Хотя Лука и тут отличился — настоящую корону на даме успел увидеть. Еще тогда, давно. Повезло, да.

— Поговорим? — спросил Лука у клиентки и зажал в кулаке горячую покрышку. Хорошо хоть про перчатки не забыл.

Судя по температуре и неприятным ощущениям под ребрами, клиентов рядом было штуки три. Все во второй форме. Терпимый расклад: случись их больше пяти, пришлось бы туго.

— А чего мне с тобой болтать? Об тебя не согреешься, ты вон какой сильный, — клиентка опустилась на насыпь, наверняка по ее мнению соблазнительно закинула ногу на ногу и откинулась на костлявых руках, демонстрируя пульсирующую пергаментную кожу на животе. — И старый слишком. Да и брюнетов я не люблю. Не любила. Но я тут не одна такая. Другие придут, когда закончат там, — показательно махнула в сторону кладбищенской конторы. — Хоть погляжу, из чего такие, как ты, состоят. И точно ли не поднимаются? Или у вас чего другое не работает?

Хорошо, что молодая. Глупая и разговорчивая. С отличной памятью — вкусы свои помнит и пока им следует. Значится, «другие» у нас в наличии. Лука прикинул, что по времени успевает, положил на колено готовую печать, размял двумя пальцами запасной комок глины, мысленно накинул линии пентаграммы и через секунду сжимал в ладони готовую замыкающую покрышку.

— Что, упокаивать меня будешь? — покойница кокетливо поправила корону. За время разговора на ней понаросло зубцов, и теперь голова клиентки больше напоминала дикобраза. — Не выйдет, гроб-то мой — того, по кускам разнесло. Бездомная я. Несчастная. Может, времяночку найдем и погреемся, дядечка? С облезлого старого упокойника хоть тепла кусочек?

Говорила клиентка хорошо, четко — значит, умерла не больше двух недель назад. Но с какого перепуга помершая своей смертью шмакодявка явно готовится встать? Девчонку, прежде чем похоронить, наверняка вдоль и поперек проверили — уж больно возраст стремный для кладбища.

— Может, и погреемся, вон ты какая симпатичная, — покладисто согласился Лука, вылепляя еще две покрышки, потому что запас карман не тянет. Четыре готовы — печати на них развернутся в нужный момент и сделают мертвое мертвым окончательно. — Только я один, а вас трое. Как делить меня будете, девочки? Или там уже мальчики? А если другие подоспеют, вам и вовсе ничего не достанется. Придется сидеть, ждать следующих горячих.

В горле запершило, дышать стало сложнее.

Единственное, за что Лука не любил свою рабочую интуицию, так это за ее физические проявления. Чуять приближение третьей формы — полезный талантик. Без него выше пятого уровня не поднимешься. Но хотелось менее жестких проявлений — пусть там загривок чешется или в ухе звенит. Впрочем, тут у высокоразрядных упокойников все было индивидуально. Иногда даже с перебором индивидуальности. Когда-то Лука знавал одного некроманта второго уровня, ощущавшего клиента, готового встать, тем самым органом, на котором половина матюгов основана. Некромант мрачно пил водку на кухне у Луки и жаловался: мол, перед покойниками неудобно. К тому же не дай бог родственники работу проверить задумают, а у нас тут все стоит? И клиент в том числе.

У Луки было проще и сложнее одновременно. Начинались проблемы с дыханием, и чем ближе был выворот — тем сильнее становились проявления.

Со спины активно завозились, готовясь к прыжку: кто-то крупный, судя по звуку.

Дальше лясы точить было рискованно, но маленькая болтливая клиентка всерьез заинтересовала, и ее нужно было оставить напоследок. Лука закончил еще одну пару покрышек, положил печати на колено, сжал в руке набор пробирок, запуская реакцию, и схлопнул печати разом на трех парах.

Полыхнуло знатно.

В богатой на неожиданности практике некроманта третьего разряда так сверкало только раза три. На заре карьеры, когда с перепугу вложил тройную дозу энергии в простейшую покрышку. В тот клятый вечер, когда он опоздал и видел, как Егора убивала вставшая дама из неучтенной могилы. И лет пять назад, когда клиентка — трогательная самоубийца — покорно все рассказала, а затем без причины вывернулась и начала вставать. Это потом уже психолог Службы сверился с личным делом и нашел портретное сходство между Лукой и виновником самоубийства. Чистое совпадение, но в копилку опыта легло славно.

Две пары глиняных покрышек пыхнули жаром так, что прожгли толстые перчатки. Не зря закрестовал печати с запасом и пробирки тоже пустил в ход усиленные: хрен бы что вышло с обычного набора.

Клиенты попались крупные, больше обычных, этакие братья Поддубные от гробовой доски. Коронованная шмакодявка на их фоне смотрелась Дюймовочкой. Один упал позади, прямо на ангельское крыло, доломав несчастную статую, извернулся в агонии и только потом слег в четвертую форму.

Второй же просто отряхнулся от печати — сетка сверкнула стальными паутинками и с тонким треском полопалась, — рывком перевалился через подножие статуи и секундой позже жадно водил руками по мрамору, который нагрелся от задницы Луки. Бельма, прикрытые загнутыми внутрь скулами, мешали ему четко видеть цель, а вот тепло он чуял прекрасно.

Лука предусмотрительно важную часть тела от загребущих лап убрал — обратно за ангела. Начались гонки с препятствиями: клиент бегал вокруг, пытаясь ухватить хоть за что, некромант уворачивался, стараясь вылепить новую пару печатей.

Кстати, клиент был на удивление молчалив — обычно вторая форма фонтанирует красноречием, чтобы приманить поближе. А этот молчал и пер, как панцирная пехота. Да и походил больше всего на бронированного рыцаря: костяные пластины закрывали его спереди по самую шею, со стуком сходясь и расходясь во время движения. Сзади пластины топорщились гребнем и продолжали расти; минут пять — и клиент станет похож на стегозавра. Тусклые бельма виднелись из-под пародии на рога. Мужик явно готовился встать, но на бегу ему делать это было несподручно. Значит, продолжаем движение, которое жизнь, если верить мертвой шмакодявке.

— Прям спортивное обозрение. Олимпиада. Сейчас вывернусь и помогу, — голова клиентки уже клонилась вперед под тяжестью костяного частокола.

Лука почувствовал, как под грудиной, выше солнечного сплетения, разгорается жар — сухой и ровный. Дышать стало в разы сложнее, сырой осенний воздух сразу показался обжигающе холодным. Близко, однако. Пара вариантов на выбор: либо клиентка, либо клиент. И в запасе, судя по интенсивности жжения, не больше двух минут.

Пришлось накидывать сеть прямо на бегу — еще пару кругов с ощущением крепкого пинка под дых, и ежей, зашитых в легкие, Луке было точно не выдержать. Легло не слишком ровно — в видимом только некроманту диапазоне линии печати почти целиком оплели голову и торс покойника, а вот на ноги не хватило. Лука плюнул на красивости, дослал дополнительную сеть вниз, почти не глядя, и схлопнул покрышки.

На второй раз сработало — тлен пойми почему, хотя заготовка и была в разы кривее первой. Покрышки нагрелись, запечатывая форму навечно. Клиент свалился как подрубленный, втягивая в себя броню, рога и прочие излишества, четвертой форме не положенные.