И что-то в голосе Григория такое прозвучало, что становилось ясно — вору этому ничего хорошего не светит.

У Кати почему-то аж мороз по позвоночнику прошел…

Ровно до того момента, как Гриша, как бы вообще не спрашивая, а словно право имея, уверенно взял ее за руку, крепко, но аккуратно сжав пальцы. Весьма… характерное движение.

Очень индивидуальное, она сказала бы, Катю так никто и никогда не касался. И ее теперь в жар бросило просто в момент! Под волосами на коже мелкие бисеринки пота выступили, словно бы Григорий туда свои горячие пальцы запустил, загребая пряди; мелкая дрожь в каждой мышце…

Нет, определенно, после пробуждения у нее полный разброд в реакциях и чувствах! Вздох как-то придушено с губ сорвался.

А у него в глазах та самая темная бездна, словно всполохами, расцвела… Мамочка! Ясно, что игра света и все такое, но Катя свой взгляд вновь отвести от мужских глаз не могла. Залипла, как муха в меду.

— Пошли, я велел ребятам машину подогнать, — словно и не заметив того, как ее проняло, Гриша потянул Катю к двери.

И она… не спорила и не вырывалась, сама не зная, почему. Но он и не преступал никаких норм вроде. Только и того, что все время их соприкосновение сохранял.

Ехали молча. Она так поняла, что Григорий, в принципе, не особо болтать любил. Может, считал, что ему не солидно или еще что-то. По сути, Катя тоже не отмечала в себе ранее склонности разговоры пустые вести, чаще те ее раздражали. Но сейчас… Она точно не отказалась бы от какой-то легкой и незатейливой темы. Потому как в тишине вот то все, что еще у него в кабинете придавило, оплело их, словно сильнее только сжималось, стягивалось удавкой на ее груди, перекрывая нормальное дыхание.

Интересный эффект. Нет, Катя прекрасно понимала все про химию страсти, притяжение, гормоны и всплеск либидо. Но почему? Что в этом мужчине настолько ее тело и чувства взбудоражило? Что стало тем пусковым моментом, который подтолкнул ее к этому безумию, на краю которого Катя сейчас едва балансировала?!

Она боялась повернуться в его сторону, если честно, даже чтоб всмотреться, опасаясь усилить то впечатление, которое он уже и так успел на нее… обрушить.

Сам Григорий вел авто, уверенно держа руль в руках.

И не поворачиваясь, она не могла не признать, что краем глаза рассматривает длинные, сильные, чуть грубоватые пальцы, каждое движение которых казалось весьма уверенным и выверенным. И это ее тоже очаровывало… Катя балдела, когда мужчина имел четкую стратегию и уверенность решений в любой ситуации. Потому что слишком часто ее собственная работа предполагала действие в критической обстановке и не все были готовы брать ответственность на себя. Кате самой приходилось отвечать за многое. А она от этого так уставала, что хотелось иногда орать.

Но и отключить по желанию эту привычку уже в личной жизни была не в состоянии. С мужчинами же, которые сами могли бы все в свои руки взять… В общем, как-то не наблюдала она наплыва таких. Потому, наверное, просто млела внутренне сейчас, хоть и старалась не показать ничем. Не это ли ответ на тот вопрос Леры: «А с тобой-то что?».

Григорий и без долгих разговоров просто выглядел и держался так, будто готов был при любом раскладе управлять событиями. И без сомнений включил уже ее в круг своей ответственности, что ли. Вот что ее подкупало, да.

Но и не только. Впрочем, думать об этом было настолько же опасно, как и рассматривать мужчину. Так что Катерина попыталась отвлечься, перевела взгляд сначала в окно, а потом зацепилась за картинку в боковом зеркале.

— Зачем твои люди за нами едут? — голос все равно звучал хрипло, ее прессовало все то, чему не думала же вроде воли давать.

Но появилось любопытство.

— Охрана, — скупо отозвался Григорий.

Тембр его голоса гулко вибрировал нижним регистром, и прислушиваться не нужно. У нее в животе что-то дрожью отозвалось на эти низкие вибрации.

Мама дорогая! Их точно обоих вдавливало друг в друга этим сумасшедшим притяжением! И откуда то полыхнуло только?! Она слышала, с каким трудом у Гриши воздух прорывался сквозь зубы. Но… что немного удивляло Катю, идя вразрез с представлением о манере поведения подобных мужчин, он не пытался ей на что-то намекнуть или принудить. Вообще, ни слова в этом направлении.

— Все так серьезно? — попыталась разрядить атмосферу шутливой улыбкой, автоматически повернувшись к Грише.

И… это точно стало ошибкой! Потому как он тоже повернулся к ней.

Мельком, быстро, не прекращая надолго следить за дорогой, но…

Матерь божия, что это был за взгляд! Ее прошило насквозь! Пришпилило к сиденью, пробив и легкие, и мозг, кажется. Спинной, как минимум. Она же ни вдохнуть, ни выдохнуть, оказалось, не в состоянии. А внутри — огонь и чувство, что у них обоих в груди, в солнечном сплетении, в самой крови, бегущей по артериям, запылало это пламя!

Григорий уверенно завладел ее рукой, второй продолжая управлять машиной.

— Да, ангел, ты связалась с серьезным человеком, — скупая улыбка, настолько же выверенная, как все его движения и действия до того, настолько же контролируемая, как и каждый жест, наклон головы.

Вспомнилось его возбуждение в клубе, которое ни жестом, ни звуком не обозначил… Затрясло сильнее от собственного нежданного возбуждения. Взгляд самовольно к мужской ширинке скользнул… И Гриша шумно воздух втянул, будто дав понять, что ничего не пропускает.

И да, никуда его… интерес к ней не исчез! А мужчине явно в кайф, что ее совершенно сбил этим фактом с толку!

И тот его взгляд! Катя все еще не могла разобраться со своими легкими.

— А я связалась? — попыталась откашляться, хоть это и выдало весь ошеломляющий эффект, который он произвел на нее.

Как падение неба на голову, ей-богу!

— Да, ты уже связана… — улыбнулся чуть шире Григорий, вновь отвернувшись к дороге. — По ходу, нас связало с того момента, как я эти крылья впервые в жизни увидел, Катя, — и он потянул, поднимая, их ладони, успевшие крепко переплестись пальцами, вне контроля ее сознания. — Признай, ты же тоже это сейчас уловила, ангел, — с иронией ухмыльнулся Гриша… И прижался губами к тату на ее левом запястье. Продолжая за дорогой следить при этом.

Катерину же натурально заколотило! Совокупность возмущения, привычки самой за себя отвечать (характера же хватает, аж с избытком!), ошеломление от собственной телесной реакции на этого мужчину, сексуальное напряжение — дьявольская смесь…

Она себя нитроглицерином ощутила, и ее точно неслабо тряхануло, вот-вот приведет к взрыву! Хотелось фыркнуть, резко отшить, выдернуть свою руку из его ладони… Выскочить из авто, хлопнув дверью, и послать Григория на все четыре стороны! А еще… наклониться, первой прижавшись к этому долбанному усмехающемуся рту! Может, чтоб немного чертовой самоуверенности с него и сбить… Губами, а не рукой, ощутить жестковатое прикосновение мужского рта, властных губ, наглого языка, обводящего сейчас линии ее татуировки…