увидеть, как монстры жарят мясо какого-то животного. Перебив их, я осмелился попробовать то, что они наготовили и это оказалось более чем вкусно. Мицури не стала пробовать и в тот же день принесла какие-то травы от отравления и приготовила отвар, а потом заставила выпить. Вкус отвратный, но я не смог вырваться из её лап. Хотя может не так уж и хотел?

Как только Мицури отказалась быть грузом, я решил подыскать что-то более тяжёлое. Обрыскав округу, я нашёл огромный валун на полцентнера весом. Закинуть его на спину одному было сложно, поэтому тут тоже пришлось просить Мицури. Естественно, она выразила недовольство, ведь я могу себе всю спину исцарапать, но убедить её помочь оказалось не так уж и сложно. Хватило одного поцелуя. С этим валуном я тренировался около недели. Потом стало также легко, а бесконечно количество повторений ничего не даст. И да, я сконцентрировался на теле, потому что навыки владения катаной с Мицури уже невозможно было отрабатывать. Как бы она не хотела, бессознательно всё равно поддавалась, чтобы не ранить. В таком спарринге не было смысла. Когда я ей сказал об этом, она смогла это принять и всё же грустила несколько дней, но благо, обошлось без слёз.

Однажды посмотрев на своё отражение в озере, я увидел своё новое тело и был уверен, что не зря сконцентрировался на нём. Тело было настолько сухим, что выделялось чуть ли не каждое плетение мышц, хотя до идеала ещё далеко, но прогресс на лицо. Кстати, снова зарос. Волосы на голове уже были слишком длинными и пришлось снова обращаться за помощью к Мицури.

— Спасибо за помощь, милая. Прости, что отвлёк, хотел попросить постричь, как только закончишь. — Когда я решил обратиться к ней, она всё ещё медитировала. Я хотел сесть рядом и заняться этим вместе с ней, но стоило мне приблизиться как она открыла глаза и посмотрев на меня, улыбнулась.

— Я же тебе говорила сотню миллионов раз и ещё плюс столько же, что можешь обращаться когда захочешь и сколько раз захочешь.

— Не понимаю, где ты берёшь такие огромные цифры. Ты что мне это ночью нашептываешь?

— Всё верно. — она наклонилась к моему уху и тихо сказала: — А ещё я нашёптываю как сильно тебя люблю. — после этих слов она слегка укусила меня за ухо и спросила: — Тебя как обычно постричь или хочешь что-то другое?

Я, еле отойдя от смущения, сказал: — Давай как обычно.

Успокоившись, я подумал, как хорошо, что она привыкла к мысли, что я теперь её. Первую неделю после признания она вообще смущалась от каждого пустяка и ужасно робела. Поэтому я её ни о чём старался не просить и лишь разговаривал и разговаривал, постоянно напоминая, что я теперь её и это естественно. Говорил, что она может просить меня о чём угодно, говорить, что думает по тем или иным моим действиям. Высказывать мнение по любым решениям и предлагать свои. Также я ей объяснил, что могу делать тоже самое по отношению к её действиям и решениям. Убедил, что спорить по поводу любого вопроса и доказывать свою точку зрения — нормально. Пришлось даже говорить очевидное, что я ни за что не брошу её, если она скажет то, что противоречит моему мнению.

И вот теперь она стала достаточно смела, чтобы сердиться на меня, ругаться и высказывать то или иное мнение. Она стала заигрывать со мной и дразнить, но уже в другой форме. Шутила надо мной и смеялась. Также могла когда угодно подойти и обнять, поцеловать и попросить провести с ней время. Но также Мицури никогда не переходила грань. Шутки всегда были безобидные. Смех добрый. Капризы весёлые. Прежде чем отвлечь меня, она всегда дожидалась, когда я закончу дело. Мне невероятно повезло с этой девушкой.

Но она с тех пор, как она узнала про эту мою слабость, всегда побеждала в шутливой перепалке. Я уже не помню какой счёт, но команда Мицури неоспоримый доминант в этой игре.

— Слушай, ты же понимаешь, что это нечестно? — сказал я лишь бы начать с ней говорить.

— Что нечестно? — улыбнулась она.

— Ну вот эта твоя беспроигрышная тактика или стратегия, в которой нет изъянов. А в том, в чём нет изъянов — не победить, следовательно, это нечестно.

— Ну так воспользуйся ей сам. — продолжая стричь и улыбаясь, сказала она. Стригла она меня, кстати, катаной. Ножниц у вольных и тех убитых мы не нашли.

— Я не могу. Она ведь на тебя не подействует, потому что это твоя стратегия. Это всё равно, что вирус заставить убить точно такой же вирус способом, который они оба знают.

— Так мы же с тобой не вирусы и у нас не способ, а стратегия. — выкрутилась она.

— Так ведь стратегия — это набор способов по реализации той или иной части плана.

— Но способы реализуют люди и как следует из этого, одно и то же они могут сделать совершенно по-разному. Но ты и так это знаешь.

— Это что же, я снова проиграл? Просто не могу подобрать аргументов.

— А вдруг ты к этому и вёл, тогда получается, что ты выиграл.

— Предлагаю ничью.

— Согласна.

Этот забавный, бессмысленный спор просто развлекал нас. Я его начал просто, чтобы послушать её голос. Она подхватила просто для того, чтобы послушать мой.

«Как обычно» меня стригли по следующему сценарию. Просто обрезали волосы по бокам и незначительно сокращали длину в верхней части головы. Всё. Но на это всегда уходило много времени, потому что инструмент не подходящий и Мицури уж слишком любила это делать, поэтому «тянула резину» как могла. Как только она закончила я отправился к озеру, чтобы посмотреть, как всё вышло и искупаться. Взглянув на себя, отмечаю, что как всегда идеально. Говорю об этом Мицури и показываю одобрительный жест. Потом отхожу на несколько метров от озера. Становлюсь в стойку легкоатлета и напрягая мышцы ног, делаю рывок. Набрав достаточную скорость, прыгаю и «бомбочкой» плюхаюсь в озеро. От удара волны поднимаются так высоко, что выходят за берег. Далее просто наслаждаюсь тёплой водой, лежа на спине.

Накупавшись, выхожу из воды и взглянув на Мицури, наблюдаю её в позе лотоса. Снова медитирует. Я пробовал, но не понимаю пока сути. Как можно часами сидеть и не думать или думать только о чём-то одном? У меня так, однажды, ноги затекли, и я еле встал. Но всё же мне каждый раз, когда вижу её хочется также сесть и