– Нам повезло, что мы катались рядом с этой хижиной, – стуча зубами, заметила Холли.

– Везение тут ни при чем. Я выбрал этот склон по той причине, что неподалеку находилось аварийное убежище. А еще я проверял прогноз погоды, и риск схода снежной лавины был минимальным, иначе я бы ни за что не стал рисковать нашими жизнями.

Джарек мрачно наблюдал, как Холли, которую всю трясло, пыталась расстегнуть свой шлем.

– Давай помогу. – Он подошел ближе, снял с нее шлем и тихо выругался. – У тебя посинели губы, а это признак того, что у тебя переохлаждение.

– Кажется, мне в куртку набился снег, потому что подкладка совсем мокрая. – У Холли заплетался язык, и ей очень хотелось спать.

Джарек подошел к камину, рядом с которым лежала вязанка дров.

– Я разожгу огонь, и, как только в хижине станет тепло, я помогу тебе снять твой лыжный костюм. Я взял с собой запасную одежду и немного еды. Нам придется провести здесь целую ночь. Лыжный патруль не сможет добраться до нас, потому что они заняты поиском двух пропавших людей. Лавиной унесло целую группу лыжников.

Холли знала, что, если бы не Джарек, она бы тоже оказалась погребенной под толщей снега. Она молилась, чтобы спасательная бригада вовремя добралась до пропавших людей, но становилось темно, и шансов разыскать их с каждой минутой становилось все меньше.

Ей хотелось расплакаться от собственной беспомощности, но она сдержалась и устало опустилась на стул.

Через несколько минут в камине весело запылал огонь, и оранжевые языки пламени осветили хижину. Джарек зажег керосиновую лампу на столе и принялся снимать с Холли ее куртку.

– Ай! – Холли поморщилась от боли. – Лучше не трогай ее. Мне слишком больно.

– Ты не согреешься, если не снимешь мокрую одежду. Потерпи немного, а потом я дам тебе обезболивающее, которое прихватил с собой.

Он снял с нее ботинки и носки и, не дожидаясь возражений с ее стороны, стянул с нее комбинезон. Потом Джарек расстегнул ее кофту, под которую Холли надела спортивную майку с вшитым в нее поддерживающим лифом. За кофтой последовали теплые легинсы.

– Майку не надо снимать, – быстро сказала она, когда Джарек взялся за край ее майки.

– Она мокрая, так что мы ее в любом случае снимем.

Джарек не стал обращать внимания на попытки Холли остановить его и стянул с нее майку.

– Не понимаю, чего ты так стесняешься, – сказал он, когда Холли скрестила руки, прикрывая грудь, и подавила возглас боли, возникшей от резкого движения.

Она убеждала себя, что ее соски стали твердыми, как галька, от холода, а не от горячего блеска в глазах Джарека.

– Я видел твою грудь вчера, когда ты приходила в мою комнату, и могу сказать, что она очень красивая, – растягивая слова, добавил он. – Но можешь надеть вот это, чтобы защитить свое целомудрие. – Он передал ей рубашку, которую достал из своего рюкзака. – Помочь тебе надеть ее?

– Иди к черту, – сердито и в то же время смущенно отрезала Холли.

Она повернулась к Джареку спиной и надела рубашку, которая доходила ей до середины бедра. Но Холли все равно чувствовала себя голой, еще оказавшейся в ловушке в отрезанной от всего мира горной хижине, наедине с самым соблазнительным мужчиной на всем белом свете.

Его насмешливая улыбка разозлила ее еще больше.

– К тебе вернулась твоя вспыльчивость. Похоже, ангел мой, тебе немного полегчало.

– Не называй меня так, – отрезала Холли.

– Но я говорю правду… – Выражение его лица вдруг стало серьезным. – У тебя лицо ангела. – Джарек отошел в другой конец хижины и пробормотал, достаточно громко, чтобы Холли услышала его: – Не говоря уже о теле, которое может свести с ума даже святого.

Холли отвела взгляд, когда Джарек начал расстегивать свои куртку и комбинезон, и присела у огня. Когда Джарек присоединился к ней пару минут спустя, она молча чертыхнулась из-за того, как сильно забилось ее сердце, когда она увидела, что он переоделся в спортивные брюки, низко сидевшие на его талии. В отблесках пламени кудряшки на его груди и животе казались золотыми.

Джарек принес с собой стопку одеял и бросил их на пол.

– Я нашел их в сундуке. Мы будем сидеть у камина и поддерживать огонь всю ночь. Вскоре ты согреешься, – заверил он Холли и накинул ей на плечи одеяло.

Потом он сходил на кухню и через некоторое время вернулся оттуда с чашками горячего шоколада.

– Где ты его взял?

– Достал из своего рюкзака. А еще я взял с собой бутылку воды, которую вскипятил на плите, – пояснил он и протянул ей какие-то таблетки в блистерной упаковке. – Это обезболивающее, чтобы немного снять боль в плече. А завтра, как только мы выберемся отсюда, ты сделаешь рентген.

Джарек присел рядом с ней и подбросил в огонь еще одно полено. А потом они пили горячий шоколад в какой-то приятной и расслабляющей тишине. Холли испытывала облегчение и благодарность за то, что находилась в безопасности после пережитого ужаса, и вскоре начала понемногу согреваться.

Она взглянула на Джарека, и ее сердце подпрыгнуло, потому что он смотрел на нее с характерным блеском в глазах, который пробуждал в ней желание. Свет от камина падал на его обнаженный торс, подчеркивая мышцы пресса и скользя по его широким плечам.

Их взгляды встретились… задержались… и атмосфера внутри хижины вдруг перестала быть уютной и превратилась в нечто более опасное.

Холли сглотнула и быстро отвернулась.

– Ты разжег хороший костер, – пробормотала она, не зная, что сказать. – Ты был бойскаутом? Просто я не могу представить, где еще ты мог овладеть такими впечатляющими навыками выживания.

– Думаю, те, кто не жил во время войны, не могут представить, что значит слышать постоянный шум орудийных залпов и гадать, не угодит ли следующая бомба в здание, в котором ты прячешься, – суховато заметил Джарек.

– Как глупо с моей стороны, – прикусила губу Холли. – Конечно, ты не был бойскаутом, потому что в Сараеве у тебя не было возможности получать удовольствие от нормальных детских занятий.

Джарек провел рукой по волосам и посмотрел на прыгающее по поленьям пламя.

– Разжигать костер меня научили солдаты, защищавшие наш город. С некоторыми из них я подружился и передавал сообщения на передовой, потому что был слишком маленьким, чтобы привлечь внимание противника. Вражеские снайперы не обращали внимания на полуголодного девятилетнего мальчишку. Когда в наш приют попала бомба, я использовал все, что мог найти – ножки стульев и обломки разбитых дверей, – чтобы разжечь костер и обогреть детей младше меня. Я научился выживать в силу необходимости.

– Прости, что послала тебя к черту, – тихо сказала Холли. – Ты и так провел свое детство в настоящем аду, не так ли?