Это в фильмах круто мстят. В жизни же покорно идешь сдаваться в рабыни босса-кровососа. Грустно усмехнулась. Мысленно представила свою месть — как в разгар расплаты, когда он, распаленный, кричит от удовольствия, — я в лучших традициях «KillBill» чикаю ножичком — и фонтан крови заливает огромную постель…

— Ха-ха, — выдохнула отчаянно. — Вперед, фантазерка, на плаху! И главное, не забывай улыбаться.

Когда поднялась, шеф был полностью поглощен фильмом. Я мышкой устроилась на кровати и тоже уставилась в плазму. А глаза-то щиплет от обиды. Из кожи вон вылезу, но выведу вора на чистую воду.

Чтобы не расплакаться и не выглядеть жалкой, дала себе установку:

«Так, Вика, ты с шефом по собственному выбору. Поэтому будь спокойной, циничной, улыбайся и получай удовольствие. Считай, что прикупила себе мальчика по вызову…»

Вроде бы успокоилась, пришла в себя, но тут страшное подозрение, не отпускающее весь вечер, снова нахлынуло.

А что, если это все-таки Маринка?! Деньги ей нужны позарез. Если рассуждать беспристрастно, откинув мысли о дружбе, то в нашем коллективе есть лишь две женщины с по-настоящему сложным финансовым положением. Я и она. Но представив ее лицо, засомневалась: могла ли она украсть и подставить меня? Хочется думать, что нет, однако жизнь такая подлая штука…

А кто еще мог?

У Агнешки своя квартирка, вроде бы не бедствует, хотя кто знает. Гаденькая она.

О нашем бухгалтере я почти ничего не знаю, но она тоже не бедствует: золотом увешена от мочек ушей до левой щиколотки, как новогодняя елка. Но если любит красивые вещи, то почему нет? Могла и решиться на кражу…

— Вика! — громко позвучало над ухом.

— А?! — подпрыгнула я.

— Надоело смотреть на твое лицо — я разрываю наш договор!

Кровь отхлынула от лица, по спине пробежал холодок — и вот тогда-то я и поняла, что наступила …опа, по-настоящему беспросветная полоса!

Вячеслав

— Я разрываю контракт! — отчеканил, не выдержав ее замученного вида, заплаканных глаз и прочих концертов. Да сколько можно! Я, как добрый, жалостливый, можно даже сказать, сострадательный человек, предложил ей разумный вариант решения проблемы, а она смотрит на меня, как на врага-душегуба. Ну, знаете ли!

Нет, хотя, даже в такой Вике была своя прелесть. Такая беззащитная, хрупкая, необычная, но вот трахать ее со слезами на глазах — это все же не моя мечта. Так что надо решать проблему.

Дал ей денег. Любая другая, получив карту, визжала бы от восторга, а эта?

Золушка, мать твою! Купила затрапезную футболку, зато красного цвета, как тряпку для быка. Еще трусы утюгом сушила!

Чувствую себя… даже не знаю кем. И смешно, и грешно! Теперь понимаю каково это. Однако Вика продолжает отжигать. Стану дряхлым пердуном, а до сраки лет буду помнить чудо-Вику, целочку-золушку, на миллион умудрившуюся купить щеточку и бомжацкую футболку!

Чтобы истерично не расхохотаться, грозно сдвинул брови и рявкнул:

— Задрало смотреть на твое недовольное лицо! Так что собирай шмотки и уматывай!

— П-простите! Я… я больше не буду! — и она реально разрыдалась.

Я смотрел на нее и впервые не знал, что делать.

Оттрахать ее все равно хочется, но ее поведение сбивает с толку.

Я привык, что за мной бегают, соблазняют, на коленях ползают, чтобы хотя бы отсосать: авось баблишко перепадет. А этой перепало, так она еще из себя мученицу строит!

Развернулся и пошел в бару.

Вечер я представлял иначе.

Сейчас, гладя на Вику, чувствую себя совсем не как мачо. И даже сомнения появились, что это она украла деньги по жадности. Не похожа она на лицемерку. Нутром чую, но ведь украла!

А если по нужде? Большой нужде? Всякое же в жизни бывает…

Обернулся и протянул ей стакан со льдом и виски.

Думал, она и сейчас будет целочку строить, однако схватилась дрожащими руками за стакан и залпом опустошила его. Закашлялась.

Наблюдая за ней, я все больше понимал, что до отца мне далеко. Тот всегда оставался руководителем, не давал слабины. А я сейчас перед обычными бабскими слезами дал мякину.

— Еще налить? — рявкнул строго. Она кивнула, оглядела меня затравленно большими глазами. Еще и шмыгнула носом. Но даже в такой нелепой обстановке в ней было нечто притягательное, такое… хрупкое, ускользающее загадочное.

Поймал себя на мысли, что рассуждаю слишком поэтично, и криво ухмыльнулся. Вика испугалась и пропищала:

— Простите, я больше не буду плакать! Честно-честно! — вытерла руками щеки и… икнула.

Я против воли улыбнулся. Нет, она мне определенно нравится. И я получу ее! Получу! И еще влюблю в себя! Это будет лучшей местью за ее гнусный поступок.

Во второй раз добавил ей меньше льда и больше виски.

— Пей, — приказал, и она послушно выполнила приказ. Если не ошибаюсь, она скоро расслабится, и тогда… О, да!

От лица Виктории

От выпитого по телу растекалось тепло и, почему-то, сводило челюсти. Мне уже становилось неловко и стыдно перед самой собой — не девственница все-таки. А ломаюсь так, будто не согласилась на его условия.

Отпивая горький, ледяной виски я вдруг поймала за хвост мысль — мне стыдно именно перед ним. Тошно оттого, что шеф считает меня воровкой.

«Приехали Виктория Сергеевна. Давайте еще два стаканчика хряпнем и додумаемся до неземной любви», — хмыкнула я мысленно и залпом допила виски. Нахрен. Раньше сядешь — раньше выйдешь. Думаю, в сексе этот принцип тоже работает: раньше вставит — раньше кончит. Осталось только сексуально снять футболку и повилять задницей как «кошечка». Желательно сделать это призывно.

Тем временем Вячеслав наполнил мой бокал вновь, и я опять прикончила алкоголь залпом. В ушах зашумело.

Вячеслав смотрел на меня так… непередаваемо-странно.

— Вижу, тебя развозит, — подытожил он сладко-бархатным голосом сексуального паршивца. Ведь сейчас домогаться начнет, как пить дать. И я приготовилась: попыталась состроить лицо, не очень обремененное интеллектом, даже прядку поправила за ушко, а он вдруг ошарашивает:

— Ну, сиротка, айда в «джакузю».

Фраза вывела меня из хрупкого равновесия. Неужели думает, что я плохо помылась?

— Да я чистая, — пробормотала смущенно. — Везде скребла со всей старательностью. — А он глаза выпучил… И тут до меня дошло наконец-то: это прелюдия, так сказать.

— А-а! — протянула я, покраснела и кивнула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