Может если доведут, просто на работе сорваться и вспомнить все унижения и издевательства. Глядишь вообще без отработки отпустят. И пофиг им на капризы клиентов станет.

Нет, есть у меня несколько обеспеченных дам, которые никогда не идут к другим. Вот они очень сильно расстроятся. Жаль переманить их явно не выйдет. В другую страну они ко мне ездить не будут. А я очень привыкла к этой одежде, культуре.

Замечала за собой, что в последнее время, когда сажусь делать эскизы, невольно выходит именно абайя. Не деловые образы или стандартные европейские платья, а национальный костюм. Нет, надо отвыкать. На моей родине, вернее моих родителей, такое не поймут. Предстоит огромный труд по изучению их национальных костюмов, привычных вещей для жизни. Упрощается это тем, что жила шесть лет в Лондоне.

Окунувшись в новый для себя мир, была поражена, насколько может быть просто в жизни, когда живешь там, за границей. А с другой стороны, хорошо там, где нас нет.

Два рабочих дня пролетели незаметно. С каждым из них я убеждаюсь, что в ближайшее время грянет Армагеддон. Все вещи целы, выкройки не тронуты. Но по глазам вижу, это затишье перед бурей. Со вчерашнего дня у меня начали спрашивать о примерках, и я назначила на сегодня, ну и дальше.

Когда пришла первая женщина, даже грусть накатила. Она меня ненавидела с первого дня. Не знаю за что, но и шить у других отказывалась. Самое страшное для любой швеи – это заказчик. Так вот. Эта мадам всегда меняет желания в тот момент, когда вещь уже почти готова. То слышишь, что рукав просила другой, то с рисунком прощелкали, и она указывала на другой. Много чего еще. Склочная – если, одним словом. И все для чего? Правильно, чтобы хозяин сделал скидку.

Почему ей все сходит с рук – загадка по чище Египетских пирамид. А тут ей еще сказали, что это мои последние заказы, и понеслось.

«Ой, ну и славно. Другую девочку найдете»

«Ничего, не расстраивайтесь, избавились от криворукой»

«Зачем вам такая хамка?»

Ладно, пусть выражается, мне не жалко. Обидно, что это слышат другие. Но и это не все. Узнав об уходе, даже те, кто меня любил и был мил, рыкали. За всю свою жизнь я испытала куда меньшее количество негатива, чем за один сегодняшний. Почему люди стали так жестоки, что жалят других, когда сами недовольны? Я живая, у меня своя жизнь, и выплескивать на меня всю жуть никто не имеет права. Только мне решать, где работать, что есть, пить, в какой стране мне жить.

Это.

Моя.

Жизнь.

Хочется кричать и плакать от отчаяния невозможности защититься. Каждый сотрудник ателье смотрел в мою сторону с превосходством. Господи, верни мне родителей. Почему я жива, а их нет? зачем мне все эти испытания?

Когда время стремительно приближалось к семи вечер, я готова была рыдать от счастья, что унижения на сегодня закончены. Гадюки уже собрались и ждали финальные три минуты рабочего времени, чтобы уйти, и тут к нам зашел Багир Тавирович.

– Пчелки, все свободны, кроме Каролины. Там клиент, надо снять мерки и выполнить в лучшем виде, – фыркнул с пренебрежением и быстро развернулся на пятках.

– Подождите. Я же только завершаю, и потом все. Пусть кто-то другой примет! – начала кричать вдогонку, но кто бы услышал. Сделал вид, что пищит надоедливый комар.

Все злобно захихикали и покинули салон. Бесит, когда нашу мастерскую называют салоном. Фе.

Устало вздохнув, переоделась по новой. Подушечка на запястье, лента на шее и блокнот в руках. Вышла в примерочные и обомлела. Там сидел массивный мужчина со смоляными волосами, широкими скулами и зоркими глазами. Он словно в душу смотрел. Плечи невольно вздрогнули от его давящей энергетики, а злость в очах заставляет съежится. Поверьте, я тоже не в восторге обшивать вас. Не люблю шить мужчинам. Ладно бы мужу, сыну, но не постороннему.

– Добрый вечер, – робко здороваюсь с клиентом, и получаю в ответ кивок. Даже лицо немного подобрело, мне кажется на долю секунды.

– Вот ваша швея, Каролина. Каролина, это господин Курт. Я вас оставлю, вы же сами расскажете, – и тут хозяин замялся.

– Идите, – грозно ответил ему незнакомец. От его голоса пошли мурашки по коже. Пока не поняла от чего.

То ли от страха, потому что интонация была совсем не довольная и дружелюбная. То ли от наслаждения. Сильный низкий мужской голос заставил позавидовать его жене. Такой мужчина явно сможет защитить даму сердца. Дважды Тавировича просить не пришлось. Слинял со скоростью света. Судя по осанке и умению держать себя – передо мной кто-то из верхушки города. Совсем из верхушки. И фамилия его очень знакома, но не помню кто же он такой.

– Не стоит сжиматься в моем обществе, Каролина-ханым, – мягко обратился ко мне, а у меня от такого обращения кончики ушей вспыхнули. Хорошо, что на голове хиджаб, и он этого не видит. – Меня зовут Азиз, прошу обращаться ко мне так, – и немного поклонился в знак уважения.

– Думаю будет не очень уместно. Простите, – и опустила голову, уж слишком лично он смотрел на меня.

– И все же, – повисло недолгое молчание. – Ладно. Приступим к работе. Мне нужен.

– Простите, – все же решаюсь прервать его. Надеюсь не вызову вспышку гнева.

– Что-то не так? – он если и удивился, то виду особого не подал. И убедившись, что репрессий не будет, продолжила.

– Простите, но я заканчиваю уже набранные заказы и ухожу из ателье, и переезжаю. Вы не могли бы заказать у другого человека? У нас есть не менее опытные швеи, которые вам помогут, – вру, конечно. Для человека такого уровня у нас нет никого. Даже я не уверена, что справлюсь.

– Каролина-ханым, я пришел именно к вам, – чуть с нажимом говорит, и у меня ощущение, словно по телу проходит волна подавления воли.

– Я не ханым. Не обращайтесь ко мне таким образом. Понимаю, вам меня могли посоветовать. Но увы. Я спешу завершить здесь работу. Если я возьмусь за вас, меня никогда не отпустят. Скажут раз взяла одного, заставим взять и другого. Простите, мой ответ – нет, – противостоять ему очень сложно, но все же выходит.

– И все же, – видно, что ему не нравится мое сопротивление, но и сказать ничего не может против. – Один заказ не отсрочит ваш отъезд, – это слово он сказал так, будто ему дали ложку дегтя, – на значительный срок. Я не могу доверить это кому-то постороннему. На вас вся надежда.

– Простите, не могу, – не выдержала пристального взгляда, и ответила, посмотрев на его плечи.

– Почему? Каролина- ха, – увидев вспышку гнева в моих глазах, прекратил. Мне показалось, я даже выдохнула от облегчения. Не люблю, когда меня приравнивают к их культуре. – Я могу щедро оплатить ваши услуги сверху. Всем нужны дополнительные средства.

– Все?

Интересуется мужчина, когда я уже отвернулась и заканчивала делать пометки в своем блокноте.