднес к губам ее ладонь. Несколько мгновений он смотрел на нее, словно она была прекрасным произведением искусства, которое он старается навечно запечатлеть в своей памяти. У Тори перехватило дыхание.

– Я ваш должник. Если я могу сделать что-то для вас – вам стоит только сказать.

– Вы ничего мне не должны. Это просто был инстинктивный порыв…

– У вас замечательные инстинкты. – Он усмехнулся. – Пусть вы не желаете признать мой долг, но повторяю – я обязан вам жизнью.

«Лучше бы он перестал говорить об этом», – с тоской подумала Тори. Искушение взыскать долг так велико. Но не может же она в открытую сказать ему, что ей нужен ребенок! Ребенок, которого она могла бы любить и лелеять…

– С вами все в порядке?

Она кивнула, с трудом сглотнув. Нет-нет, все эти слова – их просто невозможно произнести вслух! Ее ладонь выскользнула из его рук.

– Да, все хорошо. Доктор сказал, что через несколько дней я буду здорова. Прошу вас, не нужно придавать такой малости слишком большое значение.

– Вы уверены? – Он протянул руку и кончиками пальцев ласково провел по ее щеке.

Такие теплые и нежные руки. И когда он обнимал ее – это было так… надежно… Если бы… но нет, она не может позволить себе мечтать.

– Да. – Избегая его внимательного взгляда, она отвернулась к окну. И вдруг спросила: – Вы знаете, по чьему приказу на вас напали? Похоже, те люди ждали именно вас.

– Я тоже так подумал. Помните, один из них упомянул хозяйку?

Тори покачала головой:

– Нет, честно говоря, после того как меня ранили, я мало что помню.

– Мне показалось, что речь шла о мисс Оливии Фонтейн. – На губах Спенса мелькнула кривая улыбка. – Мы расстались… не в лучших отношениях.

Тори подумала, что Кинкейд нажил себе опасного врага. Оливия не только без зазрения совести обращала женщин в рабынь, она не задумываясь пошла бы и на убийство.

– Вы должны быть очень осторожны. Оливия Фонтейн никогда не играет честно, – взволнованно проговорила Тори.

– Я это запомню, спасибо.

Да, пусть запомнит, потому что нападение обязательно повторится. Тревога охватила ее. Она не хочет, чтобы с этим человеком случилось что-то ужасное. Он такой… необыкновенный. Лучше даже не пытаться анализировать, почему он кажется особенным, и так мысли ее в беспорядке, а чувства в смятении.

Между тем Спенс вновь завладел ее рукой и ласково произнес:

– Думаю, вам нужен отдых и мне лучше уйти. Но прошу вас, если вы сочтете, что я могу что-то для вас сделать – дайте мне знать. Я предпочитаю платить свои долга.

– Пожалуйста, не надо больше говорить на эту тему.

– Хорошо. – Он коснулся губами ее ладони. – Но вы все же запомните мои слова.