Адский голод прибил гранитной плитой. Даже сейчас, когда он зол как сам дьявол, Дэн хочет её. Самым низким образом. Разжать побелевшие пальцы, содрать этот красный кусок ткани и трахнуть прямо на этом столе.

Это либо злость зарядила адреналин, либо сама Юля. А может все вместе. Только чувствует, как у него внутри все сверкает и громыхает, будто чёрные тучи во время грозы.

– Ты завтра же отсюда вылетишь, – пригрозила Юля, испепеляя его взглядом исподлобья.

Дернулась в сторону, но успев сделать два шага, почувствовала, как ее руку обхватывают и подталкивают к стене. Не больно, но уверенно. Лопатки прилипают к кафелю, а уже через секунду Денис снова оказывается напротив.

– Вылететь можешь ты, если твой муж узнает, что похищение ты организовала сама.

Юле будто под дых дали. Со всего размаху. Воздух горячим шаром застрял в лёгких. Она резко вскинула голову, пытаясь понять не послышалось ли ей. Но прищуренный взгляд телохранителя ответил за него. Сердце забилось раненой птицей, а мысли, что еще минуту назад как молекулы летали из стороны в сторону, вдруг резко остановились.

– О чем ты? – очнулась спустя пару секунд, шумно сглатывая, чтобы смочить вмиг ставшее сухим горло.

Быстрее маску непонимания на лицо. Чтобы не увидел, не прочел!

– Не притворяйся, что не поняла. Сыграла на тройку, может, если бы актерка была получше, я бы поверил. Но представление ты провалила.

Дэн давно знает, как выглядят пойманные с поличным. Растерянно, взгляд хаотично бегает, пока преступники пытаются придумать отмазку. Сейчас Романова делает то же самое.

Челюсть сжала, смотрит на губы телохранителя, не отдавая себе отчет, как его это плавит. Как он в этот момент мечтает о том, чтобы впиться в них, сожрать, слизать вскрик протеста. Мать вашу, какого черта происходит? Денис злиться на нее должен за то, что чуть не сдох сегодня, а у него все мысли спутались.

Женский взгляд потерянный. Думает, как выпутаться. Даже о халате забыла, ослабив захват. Дэн не намеренно съехал взглядом вниз, замечая манящие округлости груди под сбившимся декольте. Гроза усилилась. Молния пробила в самый пах, причиняя болезненный дискомфорт.

– Какое представление? – прошипела змеей, заставляя вернуть взгляд на побледневшее лицо. – Прежде чем обвинять в таком, хотя бы подумал, чем это чревато для тебя.

Лучшая защита – нападение. Юля применила именно ее. Заметив, как горят глаза противника, изучая ее лицо, шею, грудь, быстро затянула пояс халата. Внутри все будто поддалось влиянию урагана. Качалось, шаталось. Она и сама еле стояла от волнения, но точно знала, что признаваться нельзя. Скажет хотя бы слово и все. Он ее сдаст за лишние пару тысяч и не подумает. Этого ведь и добивается – шантажировать будет.

– Для меня всего лишь увольнением. А вот что будет с тобой? – проговорил Денис, заставляя Юлю схлестнуться с ним взглядами.

Черный шоколад и янтарь смешались, создавая адскую гамму.

– Ничего. Потому что это бред.

– Бред? А то, что я сегодня чуть не сдох, тоже бред? – в хриплом голосе прозвенела сталь. – Отвечай! Ты обо всем знала, но даже не попыталась остановить происходящее! – боль окатила лавиной. Это Юля так прикусила щеку изнутри, чтобы не выдать собственных эмоций. – Ты аж настолько эгоистична, что готова расплатиться чужой жизнью… за что? Куда бежать хотела? Или к кому?

Стерва молчала. Растирала Дениса в крошку льда своими огромными холодными глазищами, плотно сжимала губы, но молчала. Только грудная клетка вздымалась сильно быстро и тяжело, будто у нее сердце загналось.

– Угадал? С любовником хотела ноги сделать? А то как же муж так просто отпустит, правда?

– Пошел к черту!

С силой упершись в мужскую широкую грудь, Юля толкнула Дениса и пошла прочь. Ноги казались неподъемными, каждый шаг давался с трудом. Наполненный иглами ком раздирал горло. Сделала несколько шагов, но Денис выбросил руку и схватил ее за пояс на спине, резко дернул за него, заставляя остановиться. Тонкая полоска натянулась, врезаясь в живот.

– Я выясню, для чего ты это сделала, – прозвучало сзади тихо, но Юля расслышала. Веки прикрыла от напряжения и дыхание задержала, испытывая отдаленный укол вины, – а также выясню, почему твои наемники не довели дело до конца. Но только попробуй выкинуть еще раз нечто подобное. – прошелестело над самым ухом, и Юля почувствовала, как мужчина становится к ней в непозволительной близости. Волнение сковало тело, – Я играть с тобой не буду. И ради твоих прихотей ставить на кон свою жизнь тоже не стану. Поэтому советую стать паинькой и не повторять своих ошибок. Поняла?

Злость буквально развернула к нему лицом. Слишком близко как оказалось. Юля не рассчитала и едва не столкнулась с его носом своим. Замерла на секунду, но назад не отступила, чтобы не думал, что испугалась.

– А тебя здесь никто не держит. И рисковать собой тоже не заставляет. Ты выбрал эту работу сам. А как известно, профессия телохранителя не обещает спокойствия и размеренности, – произнесла четко, будто внутри при этом все не дрожало. Денис стоял в каких-то паре миллиметров. Юля видела его искаженные гневом губы, чувствовала на себе ошпаривающее дыхание, странным образом нагревающее и ее саму. Будто она зависела от него. – Поэтому будь готов к любым неприятностям. А я их тебе устрою, будь уверен.

Развернулась и держа спину ровно отправилась в холл. Там этот мерзавец ее хватать не станет.

Сердце колотилось так громко, пока поднималась по ступеням. Не слышала ничего, кроме оглушающего пульса. Не видела, но отчего-то знала, что Денис смотрит. В животе все пульсировало и сжималось.

Она была зла. Нет, не так. Если бы люди имели свойство воспламеняться от гнева, Юля бы уже сгорела.

Допрос он ей устраивает, мерзавец! Откуда только Егор взял Дениса этого? И почему именно его? Неужели нельзя было выбрать кого-то другого менее раздражающего и дотошного?

Юля нервно вышагивала по комнате туда и обратно, заламывая пальцы. Прокручивала случившееся на кухне и то и дело откидывала назад волосы. Они мешали. И так жарко было, шея горела, а они к коже липли. Злость не отпускала. А ещё у девушки в добавок ко всему ныло внизу живота. Сильно и требовательно.

Она уже и не помнила, когда такое было в последний раз. Может, в самой юности, и то не так остро. Романова глупой не была, прекрасно осознавала, что это возбуждение, и оттого злилась ещё сильнее. К Герману ни разу не испытывала и десятой доли подобного, хотя это и не удивительно. Она никогда его не хотела.

Но сейчас… разве она хочет Дениса? Нет же! Нет! Этого самоуверенного подонка, решившего ее шантажировать? Она не может его хотеть! Вот только едва Юля вспоминала, как наглец прижимался сзади, под кожей всё накалялось, а между ног сводило. И не только потому что у неё внутри каким-то необъяснимым образом отзывалась его близость, а ещё потому что девушка отчётливо помнила, что и он сам был возбужден. Когда придавил ее к столу, она почувствовала поясницей каменную твёрдость.