Эта его мелкая и гаденькая, как ни крути, привычка жаловаться на жену возникла у него непроизвольно, когда он однажды как-то нелестно отозвался о Вере при Алене, жене сына. Невероятно мстительная, упрямая и умеющая настоять на своем, даже если не права, Алена считала лишь собственное мнение непререкаемым и с первых же дней замужества превратилась в семейного диктатора, не терпящего инакомыслие.

Именно она, слыша постоянные жалобы свекра на свою молодую жену, решила воспользоваться предоставленным случаем посеять рознь между супругами. Ну как не пожалеть бедного и стареющего свекра, который вот-вот лишится внимания жены при появлении маленького ребенка? И Алена посочувствовала ему и предложила свою помощь, если когда-нибудь понадобится.

Для Сергея слова снохи оказались бальзамом на душу. Как же, оказывается, приятно, когда тебя понимают и сопереживают твоим жизненным неурядицам. И он открыл для себя заветную дверцу, которой с удовольствием пользовался при появлении необходимости кому-нибудь поплакаться.

Алена же восприняла его жалобы призывом к действию и взяла над свекром шефство. Теперь Сергей выполнял все ее советы и предписания. И как было игнорировать их, если они и в самом деле приносили ощутимые плоды. Например, Вера, беременность которой «неожиданно» прервалась, уже должна была задуматься о том, следует ли ей повторять свою неудавшуюся попытку.

Вот третьего шага неповиновения Веры Сергей простить уже не мог и вознамерился наказать жену на всю оставшуюся жизнь. Как могла она, имя которой Никто, Ничто и звать Никак, подать на развод?! И с кем — с уважаемым и известным всему городу бизнесменом! С тем, перед кем люди расступаются, давая дорогу и подобострастно заглядывая в рот, ловя каждое слово, лишь бы хоть как-то удостоверить свою почтительную покорность, которая будет им замечена и вознаграждена материально.

И снова незаменимая Алена предложила свою помощь. Ведь это она нашла пронырливого адвоката-посредника и даже оплатила его весьма оригинальные услуги, позволившие оставить Веру с детьми и матерью ни с чем.

Вера сама виновата, если не оценила благородства мужа и не пожелала окончательно превратиться для него в энергетического донора. Именно поэтому Сергею так подходила Вера. Ведь стоило ему немного потрясти жену эмоционально, он тут же чувствовал, как сам наполняется ее бросовой отрицательной энергией, становится мощнее.

Теперь жизненная силища так и перла из него, словно он напитался молодостью и бессмертием. Вера же, наоборот, после каждого искусственно разожженного мужем на пустом месте скандала, бледнела, худела, сникала, как проколотый воздушный шарик, превращаясь из молодой цветущей женщины в бледное подобие человеческой особи и тень своего мужа. А как она хотела? Раз вышла замуж за мужчину на пятнадцать лет старше, то и должна поделиться с ним цветущим видом и здоровьем.

Посоветовавшись с адвокатом и разжившись у него купленным за немалые деньги договором займа пятилетней давности между свекром и ее мужем на строительство дома, Алена предложила мужу затеять с отцом судебную тяжбу за завидное имущество. На победу она денег не жалела.

В итоге старания ее оправдались, и Виктор стал обладателем не только двухэтажного дома отца, но и бизнеса, и двух иномарок. Все-таки неплохой из Алены стратег, и она вполне собой довольна. Теперь следовало закрепить результат и оставить полученные богатства в своем единоличном владении. И не нужно никакого завещания от свекра, ведь отныне все и так принадлежит Виктору, то есть Алене. Узнать бы только, куда он спрятал деньги, которые поснимал со счетов, чтобы не делиться с женой. Но и с этим она скоро разберется.

Между тем Сергей, решив продолжить трагикомедию, чтобы от души насладиться заслуженным успехом, нагрянул на следующий день незваным гостем на квартиру. Однако дверь оказалась запертой на засов.

Другой бы на его месте уже оставил бедную женщину в покое, но только не он. Стоя возле недоступной квартиры и покручивая на пальце кольцо с бесполезными ключами, Сергей думал о том, что постоянное отсутствие Веры рядом приносит ему ощутимый дискомфорт. Привыкший к допингу организм отказывался служить ему верой и правдой без соответствующей подпитки. Сергею требовался хороший скандал, чтобы зарядить слабеющее тело.

Он спустился к машине и, поглядывая с усмешкой на окна квартиры, забрал из багажника необходимые инструменты и снова поднялся на свой этаж. Не обращая внимания на любопытствующих соседей, шныряющих мимо, хладнокровно принялся разбирать входную металлическую дверь, отвинчивая для начала деревянные планки верхнего покрытия. Работал медленно и основательно, всем своим существом впитывая энергию страха, исходящего из наглухо закрытой квартиры.

Он слышал, как плакали от ужаса девочки, его несостоявшиеся дочери, и со слезами умоляла оставить их наконец в покое бывшая уже теща. С удовлетворением ощущал, как сам наполняется чужой болью и страхами, преобразующимися его организмом в источник жизненных сил. Румянец покрывал его щеки, сердце билось сильнее от избытка энергии, но он намеревался довести до конца начатое дело по наказанию своей бывшей, а потому останавливаться не собирался.

Вера, прорыдавшая всю ночь от безысходности и еще не пришедшая в себя от осознания полного поражения, не выдержала нервного напряжения и на свою голову вызвала полицию. Дверь к этому моменту уже была разобрана, замки и задвижки сняты.

Сергей поведал нагрянувшим полицейским душещипательную историю о своем бедственном положении: мало того что у него вчера за долги отобрали дом, единственное его пристанище, так еще и бывшая жена не пускает в собственную квартиру, и ему приходится ночевать у знакомых. Сергей как бы нехотя предъявил участковому паспорт с регистрацией по этому адресу. Он же не многого просит — чтобы ему предоставили хотя бы угол в квартире.

Полицейские тут же стали на сторону обиженного и, грозно сверля Веру взглядами, объявили, что если та еще хоть раз позволит себе подобное хулиганство, будет оштрафована на крупную сумму, а то и арестована. Затем удалились с сознанием выполненного долга.

Вера стояла ни жива ни мертва, гордо глотая обиды и стойко снося оскорбления, упорно делала вид, что камень, брошенный в нее бывшим мужем, не только не убил ее насмерть, но даже пролетел мимо, не ранив и не задев никак.

Сергей походил по квартире, тщетно разыскивая какую-нибудь еду, но вредная старуха уже успела припрятать съестное в своей комнате. Наверняка это были ее фирменные вкуснейшие пирожки с картошкой и сыром, равно как и борщ, который она умела готовить как никто другой.

Но теперь эти кулинарные изыски уже недоступны для бывшего зятя, а потому Сергею ничего более не оставалось, как покинуть поле брани. Однако покинуть победителем, вытрясшим душу не только из своей бывшей, но и из ненавистной тещи и чужих для него детей, обещая завтра же вернуться с вещами и поселиться в квартире хозяином, коим он и являлся.

Пока Вера, очумелая от горя, сидела на кухне, схватившись за голову, Зоя Васильевна сбегала к соседу по площадке и попросила наладить раскуроченную входную дверь. И как только они снова оказались в безопасности — разумеется, относительной, — Вера наконец дала волю чувствам, оплакивая свою горькую судьбу. Чем она так провинилась перед Господом, что он отказался ее защитить? А дети-то малолетние, уже однажды потерявшие мать родную, чем не угодили?