Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Семен вгляделся. Удивленно поднял брови.
— Теперь смотрим на патч, то есть нашивку, — я потер нашивку с изображением лошадей, безуспешно пытающихся разорвать джинсы. И с названием фирмы. «Levi Strauss Co». — Видите, она тоже чуть потертая. Обычно, если подделка, то джинсы пытаются искусственно состарить. А нашивка свежая. Тут тоже не так. Теперь таб. Вот этот красный значок на правом заднем кармане. С ним все в порядке. Буквы в слове Levi’s вышиты заглавными. Это правильно.
Пашка и другой бомбила подошли к нам. Слушали, развесив уши. Я продолжал:
— Что у нас здесь еще? Пуговица, то есть болт, из качественного железа. Видите, Семен? Надпись «Levi Strauss», четко и ровно. Без замятий. Так, молния «Talon». Вшита ровно в пояс. Края не торчат. На верхней стороне замка выбито «Levi’s». В подделках фурнитура может быть плохой. Как торчат, качество хромает. Ага, вот заклепки. Одного цвета. Надпись «Levi’s» тоже четкая и ровная. Без лишних деталей. Еще прочие детали…
Семен замахал руками.
— Ладно, ладно! Понял. У меня уже голова кругом идет. От всех этих деталей. Вот только объясните. Пожалуйста. Это все хорошо, но почему же тогда ткань не окрасила спичку? В синий цвет, а? Как вы это объясните, а?
Я снисходительно усмехнулся. Можно было бы, конечно, проделать трюк. Взять испачканную синюю спичку.
Потереть. И показать Семену. То есть, заменить чистую на синюю. Незаметно. Просто ловкость рук. И никакого мошенничества.
Но я не стал обманывать. Говорю же, это залог успеха. Лучше попробовать убедить. Тем более, это и так последний аргумент. Для Семена.
— А потому что это миф. Легенда. Хорошая качественная ткань не будет отцветать. Тут же на месте. Ну, посудите сами? Как вы думаете, будет ли хорошая краска оставаться на мокрой спичке?
Семен подумал и кивнул.
— Да, есть такое. Наоборот, краска не должна слезать. А то после первой стирки вся синька спадает.
Он достал деньги из кармана. Посчитал.
— Так сколько стоит, говорите?
Я завернул джинсы обратно в пакет.
— Вообще-то, стоят двести тридцать. Но для вас, так уж и быть, двести десять.
И протянул ему пакет. Семен застыл с деньгами в руке.
— Как же так-то? Так дорого? А вот мне товарищ за сто десять предлагал.
Я покачал головой.
— Этот товарищ ошибся. Я же говорю, новичок. С вас двести десять. И поторапливайтесь, Семен. Тут еще масса других покупателей. Они с руками и ногами оторвут. Если вы не хотите.
Семен призадумался. Но я уже вручил ему пакет. И протянул руку за деньгами. Тогда мужик махнул:
— Эх, пропади оно пропадом, беру! — отдал деньги и прижал пакет к груди. — Надеюсь, то, что ты тут мне вывалил, правда.
Я спрятал деньги в карман.
— Даже не сомневайтесь. Самые настоящие. Оригинальные ливайсы. Тех, кто сомневается, гоните взашей. Они не разбираются в джинсах.
Семен убежал, счастливый. А я повернулся к Пашке.
— Ну, где там наш Окунь? Надеюсь, не уплыл еще?
Глава 9
Заказ
Паша снова ткнул большим пальцем назад.
— Окунь там. На стоянке.
Я кивнул вперед.
— Ну-ка, давай, показывай.
Мы пошли вдоль «Березки». За угол.
Мимо коллег. Высоких и тощих парней. Модно одетых. С сигаретами в зубах. В обязательных джинсах и водолазках. Или разноцветных рубашках. А еще в трикотажных свитерах «лапша». С высоким воротничком. С подворотом.
Вокруг покупатели. Тоже молодежь, в основном. Но и постарше немало. У народа появились деньги. Хотят жить лучше.
Только дошли до угла, как ко мне подлетел один. Схватил за плечи. Потряс.
— Вот ты где, мэн! Шик, высший класс. Клево! — а, это же мой коллега. Которому я помог взять фирму. Возле «Интуриста». Куртку милитари. Он обернулся вокруг. — Пипл, этот мэн вери гудный! Бомбила высочайшего класса. Шикарную фирму подогнал. Я ее скинул, супер капусты нарубил.
Я усмехнулся.
— Да ладно тебе. Все в порядке. Свои же. Кстати, как тебя зовут?
Парень пожал мне руку.
— Чувак, ты с тобой френды навеки. Я — Ракета. А вы кто?
Он посмотрел на нас. Я оглянулся. Оказывается, рядом со мной и Пашей тусовался еще один чуингамщик. Низенький и пухлый. Волосы кудрявые. Глаза черные. Не в джинсах, а в брюках клеш. Который тоже пытался скинуть товар Семену.
