на дух не переносили презервативы, жалуясь, что ощущения при этом «не те». – Но… это тоже не навсегда. То есть, я должен понимать, что ты думаешь на счет того, что между нами происходит. Ты не собралась убегать от меня, это уже радует, – он улыбнулся, а я, по обыкновению, залюбовалась россыпью маленьких морщинок возле его глаз. – Однако я хочу знать, что это для тебя – развлечение, обязанность или что-то другое?

– Что-то другое… – спустя некоторое время, ответила я.

– Хорошо, – он кивнул. – А что на счет детей? Я понимаю, что ты очень молода, но я должен знать, что ты думаешь об этом в целом? Есть ли… – Есть ли вообще смысл тратить на меня время? Я услышала это, хоть Леша и оборвал себя. И с одной стороны, стало жутко неприятно, а с другой… я была благодарна за откровенность, за то, что он не минуты не врал мне. И да, как ни странно, я понимала его беспокойство о дальнейшем потомстве. – Мне сорок два, Конфетка… – тихо продолжил он. Через полгода будет сорок три. К моменту рождения ребенка, если мы надумаем его заводить, мне будет почти сорок четыре…

– Я знаю… – тихо произнесла я, начиная невольно теребить краешек клетчатого пледа.

– Я готов дать тебе время. Месяц, полгода… может быть, чуть больше… но я солгу, если скажу, что готов ждать несколько лет. – Я кивнула и закусила губу. Отчего-то влага начала скапливаться возле глаз, да еще и с такой скоростью, что я удивилась самой себе. – Детка… не спеши, не нужно отвечать мне что-то сейчас. Ты мне очень нравишься, мне хорошо с тобой, но я хочу большего. Я готов для большего, понимаешь? – Я снова кивнула, вслушиваясь в тихий голос Алексея. – Я хочу семьи, уверенности, что ты будешь моей и только моей, я хочу брака, детей.

– Я знаю, Леш… я… подумаю. – Больше мне нечего было ему ответить. По крайней мере, сейчас.

Глава 18

Алексей спал рядом, а я исподтишка им любовалась. После близости он почти мгновенно засыпал, а вот меня ко сну никогда не тянуло, поэтому я пользовалась такими минутами. Разглядывала его, гладила по волосам почти невесомо, прижималась сильнее и укладывала руку туда, где билось чужое сердце.

Чужое ли? Конечно, за два с половиной месяца, несмотря на неприятное начало, я к нему привязалась. И не просто потому, что он был первым и единственным, было что-то еще и я очень отчётливо это улавливала. Правда дать название этому чувству пока не могла. Да и не хотела.

Страшно подумать, но мне в Князеве нравилось практически все… его умение все перевести в шутку, его проницательность и чувство юмора, его острый язык и манеру подкалывать меня без капли злости, так, чтобы я сама могла посмеяться над собой. Нравилась его сдержанность во всем, кроме нашей постели… Нравилось его привычка срываться куда-то резко и незапланированно. Нравилось, что каждый день дарил мне цветы…

А еще мне нравился запах Алексея… его тело, его глаза, улыбка, трогательные ямочки, которые появлялись, когда он хохотал над чем-то… то, что он был на две головы выше, что мог и обожал носить меня на руках, словно я ничего не весила…

Как я могла отказаться от этого? Да, наверное, к детям я была еще не готова, но раз все так сложилось, раз у меня появился тот, с кем я могла бы их завести, то, может быть, пускай так бы оно и было?

Последние две недели с того памятного разговора, предложение о детях не шло из головы. Я всегда их хотела… двоих или троих… но лет через пять, может быть, даже десять. Не планировала наверняка, потому что у меня не было молодого человека даже на горизонте. И вообще, я была занята работой, мастер-классами, мечтами о том, как стану настоящей бизнес-леди…

Но ведь никто мне не запрещал заниматься всем этим и дальше? Леша сразу обговорил этот момент и ни разу меня ни в чем не ущемил. Он не требовал отчета, где и с кем я была, не лазил в моих вещах или телефоне, не запрещал общаться с близкими или, тем более, работать. Могла жить, как прежде, только вместе с этим попытаться завести семью…

Я сомневалась, что все это кардинально изменится и после свадьбы и рождения ребенка он посадит меня под замок… Да, я все еще понимала, кем являлся Алексей. Невольно подмечала, как он меняется, разговаривая с кем-то по телефону, становясь кем-то чужим и совершенно незнакомым…

Ну и вооруженная охрана на входе дома тоже много, о чем говорила. Но и представить себе, что сейчас мне придется собрать вещи и оставить Лешу, больше никогда с ним не видеться, не засыпать в обнимку, как сейчас, и не встречать рассвет… она казалась почти невыносимой. Тогда… может быть, оно стоило того… стоило попробовать?

– Почему ты просто не потребовал от меня выполнить то, что предложил? – Меня действительно интересовал этот вопрос. Разум все еще говорил о том, что передо мной хищник, который проходился по головам многих. Тогда почему он не сломал меня? – Почему просто не заставил родить и отдать тебе ребенка?

Утро выдалось немного суматошным. Мы проспали, наспех принимали душ, а на завтрак у нас оставалось ровно пятнадцать минут, поэтому этим самым завтраком стал просто кофе. Знаю, может быть, это был не самый подходящий момент для подобного разговора, однако я почти всю ночь не спала. Думала об этом, о его словах, о своем решении…

– Ух ты, Конфетка, – он улыбнулся, перестал вертеться и присел напротив меня. – Хорошие вопросы с утра.

– Прости… просто я хочу знать.

– Виола, как ты думаешь, какой будет жизнь ребенка с одним родителем? А если один из родителей не хотел ребенка? – тихо, но твердо начал Алексей. Я интуитивно промолчала, поняв, что это риторические вопросы. – А что ты думаешь о тех, кто рожает для денег и из-за денег? Я не пожелал суррогатного материнства или просто девушки с улицы, которая сделала бы все, что я прикажу, потому что я хочу, чтобы мой ребенок был любим и дорог своей матери. Эта связь будет