– О-о-о! – дуэтом взвыли мы с мамулей, и понятливый Зяма временно воздержался от расспросов.

Румяная куропатка, скрывающая в своем хорошо пропеченном нутре ненавистных мне улиток, уже была возложена на мою тарелку, когда в дверь постучали.

– Неужели? – светлея лицом, с надеждой пробормотала я.

Зяма сбегал в прихожую, открыл дверь и впустил гостей – Дениса Кулебякина и его бассета Барклая.

– Барклашка! Иди сюда, мой любимый! – в полном восторге закричала я, шумно радуясь появлению супередока, который с готовностью сожрет всех моих улиток вместе со скорлупой.

– Он любимый, а я? – ворчливо поинтересовался Денис, глубоким кивком поблагодарив папулю, который без промедления вручил ему тарелку с угощением.

– Ты поешь сначала, потом будем отношения выяснять, – уклончиво сказала я, незаметно скармливая забравшемуся под стол бассету куропаткину начинку.

– Я вообще-то не есть к вам пришел, – заявил Денис, в опровержение сказанного вонзая вилку в птичью тушку. – Я пришел успокоить Варвару Петровну и всех остальных по поводу ЧП в бассейне. История, конечно, скверная, но вы уже можете о ней забыть.

– Забыть – это хорошо, – благостно кивнул Зяма, проспавший все последние новости. – Только прежде, чем забыть историю, мне лично хотелось бы ее узнать!

Я, мамуля и бабуля присоединились к этому пожеланию. Папуля просил отложить неаппетитные разговоры «на после еды», но остался в меньшинстве.

С пугающим вурдалачьим хрустом разгрызая мелкие птичьи косточки, капитан Кулебякин рассказал нам следующее.

Молодая женщина, труп которой случайно обнаружила наша мамуля, была задушена после полудня. В это время в бассейне шло очередное занятие, раздевалка была пуста, дамы-физкультурницы плавали, а дежурная воспользовалась паузой, чтобы сбегать в ближайший ларек за пирожками к обеду.

– Этой дежурной вечно нет на месте! – накляузничала я. – То она лестницу моет, то в ларек убежит, то к телефону, то на балкон – свежим воздухом дышать! В раздевалке постоянно самообслуживание, сама берешь ключик, сама его сдаешь, сама отвечаешь за сохранность своих вещей. Администрация, видите ли, не несет ответственности за наше имущество!

– Ах, о чем ты, Дюша, говоришь! – вздохнула мамуля. – Они не несут ответственности даже за нашу жизнь! Это же надо, женщину задушили в раздевалке! Кстати, а кто она, узнали?

– Узнали, но не сразу, – ответил Денис, профессионально внимательно рассматривая ушедшую в глухую несознанку улитку и прикидывая, как бы половчее ее расколоть. – Убитая пришла в бассейн не по именному абонементу, она заплатила за разовое посещение, и ни паспорт, ни просто фамилию у нее никто не спросил.

– Что, и при себе у нее никаких документов не было? – недоверчиво спросила я.

Мамуля и Денис взглянули на меня с одинаковым укоризненным выражением, и я прикусила язычок – вспомнила, что убитую нашли в голом виде.

– Очевидно, в бассейне она плавала, как все нормальные люди, без вещей и документов! – съязвил Денис и посмотрел на меня так, словно думал, что я лично совершаю заплывы с чемоданами в руках.

– Но она же не пришла в бассейн в одном купальнике? – рассердилась я, с трудом подавив порыв гавкнуть: «Сам ненормальный!».

– Чай, не лето на дворе! – весело поддакнул беззаботный Зяма.

Вредина Кулебякин объяснил, что вещи убитой оперативники обнаружили методом исключения, после того, как раздали всем другим гражданкам их барахлишко в обмен на ключики от шкафчиков. В единственном шкафчике с невостребованными вещами, помимо белья и одежды, нашлась также дамская сумка, в которой не было ничего такого, что указывало бы на личность ее владелицы.

– Даже мобильного телефона не было? – усомнилась я.

– Не у всех же есть мобильник! – напомнила бабуля, явно вспомнив свою не телефонизированную больную подружку.

– Вот у тебя, например, его нет! – уколол меня Денис.

Я изумленно округлила глаза, но потом вспомнила, что мой милый капитан думает, будто троллейбусный вор безвозвратно лишил меня сотового телефона. Рассказать Денису об ошеломляющем успехе совместных действий милиции и бравой кондукторши я еще не успела.

– Зато в той сумочке был номерок из гардероба, – продолжил меж тем Денис, очевидно, вполне удовлетворенный моим изумлением, причину которого он понял неправильно. – В гардеробе висела шубка…

– Бобровая? – зачем-то спросила я.

Вот это уже был совершенно дурацкий вопрос, я сама поняла это и покраснела.

– Не знаю, я в шубах не разбираюсь, – пробурчал Кулебякин и тоже покраснел.

Наверное, застеснялся своей ментовской простоты. Папуля посмотрел на него с сочувствием. Он тоже совсем не разбирался в шубах, пока мамуля однажды не затащила его на полдня в меховой магазин – с просветительской целью и отчасти для покупки зимней одежды. Кстати, вернулись они именно с бобровой шубой для мамули, так что моя любовь к мохнатым строителям запруд и плотин явно не случайна. Наверное, бобры – наши с мамулей общие тотемные животные.

– Но, Денис, я так понимаю, что эта шуба была упомянута тобой отнюдь не случайно? – проявила проницательность бабуля-кроссвордистка.

Кулебякин кивнул:

– Хозяйка шубы запомнилась гардеробщице, с которой эта дамочка малость повздорила. Гардеробщица женщина пожилая, неторопливая, она немного задержалась у окошка, поливая цветочек, а дамочка спешила сдать свои меха побыстрее.

– Знакомая ситуация, – вставила я. – У меня тоже вечно времени в обрез, а гардеробщица эта то с книжкой сидит и не может от нее оторваться, пока не дочитает до точки, то холит свой фикус!

– Не злобствуй, Инка, фикусу надо сказать отдельное спасибо, – окоротил меня Денис. – Из-за него гардеробщица торчала у окна и видела такси, которое привезло суетливую дамочку в шубе. На борту машины было написано название службы такси – «Мега».

– А, такси для души! – вспомнила я.

– Да, с диспетчером мы вполне душевно пообщались, – кивнул Кулебякин. – Выяснили, кто и откуда вез дамочку в бассейн. Оказалось, она вызывала машину к парикмахерскому салону «Чародейка». Штатных чародеек с ножницами опросили, и одна из них уверенно опознала в хозяйке шубы свою постоянную клиентку. Таким образом удалось установить личность убитой женщины. Ею оказалась гражданка… – он беспокойно заворочался на стуле, вытянул из заднего кармана джинсов помятую шпаргалку и прочитал с листа:

– Петрачкова Мария Андреевна, одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, русская, замужняя и так далее.

– Такая молодая! – закручинилась бабуля.

– Молодая, да ранняя! – с неодобрением сказал Денис. – Знаете, зачем она в бассейн ходила?

– За здоровьем? – неуверенно предположила мамуля.

– Можно сказать и так, – хмыкнул Кулебякин.