– Из вас получится интересная жена, – пробормотал Рафаэлло и добавил громче: – Вот мы и пришли.

Лесная тропинка привела к восхитительному маленькому пруду, куда нес свои прозрачные струи ручей с каменистым дном. Земля вокруг поросла мхом, а в центре из воды торчал огромный валун в форме сердца. На берегах росли две большие раскидистые ивы.

– Это место называется «Пруд сердечных желаний», – пояснил Рафаэлло. – Считается, что здесь живет фея, способная исполнить самую заветную мечту. Счастливцам удается увидеть, как в свете луны она сидит на камне и расчесывает свои серебристые волосы. Если встать на берегу и прошептать сокровенное желание, фея обязательно услышит и, если сочтет просьбу достойной, исполнит.

– А вы когда-нибудь шептали?

– Много раз.

– И что же, желания исполнялись?

– Иногда. – Рафаэлло улыбнулся. – Сегодня, например, попрошу фею помочь сделать правильный выбор. И еще загадаю, чтобы невеста меня полюбила.

– А у меня никаких желаний нет, – пожала плечами Франческа. – Так что можете излагать свои.

Синьор Чезаре шептать не стал, а обратился к фее мысленно.

Вскоре вдалеке послышались голоса.

– Быстрее! – заволновалась Франческа. – Надо вернуться прежде, чем Аселин доедет до пруда. Не хочу, чтобы она видела это волшебное место!

Рафаэлло коротко кивнул, снова взял ее за руку и повел по тропинке обратно в лес. За поворотом они увидели вторую пару: Валиант шел впереди, а Аселин семенила следом и жаловалась, что тот шагает слишком быстро, а ветки цепляются за волосы и подол.

– Впереди нет ничего, кроме леса, а твоя спутница, кажется, уже по горло сыта природой, – обратился к другу Рафаэлло.

– Более чем сыта! – недовольно проворчала Аселин и внимательно взглянула на Франческу, чтобы понять, целовалась ли соперница.

В ответ синьорина Пьетро д’Анджело улыбнулась так, что у мнительной француженки не осталось сомнений в свободе ее нравов. Саму же Аселин Рафаэлло до сих пор ни разу не поцеловал. Интересно, а Луизу? Что, если интерес к ней Валианта – не больше чем уловка, чтобы сбить окружающих с толку? От бессильной злобы мадемуазель заскрипела зубами. Необходимо во что бы то ни стало выиграть унизительньое состязание! Если придется вернуться домой, то отец наверняка выдаст замуж за соседнего землевладельца. А тот на двадцать лет старше, толст и отчаянно нуждается в наследнике. Даже предлагал отцу взять ее с половиной того приданого, которое обещано герцогу Террено Боскозо. Аселин с отвращением вздрогнула: мерзкий старик уже пытался к ней приставать.

– К ужину наденьте лучшие платья, – объявил синьор Чезаре, когда все вернулись в замок. – Грядущий вечер будет особенно торжественным. – А оставшись наедине с другом, добавил: – Сегодня наконец сделаю окончательный выбор.

– И кто же она? – полюбопытствовал Валиант.

– Тебе придется подождать и удивиться вместе со всеми, – ответил Рафаэлло. – Но обещаю: твоя Луиза останется с тобой.

Терца сердито взглянула на горничную Аселин и проворчала:

– Ты загрузила работой всех служанок. Мне и Элде тоже нужна помощь: наши госпожи должны выглядеть так же безупречно, как и твоя.

– Но сын герцога непременно выберет мою очаровательную мадемуазель, – уверенно заявила Ариэль и повернулась к молоденькой служанке: – Эй, девочка, поаккуратнее с этой нижней юбкой, а не то будешь гладить снова!

– Повесь ее вот сюда, на спинку стула, и помоги Элде нарядить синьорину Луизу, – распорядилась Терца.

Ариэль попыталась спорить, однако получила уверенный отпор:

– Хватит! Не важно, кого сегодня выберут, но все должны быть в равных условиях и выглядеть безупречно.

– У твоей госпожи лучшие наряды, – захныкала Ариэль. – А маленькая генуэзка пусть и побочная дочь, но отец любит и ее саму, и ее мать. Обеим еще представится возможность выйти замуж. А для мадемуазель это единственная возможность.

– Разве? Поговаривают, будто бы ты хвасталась, что возвращения твоей госпожи с нетерпением ожидает богатый сосед, и граф обещал отдать ему дочку, если сын герцога на нее не позарится, – ехидно парировала Терца.

Ариэль покраснела от стыда.

– И все же граф де Лионне – вовсе не герцог с собственным государством, – попыталась оправдаться она.

– Ах, какая досада! – с притворным сочувствием посетовала Терца.

Ее уверенное поведение встревожило Ариэль.

– Что тебе известно? Немедленно говори все, что знаешь! – потребовала она.

– Знаю не больше, чем ты, – с хитрой улыбкой ответила Терца. – То есть ровным счетом ничего. Сегодня все вместе услышим решение молодого господина. Вполне возможно, что ни одна из претенденток не покажется ему достойной титула герцогини. – Терца ушла, оставив французскую горничную в растрепанных чувствах.

Когда она вернулась к себе, Франческа как раз выходила из ванны. Ей помогали две служанки и обе монахини. Из спальни доносился дружный смех.

– Прежде чем начать одеваться, надо немного отдохнуть, – строго распорядилась горничная, глядя, как госпожу старательно вытирают большим полотенцем.

– Правда, что сегодня объявят решение? – поинтересовалась Аннунциата.

– Ходят слухи, что так и будет, – ответила Терца. – Уже пора бы. Знакомство продолжалось два с половиной месяца. Скоро осень, так что если придется возвращаться во Флоренцию, то с отъездом тянуть нельзя.

– Значит, начинай складывать вещи, – посоветовала Франческа.

– А что, если сын герцога выберет вас? – встревожилась доверчивая сестра Бенигна.

– Не выберет, – уверенно заявила Франческа. – Луиза влюблена в Валианта, и Рафаэлло об этом знает, а потому предпочтет французскую девушку. Во-первых, у Аселин отличная родословная, а во-вторых, она красивая и цепкая. Быстро выполнит свой долг, родит молодому герцогу несколько наследников, расползется в талии и научится ловко распоряжаться его деньгами. Ну а он заведет любовницу и на том успокоится. Отличный конец, правда?

Столь детальный анализ ситуации вызвал дружный смех: ничего из ряда вон выходящего в подобном сюжете не было; большинство браков развивалось именно по такому пути.

– А что же случится с вами? – уточнила сестра Бенигна.

– Ну… – задумчиво произнесла Франческа, – в монастырь Санта-Мария дель Фьоре я точно не уйду.

Последовал новый взрыв смеха, а потом Аннунциата заметила:

– Честно говоря, думаю, что преподобная матушка Баптиста испытает огромное облегчение.

– Но что же вы будете делать? – продолжала настаивать Бенигна.

– Превращусь в ту самую дочь, которая осталась дома, чтобы присматривать за престарелыми родителями. Возможно, научусь торговать шелком. Буду поступать как заблагорассудится: если не вызывать громких скандалов, то некоторую свободу мне все-таки предоставят.