— Я Витя, — ответил я. Пожал руку Ракете. — А это Паша. А это…
Кудрявый тоже пожал руку Ракете.
— А я Алекс. Я посмотрел, как Витя чешет про ливайсы. Тоже так хочу. Чтобы научил. Поэтому куда он, туда и я.
Паша заворчал.
— Ишь, чего захотел. А ты нас спросил? И кстати, я не просто Паша. Я — Пол. Среди бомбил меня так знают.
Я улыбнулся. Все эти англицизмы не особо увлекали. Главное не название. А действия.
— А ты, Ракета. Как на самом деле тебя зовут?
Уже наступил вечер. Зажглись фонари.
Теперь я рассмотрел Ракету лучше. Высокий блондин. Длинные патлы. Тонкий нос. Похож на аиста. Еще он бешено жестикулировал. Конечностями.
— Ох бич! Это же совсем не найс. У меня бэд нэйм — Гаврила. Как это юзать? Ракета гораздо клевее.
Ну да, возможно. Будем считать, это брэнд. Или торговая марка.
— Так, ладно, ребята, — я пошел дальше. — Нам надо поговорить с Окунем. Вы чуток подождите. Потом обговорим с вами. Что да как.
Мы пошли вдоль боковой стены дома. В котором располагалась «Березка». Навстречу шли прохожие. Их тут тоже немало.
За домом обнаружился двор. И почти сразу стоянка. На ней машины. И даже мотоциклы.
— Где он? — спросил я. В упор не помню этого Окуня. — Который?
Четыре машины с открытыми дверцами. Из динамиков доносится музыка. Там сидят парни и девушки. Все в модных прикидах. Курят, пьют и жуют жвачки.
Я оглянулся. Рядом Паша. За ним Ракета и Алекс.
— Ты что, не знаешь Окуня? — удивился Ракета. Опередил Пашу. — Вон он. В каре сидит.
И указал на ближайшую тачку. Новенькая вишневая «шестерка». За рулем парень. Что-то там считал.
Рядом в машине еще двое. Один на переднем сиденье. Один сзади. Крупные такие. Вроде телохранителей, что ли?
— Слушай, Витя, может не надо с ним? — спросил Паша. Понизил голос. — Он не отдаст так просто. Мы уже договорились. Это ведь капуста. А Окунь любит капусту.
Я тоже люблю. И ненавижу, когда у меня ее отбирают.
— И что же теперь? Я нанялся ему поставлять капусту? — я двинулся вперед. — Сейчас разберемся. Стойте неподалеку. Молчите. Как бы не повернулось. Я сам разрулю.
Подошел к машине. Дверца и так открыта. Я постучал в окно.
— Тук-тук. Hello, my friend. Как рыбалка, Окунь?
Парень посмотрел на меня. Он сидел за рулем. Одну ногу вытащил наружу. Обутую в темно-бордовые туфлю на платформе. Так называемые шузы на каше.
Косил под югослава. Бородка. Каплевидные очки «Рэйбэн». Черный кожаный плащ. Слегка потертые ливайсы.
Выглядит круто. Впрочем, сейчас такое слово не применяют. Клево.
— Опа, Витя нарисовался, — Окунь глядел на меня. Сквозь очки. Не снял их даже вечером. Когда стемнело. Ради крутизны. И еще мерно жевал жвачку. — Что хотел, Витя? У меня мало времени. Тайм, слышишь, тайм!
Он постучал по запястью. Я указал на заднее сиденье. Там лежала моя сумка.
— А я ненадолго. За своей фирмой. Паша тебе по ошибке отдал. Верни, пожалуйста. И я тебя не буду беспокоить. Сразу скроюсь.
Окунь продолжал пристально смотреть на меня. В стеклах очков отражался я, ребята сзади и дверца машины.
— Ты чего так, Витя? — спросил Окунь. Слишком спокойно. — Зачем так разочаровывать? Мы же договорились. Пожали руки. Я скидываю вашу фирму. Отдаю вашу долю. И мы в расчете. Какие траблы?
Я усмехнулся.
— Большие траблы. Сколько ты нам максаешь? За какой процент? Я этого даже не знаю. Ну-ка объясни, будь добр.
Парень с переднего сиденья наклонился вперед.
— Витя, что ты кипишуешь? На ровном месте? Сказали отдадим, значит отдадим. Ты не в сберкассе. Тебя не обманут, — и хрипло засмеялся. Во рту золотой зуб. А сам парень, оказывается, не здоровенный. А толстый.
Но я смотрел на Окуня. А он на меня.
— Процент обычный. Половина цены, — сказал, наконец, Окунь. — Это еще по-божески.
Я опять усмехнулся. Грабеж среди бела дня. Теперь я убедился окончательно. Хорошо, что не связался с оптовиками. И впредь не собираюсь.
— Не, Окунь, так не канает, — я покачал головой. — Меня это не устраивает. Я с Пашей партнер.
